-Как?! – Шокировано схватился Мгима за левую грудь, объем которой почти соответствовал таковому у среднестатистической кормящей матери. – Это невозможно! Я же владею ключом доступа!

-Данное устройство моими системами не опознается, а потому как аргумент использоваться не может. – Отдаленно похожая на печать штука не вызвала никаких ассоциаций ни в моей дырявой памяти, ни в обширных базах данных Сары. Похоже, такие игрушки стали делать уже после того, как базу поставили на консервацию.

-Но…А…Оно же… – Глаза Мгимы расстроено зашарили по округе, словно пытаясь найти там ответ на волнующую его загадку: «Как могла такая завлекательная возможность оказаться причастным к немалому могуществу сумела вдруг уплыть из его толстых черных пальцев?». Когда взор толстяка остановился на младенце, которого все-таки объявившаяся мамаша вытащила из моих манипуляторов пятнадцатью минутами раньше, то негра осенило. – Усыновление! Наверняка кого-то из моих предков приняли в вашу великую семью!

-Возможно, но пока я не получу стопроцентных доказательств данного факта, ты не будешь пользоваться никакими дополнительными правами по сравнению с прочими людьми. – Меня стал раздражать эта беседа и этот собеседник. Ну, в смысле еще сильнее, чем раньше. Тут надо оборону устраивать, а время приходится тратить на каких-то дурных жиртрестов! – Попрошу больше не называть нас родственниками. И данную тему в разговорах отныне не поднимать. Она мне…Неприятна.

-Я найду доказательства! И по праву займу причитающееся мне место у подножия вашего трона! – Глаза Мгимы вспыхнули чем-то средним между пламенем безумия и азартом. Впрочем, больше свое внимание на него я тратить не стал, сосредоточившись на восстанавливаемом из обломков оборонном периметре города.

Башни местами еще горели, но тем не менее границы города уже снова прикрыли тяжелые лазерные пушки. Как оказалось, высоченные наземные сооружения нужны были не только для того, чтобы орудия имели наилучший сектор стрельбы. Реакторы, а источник энергии для подобных игрушек является главной частью, прятались под землей в надежных бетонных коробках. Пираты вывели из строя только сами излучатели и некоторое количество энерговодов. И местные техники уже вполне успели подключить замену, несмотря на едва-едва утихшую стрельбу. Чувствовался в их действиях немалый опыт по устранению разного рода неисправностей.

К сожалению, систем обнаружения противника у жителей Мерфиса не нашлось. Вернее, одна до сегодняшнего дня имелась, но здание с радаром раздавило вдребезги вражеской десантной баржей. Вряд ли это был целенаправленный тактический ход со стороны пиратов, скорее чистая случайность. Но как бы там ни было, мне пришлось рассылать по округе квадракоптеры и отвлекать часть мощностей Сары на изучение неба в поисках непрошенных гостей.

Черепахи и кувалды спрятались обратно в подземные тоннели, за исключением подбитых или изображающих таковые. Плевательницы рассредоточились по разного рода одноэтажным постройкам, въезжая в те прямо сквозь стены. Причем частенько помогали им в этом сами хозяева, не сильно озабоченные сохранностью своих вещей. Тем более и насчитывалось то тех у них немного. Одежда, ложки-вилки, примитивные инструменты и самодельная мебель. Бытовая электроника если где и имелась, то в более-менее роскошных особняках или общественных заведениях, куда бронетехника заезжала лишь в том случае, когда портить среди обугленных руин было больше нечего. Ну а в дереве для строительства и шкурах местных тварей жители Мерфиса недостатка определенно не испытывали.

Группы тех, кто не желал либо не мог драться, успешно спрятались в лесу. Крупных хищников вблизи своего дома местные охотники периодически вычищали, а от мелких горожане бы отбились просто за счет того, что каждый из них нес с собой какое-то оружие. Даже дети лишь только-только приблизившиеся к подростковому возрасту имели кобуру с самопалом или на худой конец большим ножом.

