Это последнее заявление заставило Ацуту клацнуть зубами.

— Звучит так, будто ты уже всё решил.

Касима не ответил.

И поэтому Саяма кивнул.

— Тэстамент, полагаю, должен я сказать. Сказать по правде, я не думаю, что могу просто стоять и ждать. Мне нужно поразмыслить над различными вопросами, чтобы должным образом узреть 2-й Гир.

— Должным образом узреть 2-й Гир? — переспросил Касима.

— Да, — ответил Саяма, кивая. Он заговорил медленно, словно вгоняя слова в самого себя. — Прямо сейчас, я воспринимаю Путь Левиафана со 2-м Гиром как нечто необходимое, перед тем, как столкнуться с прочими Гирами и всем остальным, с чем мне предстоит столкнуться.

Эти слова вызвали на лице Касимы небольшое изумление.

Но он тут же вернул спокойное выражение и высказал мысли по этому поводу:

— Ты… смелый человек.

— Нет, я только сейчас это решил.

Касима горько улыбнулся.

Саяма улыбнулся в ответ, взмахнул левым предплечьем и оглянулся на всех остальных.

— В таком случае, Отряд Левиафана вновь расследует историю 2-го Гира и запечатывание Яматы. Это первый шаг, дабы увидеть вас должным образом. Если возможно, мне бы хотелось, чтобы завтрашние предварительные переговоры позволили нам узреть друг друга с хорошей позиции.

— Да. Возможно, в хорошей позиции, о которой ты упоминал, буду и не я, но пока произнесу тэстамент, — сказал Касима с улыбкой.

Но затем…

— Ого? Все уже разрешилось? Или…

Они услышали неожиданный женский голос.

Все повернулись к входу в столовую. К громадной открытой двери прислонилась пожилая женщина.

Это Цукуёми.

С лабораторным халатом, накинутым на ее худое тело, она поправила рукой полу-длинные седеющие волосы и двинулась вперед.

Ацута отступил на шаг, и она вздохнула.

Брови над ее прищуренными глазами не поднимались.

— Переговоры еще не начались, потому давайте на этом прекратим, непослушные дети. — Она повернулась к Саяме. — Я извиняюсь, что среди нас так много глупцов. Я урежу им зарплату, потому прошу, простите их. Это все уладит, не так ли?

Глава 10. Призыв на лжесвидетельство

Внутри раздевалки перед тренировочным залом находились Саяма и Синдзё.

На скамейке рядом с входом Саяма переодевался в чистую рубашку.

Он воспользовался влиянием Отряда Левиафана, чтобы на некоторое время зарезервировать помещение. Практически никто не пользовался тренировочным залом в столь поздний час, потому он получил разрешение использовать его около получаса.

Синдзё сидела слева от него, вытирая Баку полотенцем.

Баку взирал на Синдзё прищуренными глазками.

— Мыло плохо пахнет? Прости.

Она горько улыбнулась и с взволнованным лицом повернулась к Саяме.

Однако на этом улыбка сошла с ее уст.

Девушка выдала вздох, позволила плечам поникнуть, и опустила голову.

И она не стала поднимать взгляд.

У меня чувство, что я сегодня вижу эту сцену не впервой, — подумал Саяма, глядя на поникшую голову Синдзё.

Мог ли он как-то донести свои мысли до Сецу или Садаме?

Его размышление неожиданно прервало невнятно сказанное слово и вздох, вырвавшийся из уст Синдзё.

— …Прости.

— За что ты извиняешься? — спросил Саяма, удивленно наклонив голову.

Ему казалось, что он понимал, почему она извиняется. Однако…

— 2-й Гир обладает способностью, с которой мы не можем совладать, но разве есть что-то еще?

Синдзё не стала бы извиняться, касайся дело положения, где никто ничего не мог бы сделать.

Девушка, похоже, поняла, что он хотел сказать, поэтому покачала головой.

— И это тоже, но я немного не о том. Все дело в моем вопросе Касиме-сану, от которого Ацута-сан так распалился, помнишь? — она вздохнула. — Я сказала, не подумавши. И я ничего не могла сделать после.

— Рано или поздно ты сможешь что-то сделать. Как насчет того, чтобы я привел тебя в скором времени к своему учителю?

