— Извините, мсье… мужу плохо, а у меня никак не получается опустить спинку… Вы не поможете?

— Конечно.

Открыл дверцу со стороны Рене, покачал головой.

— Вид у него совсем неважный.

Флоранс подошла к нему и удивленно посмотрела, как он одним движением рукоятки разложил сиденье до положения шезлонга. Рене расслабился. На щеках сохранялся все тот же пепельный цвет.

— Он в обмороке? — спросил мужчина.

— Мне кажется, начало инфаркта.

— Тогда нужна «скорая помощь».

Он сразу же спохватился, как будто осознав, что сказал глупость.

— «Скорая помощь»!.. Как она сюда доберется?.. Вы доедете быстрее. Вьенн рядом… Вы можете остановиться… Опять не то. Там, наверно, все переполнено. Советую ехать прямо в Лион… Доберетесь до него за три четверти часа. Вы знаете, где там больница?

— Нет.

— Сейчас покажу.

Он открыл путеводитель, нашел план города.

— Видите… Вы въедете здесь… Повернете налево…

Указательный палец чертил сложный маршрут, за которым она уже не следила. Выяснит на месте.

— Да, да… Спасибо… Поняла.

— Очень вам сочувствую, мадам, — сказал он. — Представляю ваше состояние. Но не падайте духом. Инфаркты не обязательно бывают смертельными.

Он вместе с ней обошел машину и захлопнул за ней дверцу. Она осторожно тронулась с места, немного успокоившись. В лежачем положении Рене выглядел лучше. Флоранс сжала ему руку.

— Потерпи еще немного. Скоро мы будем в Лионе. Я отвезу тебя в больницу.

— Не надо.

Он произнес эти слова почти твердым голосом.

— Надо. Там о тебе позаботятся.

Он попытался приподняться, опираясь на локоть, но не получилось. Начал что-то говорить, но она не разбирала слов — все ее внимание теперь было приковано к дороге. Надо доехать как можно быстрей. Лишь бы во Вьенне… К счастью, хоть движение при въезде на мост было очень медленным, они все же продвигались вперед. Вьенн проехали. Немного беспокоил указатель уровня бензина. Стрелка опустилась очень низко, но времени для остановки не было. У Фейзена показались заводы. Спасение близко.

— Почти приехали, — сказала она.

Пьер-Бенит… Мюлатьер… Мост Пастера… Вокруг них громоздился город. Машины еле двигались.

— Фло.

В его голосе появилась сила. Остановившись у светофора, она склонилась к нему.

— Не волнуйся.

— Фло… Не надо отвозить меня в больницу… Ты не должна быть в этом замешана. Тебя будут допрашивать… Дай мне сказать… Найди стоянку такси и помоги мне выйти… Я сам смогу…

— Ни за что!

— Тогда… скажи, что не знаешь меня… что я попросил тебя подвезти…

Зажегся зеленый свет, и она свернула на широкую набережную вдоль Роны. При всей усталости любовь Рене трогала ее до слез. А она… Но ведь она же не чудовище! Не ее вина, что ей захотелось как можно скорей остаться одной. Да, она доедет до больницы, но последует совету Рене. У нее хватит малодушия, чтобы сказать, что она его не знает… А потом трусливо убежит… У нее больше не было сил, теперь ею руководил только инстинкт самосохранения. И именно этот инстинкт направлял движение ее рук, ног. Она вела машину, как робот. Вдалеке слева увидела большую площадь… может, площадь Белькур… Там наверняка есть регулировщик, который сможет подсказать ей дорогу… Но она попала в лабиринт улиц с односторонним движением. Ее вновь охватил приступ гнева из-за того, что все вокруг строит против нее козни. Куда теперь повернуть? Выехала на перекресток, и на повороте раздался свисток. Слава Богу… Наконец-то судьба посылает ей помощь. Она готова была заплатить любой штраф. Подбежал разгневанный регулировщик. Но увидев Рене, он смягчился.

— Я ищу больницу, — сказала Флоранс. — Мой… Этот господин попросил его подвезти. Я согласилась, но ему стало плохо. Просто не знаю, что делать.

Врала она очень натурально. Регулировщик сдвинул фуражку на затылок, достал блокнот и ручку.

— Вам нужна больница… Вы не знаете Лиона… Это довольно сложно… Сейчас нарисую…

Он принялся рисовать линии и углы.

— Смотрите… Вы здесь…

Из этой истории ей не выбраться. Город оказался ловушкой, еще более утонченной, чем автострада.

— Вы не могли бы меня проводить?

— Но я на службе. Вы сами найдете.

— Спасибо… Попытаюсь.

Он попрощался с ней и дал свисток, освобождая ей дорогу. Держа в левой руке нарисованный план, она осторожно вела машину, выехала на одну улицу, потом на другую и через пять минут поняла, что заблудилась. Она не нашла площади, где надо повернуть. Рене из-за нее испытывал ненужные страдания. Если с ним что-то случится, виновата будет она. Все из-за нее!.. А если она… Нет, она здесь ни при чем. Не надо возвращаться к прошлому.

