Жоэль провожал взглядом девушку в мини-юбке.

— Влади хочет с тобой поговорить, — сказал Жорж.

Жоэль приклеил жвачку под полочкой и взял трубку. Жорж зажег сигарету. Он курил так много, что язык уже покалывало.

— Нет, не обыскивали… Как ты себе это представляешь? Сидим на берегу реки и выворачиваем ему карманы?.. Что?.. Потрясающая идея. Ты один способен выдумать такие штучки… Вернемся к вечеру… Ладно… Да, знаю… Но я же не нарочно… Либо он, либо я… Сейчас это уже не имеет значения… Передаю трубку.

Он протянул трубку Жоржу. С Влади не соскучишься. Его ничем не смутишь. Жоэль вышел из кабины и подождал Жоржа в зале почтового отделения. Они совсем выдохлись, но в конце концов прогулка оказалась не такой уж неприятной. И закончится она прекрасно.

Подошел Жорж.

— Раз у нас есть время, — сказал Жоэль, — предлагаю немного смочить горло. Да и два-три бутерброда нам тоже не помешают.

Они направились к кафе.

Голова Рене соскользнула на плечо Флоранс.

— Не время спать, — бросила она. — Ты мне мешаешь.

Не отрывая глаз от дороги, попыталась оттолкнуть его.

— Думаешь, мне тоже не хочется спать!.. Ну! Проснись.

Притормозила и посмотрела на Рене. Увидела серое лицо, закрытые глаза. Боже! Он в обмороке. Обогнала еще одну машину, приняла вправо, не представляя, что делать дальше. Она знала, что на автострадах запрещено останавливаться на обочине. Но сейчас особый случай. Поискала включатель мигалки, переключила не тот рычажок, и зажглись фары. Она слегка растерялась и выехала на обочину, резко затормозив. Рене бросило вперед, и он навалился на нее и на руль. Ей пришлось напрячь все силы, чтобы усадить его на место. Он осел на сиденье в совершенно немыслимой позе, и ей почудилось, что он мертв. Однако нет… Увидела движение губ. Склонилась над ним. Что это он говорит?.. Сердце… Инфаркт… Слова она не очень хорошо разбирала. На глазах выступили слезы. В конце концов, это несправедливо. И что ей делать? Где найти врача? Приоткрыла дверь. Раздался истошный сигнал, и рядом промчалась машина. Она увидела в ней лица, оборачивавшиеся на застрявший с зажженными огнями «ситроен». Теперь она действовала осмотрительнее, дождалась просвета в безумном потоке и быстро вышла из машины. Прежде всего надо разложить спинку сиденья, чтобы Рене лежал. Она подошла к его двери, поискала внизу сиденья кнопку, рычаг или какую-то еще штуку, которая регулирует положение спинки. К сожалению, «Ситроен-ДС» был ей незнаком, в нем все было не так, как в «вольво». Двигатель продолжал работать на холостых оборотах. Она протянула руку над Рене, но не достала до ключа зажигания. Ничего не получается. Впрочем, с техникой у нее всегда были сложности. Ладно, пусть двигатель крутится. Когда наработается, остановится сам. Ей хотелось пнуть машину ногой. Ее охватил гнев и отчаяние. В голове, оглушенной шумом, мысль искала решение, выход, и она все больше приходила к выводу, что оказалась в месте, где безлюднее, чем в пустыне. Может, кто-то и остановится, увидев, что она нуждается в помощи, но пока машины проносились мимо на скорости в 100 километров в час. Все они были рабами скорости, и если кто-то тормозил, сигнал следующей напоминал, что он находится на дороге, чтобы ехать. Она все-таки решила попытаться. Встала позади «ситроена» и подняла руку, как будто голосуя. Но вскоре поняла, что на нее даже не смотрят, что она для водителей — часть проносившегося пейзажа. А может, они даже потешались, глядя на нее: «Смотри, застряла тачка. Бедняжка, как ее жаль!» Продолжать не имело смысла. Она вернулась к Рене. Тот открыл глаза.

— Позвони, — прошептал он.

Он бредит?

— Но здесь нет телефона, — ответила она.

— Есть… на дороге.

Она вдруг вспомнила, что действительно на пути встречались телефонные будки.

— Сделаю все. Не волнуйся.