— Э?

Синдзё подняла глаза в замешательстве, а Саяма в ответ улыбнулся.

— В «Хиба Додзё» я выучился боевым искусствам. Мой учитель оттуда был другом моего деда. Попав туда, ты непременно получишь хорошую трепку, поэтому мне следует взять подарок, чтобы поддержать тебя после.

Саяма неожиданно припомнил старые времена.

Определенно существовал некто, кому он не чета, как ни посмотри.

То был низкорослый старик, наиболее заметной особенностью которого являлся его красный правый глаз.

Интересно, в добром ли он здравии, — подумал Саяма. — Он наверняка в порядке.

В отличие от деда, тот старик каждый день бегал через горы.

— Но Хиба-сенсей порой весьма упрям, так что сомневаюсь, что он даст нам подсказку. Но держу пари, что он сможет воссоздать это Искусство Ходьбы, едва лишь услышав описание.

— Понятно, — сказала Синдзё, восхищенно кивнув.

Она вдруг повернулась к левой руке Саямы.

Тот проследил за ее взглядом до рукава белой рубашки, прикрывающего его тело.

Рана за этим рукавом почти полностью зажила.

— Сецу скоро уедет, да? — спросила Синдзё, немного прикрывая глаза.

Несмотря на неожиданность вопроса, Саяма сумел сохранить невозмутимость.

Его волновал как сам вопрос, так и тихий тон, которым она его задавала.

…Пока атмосфера не накалилась сильнее, мне нужно отвлечь ее беззаботной болтовней.

Но какую тему ему выбрать?

Ведомый чувством долга, он пытался что-нибудь придумать.

Как насчет нового блюда в столовой, арбузного рамена? Или, может, о том, как Казами легко выкинула Изумо со второго этажа, во время репетиции школьной группы? Нет, веселая тема, связанная с Синдзё Сецу, подойдет лучше. Он может ей рассказать, как сильно восхищается задницей Сецу.

…У меня так много вариантов!

— С-саяма-кун? Ты выглядишь так, будто чем-то невероятно озадачен.

— Тебе не о чем беспокоиться, Синдзё-кун. Я всегда очень тщательно все обдумываю.

— Другими словами, ты как обычно думаешь над чем-то слишком много, и в итоге выбираешь нечто странное?

У него появилось ощущение, что разговор уходит в неверное русло.

Почему это? — задумался он.

На миг Саяма решил вернуть его в правильное русло, и потому прочистил горло, чтобы произнести:

— Но я смогу видеться с Сецу-куном, даже после того, как он уедет, разве нет?

— Э?

Его вопрос заставил Синдзё вздрогнуть.

Он продолжал говорить, чтобы убедиться, что она его поняла.

— Если ты и Сецу-кун оба живете в доме, оставленном вам UCAT, я всегда смогу посетить его после тренировок.

— Т-тебе не следует этого делать, — настояла Синдзё со все еще опущенной головой.

Саяма слегка наклонил от этого голову.

— Почему ты…

Он начал говорить «решаешь это сама», но остановился.

…UCAT присматривает за близнецами Синдзё очень тщательно.

Задумавшись, не в этом ли причина, Саяма выразился иначе.

— Почему бы нам не оставить это решение за Сецу-куном?

— Это, может, и не лучший способ выразиться, но… Ты мне не доверяешь?

— Я вовсе не это хотел сказать. Если возможно, я бы хотел уважать желания самого Сецу-куна, вот и всё.

— …

— Или ты считаешь, что я тебе не верю?

— Считаю.

— Но я верю тебе.

— Т-тогда, если я скажу, что у меня неизлечимый порок сердца, ты мне поверишь?

— Поверю.

— П-правда?!

— Да. В таком случае, я бы попросил врача научить меня превосходному массажу сердца, дабы я смог проделывать этот массаж самостоятельно.

— Почему ты тогда с таким серьёзным тоном хапаешь пальцами воздух? — воскликнула она.

Последовавшую тишину прервал вздох Синдзё.

Но, должно быть, она ощутила, что тишина возникла по ее вине, потому, продолжая вытирать Баку, девушка ее нарушила.

— Э-эм, Саяма-кун? Ты для меня очень, очень важен. Я серьёзно.