— Я понимаю.

Он как обычно сохранял невозмутимость, и Казами достаточно успокоилась, чтобы отступить на шаг.

Он приблизился к Синдзё и схватил её за плечи.

Она вздёрнулась и наконец-то подняла глаза. Со слезами, девушка глянула прямо перед собой, но Саяма был непоколебим.

— Синдзё-кун, прошу, выслушай. Похоже, ты переживаешь, что Сецу-кун и я не сможем вместе иметь ребёнка, но…

— Д-да?

Саяма выдал свой ответ.

— Я смогу это воплотить.

В следующий миг Казами ощутила, как её зрение снова окутывает тьма.

— …

Её сковало противоречивое чувство потери всех органов чувств, и с приподнятым ощущением пробуждения ото сна её разум восстановился.

Сначала её сознание заполнило замешательство.

…А? Что я тут делаю?

Это было диковинное чувство.

Казами вспомнила, как услышала нечто странное, но не могла толком припомнить что.

Её зрение тоже не в порядке. Ранее она стояла на ночном школьном дворе, так почему же сейчас прислонилась к стене?

Гадая, что это за стена, Казами до неё дотронулась. Она ощущалась странно.

...Это же?..

То, что ей представлялось стеной, оказалось школьным двором, а значит, в какой-то момент Казами упала на землю.

Она неожиданно осознала, как её что-то трясёт и зовёт.

— Эй! Чисато! Чисато! Ты в порядке?!

…Это безнадёжно.

Вслушиваясь в голос Изумо, она осознала, что её тело и разум не вяжутся между собой.

Проще говоря, Казами получила серьёзный психический урон.

Но затем…

— Чисато, проснись! Ладно. Раз уж такое дело, я воспользуюсь шансом пощупать твою грудь в общест…

Боевые инстинкты, не связанные с разумом, запустили её кулак в полёт.

Он попал, и отдача пронеслась через кулак в запястье, руку, плечо, и затем в мозг. Попадания одного, двух, трёх и затем четырёх ударов соединили её разум с телом, и с пятым вернулись чувства.

— Ох, я проснулась. …А? Каку? Почему ты весь в крови?

Она приподнялась и глянула на Изумо, который распластался перед ней, но дышал.

Сделав вывод, что он уснул, Казами встала.

Шок немного спутал её воспоминания. Она не помнила, от чего упала, но сомневалась, что это что-нибудь важное.

Казами слегка похлопала себя по одурманенной голове и повернулась к Саяме и Синдзё.

Синдзё плакала, а Саяма её обнимал.

— …

Осознав, что Синдзё поняла, что Саяма лгал, Казами молча опустила плечи. Или что он действительно намеревался это сделать, но в этот раз не имел оснований для уверенности.

…Но она получает от него подобную поддержку.

Казами слабо улыбнулась, но затем с карманов всех троих на школьном дворе раздались электронные сигналы.

Они исходили от их мобильных телефонов, и лишь по одной причине все трое получили их одновременно.

— UCAT? — спросила Казами.

Саяма отреагировал первым. Сначала он осмотрел остальных.

— Это я.

И парень ответил на свой чёрный телефон.

Через некоторое время, он выдал невозмутимое замечание:

— К северу от Акигавы возникло странное Концептуальное Пространство?

Акигаву разделяло несколько дорог, проходящих через его центр с востока на запад.

Одной из них была главная трасса, пролегающая сквозь Академию Такаакита, и к югу от неё находилась железнодорожная линия Ицукайти.

Пересечение колей и продвижение на юг приводило к пологому склону, который спускался к реке Аки.

В жилом районе на полпути наклонной области располагалось здание. Это был бежевый жилой бетонный дом с бамбуковым лесом позади, весьма старый на вид и невероятно грязный.

Он граничил с дорогой к северу, и вместо парковки имел небольшую мощёную площадку.

К восточному краю сухого гравия прибыли свет и шум. Они принадлежали фарам и двигателю мотоцикла.

Можно было услышать, как три шины зарылись в гравий: переднего и заднего колеса мотоцикла, и одного с коляски.