Она остановилась возле небольшого кафе, выходя из машины, заметила умоляющий взгляд Рене.

— Подожди немного, — проговорила она. — Я все сделаю быстро.

Кафе оказалось почти пустым. Она объяснила ситуацию официанту. Тот посмотрел на нее недоверчиво и подошел совещаться к кассе. Соизволил подойти сам хозяин.

— Проще всего, — сказал он, — вызвать «скорую помощь»… Антуан, позвони… Побыстрее… Где вы его взяли?

— На въезде на автостраду.

От него несло вином и потом. Всему этому происшествию он придавал какой-то нехороший оттенок.

— Нельзя брать в машину первого встречного, — продолжал он. — Где он?

— Здесь, рядом.

Он вышел на тротуар, увидел стоявший «ситроен».

— От неприятностей не может быть удовольствия, — проворчал он. — Номер «06». Вы едете с побережья, Сегодня много таких.

Он подошел к машине, осмотрел больного.

— Вы уверены, что он жив?

Он прошелся по Рене взглядом, как бы ощупывая его.

— С моим братом было то же самое… И тоже в машине… После пьянки… Паф!.. И кончено. С сердцем не шутят. Вам надо немного подкрепить силы… Пошли! Вы же не виноваты. Для вас это потрясение.

Он взял ее под локоть и проводил в кафе.

— Сейчас приедут, — сообщил Антуан.

— Вот видите, — сказал хозяин, гордясь тем, что все сделано, как надо. — Антуан, два коньяка.

Флоранс села, забыв об усталости, угрызениях совести, вообще о жизни. Попробовала напиток.

— Пейте, — сказал хозяин. — Не каждый же день вам предлагают что-то вроде этого.

Раздалась сирена «скорой помощи». Хозяин залпом осушил свою рюмку.

— Вот ваши неприятности и кончились, милая дама.

— А будут… формальности?.. Я ведь очень тороплюсь.

— Какие могут быть формальности, раз это не ваша вина? Не беспокойтесь.

Он пододвинул к ней блокнот с ручкой.

— Запишите на всякий случай имя и адрес…

На пороге появился санитар в белом халате.

— Где больной?

— В «ситроене» рядом… Вам помочь?

Флоранс сделала вид, что пишет. Хозяин вышел, она последовала за ним. Дальше все происходило не очень ясно… носилки… два санитара… Рене, которого осторожно пронесли мимо нее… Надо ли встать у носилок? Поцеловать его? Она стала заложницей своей лжи, и теперь поздно. Его уже заталкивали в машину «Скорой помощи». Они расставались на этой улице, которой она не знала даже названия, среди окружавших их зевак.

«Скорая помощь» отъехала, включив сирену. Она еле сдерживала рыдания. Себе самой она была противна. Рене… Поль… они исчезли, как призраки, но будут вечно ее преследовать. У нее хватило сил поблагодарить хозяина кафе, а тот хотел всячески ее задержать, уговаривая отдохнуть. Но она села за руль и поехала наугад. Какая разница, туда или сюда.

По чистой случайности она выбрала правильное направление. Вот туннель Круа-Рус. Париж!.. Теперь Париж… полиция… Но до завтра так еще далеко. Да, ведь надо заправиться!.. И потом поесть, чего угодно… или она свалится с ног. Наконец она заправила «ситроен» возле супермаркета и поставила его на стоянке. Было полшестого. Столько событий в такое короткое время! Ей казалось, что она стала старухой. В баре ей подали бутерброды и кружку пива. Она больше ни о чем не думала. Словно животное, она жевала, глотала и снова жевала… И все же мало-помалу Флоранс пришла в себя. Зажгла сигарету и заказала еще одну кружку, потом кофе. В членах у нее распространялось животное блаженство. Наконец-то одна! Наконец-то спокойна! Наконец-то свободна! Ей казалось, что она потеряла остатки совести. Но теперь она чувствовала, что идет еще дальше, смакуя, не стесняясь самой себя, наслаждаясь непередаваемым облегчением. Возможно, это проявление малодушия, слабости. Но не ее вина, если к ней возвращается жизнь, любой бы на ее месте… и потом, ведь тот человек на дороге сказал: «Инфаркт не обязательно смертелен». Рене выздоровеет. А Поль?.. Может, он уже в Париже. Не исключено, что вся эта драма только видимость. Нет, она не виновата. Не может же человек нести вину за то, что однажды сел на поезд и уехал. Она объяснится с Полем… если Поль жив. А Рене… ну что ж, она его навестит на следующей неделе. Вернет ему машину. Будет с ним милой… Разумеется, они останутся друзьями. Но не более того. Она будет распоряжаться жизнью по своему усмотрению.