Подождала просвета в массе машин и села за руль. Чтобы влиться в поток, надо было набрать скорость на обочине. Ей это удалось, несмотря на хор возмущенных клаксонов. Теперь она ехала медленно в поисках телефона, и это вызывало чудовищную вакханалию среди тех, кто следовал за ней. Каждый считал своим долгом резко нажать на сигнал, давая ей понять, что она мешает, что здесь не место для прогулок. Удастся ли ей выдержать это до конца? Она чувствовала себя обессиленной, но ее поддерживало что-то вроде негодования. Сначала Поль! Теперь Рене! Это уж слишком! Бедный Рене, конечно! Но даже решившись сделать все, что в ее силах, чтобы помочь ему, она не испытывала никакой жалости. Эти двое мужчин как бы объединились против нее. Поэтому ей следует обезопасить себя, прежде всего надеть маску безразличия, как врач или священник, которые постоянно находятся рядом со страданием, не принимая его на себя. Она не будет жертвой. Никогда! Ей нужно сохранить свою жизнь. А обморок Рене вызван, возможно, просто усталостью. Она внимательно осмотрела его. Тревожила бледность. Он дышал широко открытым ртом, как будто задыхался. Если это действительно инфаркт, он может умереть прямо здесь, посреди этого балагана, помощи ждать не от кого, хотя среди автомобилистов наверняка есть врач, который мог бы оказать первую помощь. Все это ужасно, мерзко и главное — глупо!.. Вот уже сорок восемь часов она играет какую-то идиотскую роль в этой нелепой истории… по их вине, потому что Поль — одержимый, а Рене — мечтатель. Потому что каждый из них хочет, чтобы она принадлежала только ему… Потому что ей не повезло и она заплутала в мире мужчин.

За ней пристроился «фиат» и посигналил фарами. Чего он хочет?.. Ах да, забыла выключить свет… Во всех этих кнопках она уже запуталась. Наконец нашла выключатель. «Фиат» обогнал ее, и водитель помахал рукой. Первое проявление дружеских чувств за все время. От этого ей стало немного легче. Не теряя надежды, она продолжала осматривать дорогу и вскоре увидела голубой щит с изображенным на белом фоне телефоном и надписью «Дорожная помощь». Рене спасен. Она не знала, кто ей ответит, но в любом случае кто-то заменит ее, будет принимать за нее решения, возьмет на себя ответственность за больного. Флоранс остановилась возле щита.

— Все в порядке, — выговорила она. — Вот телефон.

Пропустила два автобуса с поющими детьми и вышла из машины. Нажала на кнопку и начала говорить в сетку приемного устройства. «Алло!.. Алло!..» Аппарат молчал. Может, она не умеет им пользоваться или он не работает. Может даже, его сломали нарочно, шутки ради. Все это тоже входит в сценарий. Было предопределено, что Рене умрет рядом с ней, что машина рано или поздно повезет труп. Флоранс прислонилась к столбу, на котором висел телефон. Ей хотелось лечь на землю, ни о чем больше не думать. Ладно! Проиграла. Сдаюсь. Голова гудела от жары. Она была перепачкана, помята, вся в поту. Рене машинально потирал себе грудь.

— Мне плохо.

У нее не хватало решимости сказать ему, что телефон не отвечает. Она попыталась усадить Рене прямо, чтобы он не соскальзывал. Его бы надо усадить поудобнее, обложить подушками. И главное, она это знала, надо избегать тряски. Но что же делать? Она призвала в свидетели небо, казавшееся слишком ярким, эту жуткую дорогу, все это отталкивающее окружение, где нет места тем, кто просит о помощи. Она пройдет до конца, пока хватит сил. Но потом пусть ее больше ни о чем не просят. Если Поль пострадал по ее вине, она за это уже заплатила. А сейчас вот расплачивается за Рене… Когда она садилась в «ситроен», ее чуть не задел идиот, ехавший слишком близко к обочине. Где она сейчас? Наверняка неподалеку есть какая-нибудь площадка для отдыха. Она вновь двинулась в путь, решив остановиться, как только увидит какой-нибудь домик, скамейки, заправочную станцию. А если никто не захочет помочь ей? Нет, такого не может быть. Кто-то да согласится поехать позвонить… куда-нибудь… Но что значит куда-нибудь? Это бессмысленно. Может, придется ехать по проселкам, наугад. А Рене за это время умрет. Разумнее всего доехать до Лиона и там отвезти Рене в больницу… Но тогда ведь она должна будет остаться с ним?.. Если он вдруг умрет, какой поднимется шум!.. В прессе… прежде всего в «Консьянс»… Среди сотрудников Поля она не на очень-то хорошем счету… Все они как на подбор чопорные пуритане. И вот Поль исчез… Рене умирает на дороге… какой прекрасный случай!.. А если Поль вернется… Но нет, он не вернется… Она совсем теряет голову. Появился указатель площадки для отдыха Гранд-Борн, и вскоре она увидела стоянку, на которой примостились несколько машин. Свернула с шоссе и остановилась перед мужчиной, изучавшим карту.