Фара осветила вход в квартиру с табличкой «Харакава». Под ней бок о бок стояли имена «Юи» и «Дан».

Двигатель мотоцикла утих и человек, ехавший на нём, спешился. Это был парень в чёрной кожаной куртке, футболке и чёрных джинсах.

Он не носил шлем, и его растрёпанные волосы удерживала только бандана. Он провёл по ним тёмными пальцами и подобрал с коляски свою сумку.

— Я дома.

После чего провернул ключ в зелёной стальной двери и с толчком её открыл.

Пространство внутри было темнее ночи снаружи, но парень, Дан Харакава, всё равно вошёл.

Он щёлкнул включателем рядом с дверью, и квартиру залил свет.

Справа от него тянулась кухня и прямо располагалась жилая комната. Из меблировки внутри были только телевизор, стерео в углу комнаты и стол.

Харакава закрыл за собой дверь.

— ?

Заметив, что из почтового слота двери торчит листок бумаги, парень его вытащил.

— О, это от Ооки-сенсей. Она говорит мне снова прийти на уроки, не так ли? Она заявилась прямо сюда? Вот морока. И её почерк тяжело разобрать.

Несмотря на слова, на его губах стояла небольшая улыбка. Однако он мягко её подавил.

— Полагаю, я тоже морока.

Он отбросил сумку в сторону кухни.

Прислушавшись, как звуки книг и металлических деталей внутри ударились об пол, парень услышал ещё один звук.

Он донёсся от двери у него за спиной и прозвучал так, будто в неё что-то ударило, поэтому Харакава удивлённо наклонил голову.

…Кошка? Снова выпрашивает еду?

С привычным движением он медленно открыл дверь, используя её как щит.

И обнаружил, что же именно в неё стукнулось.

Вместо кошки там оказалась девушка.

Она развалилась и свернулась на пространстве у двери.

Её короткие золотые волосы растеклись по влажному цементу и впитали в себя немного земляного цвета.

— Она с базы?

Дан подумал об Авиабазе Ёкота американских вооруженных сил, где он подрабатывал. Но хотя база и находилась в соседнем городе Фусса, это всё равно было в пяти километрах отсюда. Не так уж и много людей имеющих отношение к базе жило в Акигаве, и он никогда не видел рядом с Фуссой девушку с такими заметными белокурыми волосами.

…Я никогда не видел её и на работе.

— Эй, — позвал Харакава, приседая, но она не отреагировала.

Даже во тьме ночи, он мог заметить, что её стройное лицо выглядело болезненно, и она весьма вспотела. Харакава предположил, что это от обезвоживания.

Едва лишь парень начал возвращаться в квартиру, чтоб принести воды, как увидел небольшое движение от её руки.

Её тонкое правое запястье потянулось к нему в неподвижной ночи, и он услышал голос. Сперва она произнесла на английском, и он не смог толком уловить, но затем…

— Помогите…

Харакава ответил на её японские слова действием. Он потянулся и взял её за руку. Он сжал её, чтобы сказать о своём присутствии.

— Не волнуйся.

Девушка повернулась к его словам.

Она медленно наклонила голову и удивлённо распахнула голубые глаза. Нечто внутри, что могло быть потом или слезами, заставило их голубизну затуманиться.

Она вздохнула и слабо кивнула Харакаве.

Но на большее её не хватило. Словно она наконец-то сумела расслабиться, сила покинула её тело, глаза закатились, и голова опустилась вниз.

Она потеряла сознание.

— Эй, — позвал Харакава, но девушка не ответила.

Она всего лишь протяжно, ритмично дышала с обессиленным телом. Она как будто спала.

Он отпустил её руку, увидел, что сила к ней так и не вернулась, медленно сел на пол у входа и вздохнул.

— Вот морока. Что значит «помогите»? Могла хотя бы назваться.

Он глянул на девушку и подпер подбородок рукой.

— Лучше бы это была кошка.

Далеко над ночным океаном и облаками, в вышине, которую и небом не назовешь, летел некий объект.