Нимбрийцы, живые и мертвые, оказались оперативно избавлены от своего оружия и брони. Трофеи разделили между защитниками, радующимся обновкам словно дети. Пиратов, оставшихся в одном нижнем белье, обвешали взрывчаткой и примотали веревками к тем оборонным пунктам, которые замаскировать нечего было и пытаться. Если их подельники все же заявятся, то пусть сами убивают своих приятелей. Никаких моральных терзаний от использования уродов в качестве живого щита горожане не испытывали, а вот у меня чего-то шевельнулось в душе. Не в смысле сострадания – по моему скромному мнению, на расстрел они себе уж точно заработали. Просто я по старой памяти оглядывался на какие-то уже несуществующие нормы международного и межпланетного законодательства, по которым разные идиоты-правозащитники частенько пытались выдвинуть обвинение в военных преступлениях. Вот честное слово, иногда мне становилось жалко, что я слишком хорошо делаю свою работу. Глядишь, познакомились бы разного рода адвокаты поближе со столь нежно любимыми ими мерзавцами, когда те не на скамье подсудимых сидят, а развлекаются на полную катушку, и мигом количество смертных приговоров выросло бы на порядок.

-Кажется, все-таки обойдется. – Решил я, когда через четыре часа к нам так никто и не прилетел. Если за столько времени нимбрийцы не успели перегруппировать свои силы, то их главарей за их некомпетентность стоит удостоить какой-нибудь наградой. Ну, вроде именной пули в лоб… – Что будете делать с пленными? Предупреждаю сразу, у меня столько камер нет, чтобы их туда всех запихать.

-Вот еще, будем мы такую ораву этой погани кормить. Придадим им десяток машин охранения и погоним на Ралькатрас. В тамошних шахтах таким ублюдкам самое место. – Литер сплюнул на землю. Из троицы изначальных переговорщиков со мной остался только он. Кара усвистала куда-то с беженцами и оказалась она все-таки не журналисткой, а вице-мэром. Её патрон же командование гражданскими принять не мог по уважительной причине – пал на рабочем месте как настоящий мужчина, с пистолетом в руках. Ну а Мгима, бывший местным олигархом и владельцем большей части кормящих город оранжерей, унесся инспектировать свое хозяйство. По куполам теплиц никто специально вроде бы не стрелял, однако и щадить их особо не спешили ни свои, ни чужие. – Тут недалеко, всего двести двадцать пять километров и дорога есть. Дойдут, кого зверье по дороге не сожрет и черной гнилью в джунглях не потравится.

-Выкупать их свои не будут? – Надо бы уточнить, что такое – черная гниль. Уже второй раз про неё слышу и судя по тому, с какими лицами упоминают данную штуку, пакость она та еще.

-Сколько лет живу, а ни разу про такое не слышал. Хотя и пару раз прилетали к нам торговцы с той же Нимбрии. – Покачал головой Литер. – Ну, как торговцы….Те же каперы, но трусоватые. Где могли – отнимали, а где лезть опасались, предпочитали меняться. Некоторым вполне по нраву отдать двадцать рабынь за одну лучевую винтовку.

-А тебе? – Так, надо еще уточнить, как здесь дела обстоят с невольниками. Возможно, придется тот же Мерфис захватывать с помощью силы оружия, если тут человек с ошейником на шее считается лишь двуногим скотом. И пусть таких украшений я пока еще ни на ком не видел, это еще ни о чем не говорит. Идея о капсуле с ядом или гранате в организме, удерживающей от излишнего свободомыслия, родилась в умах людей задолго до того, как медицина сделала подобный ужас вполне возможным.

-В молодости подобным возмущался. Даже к оружейникам из Ралькатраса ходить закупаться не любил, поскольку они в свои норы всех подряд загнать готовы. А сейчас, знаешь, уже как-то все равно. – Подумав немного, решил седой вояка. – Мало чего меня уже на этом свете волнует. Вот даже ты – выкопался и выкопался. Вроде нам не враждебен, значит можно просто расслабиться и лишь за своими дураками присматривать, чтобы первыми палить не начали. Но ни страха какого-нибудь, ни изумления, ни даже интереса почти нет. Старый я уже, помирать пора.

– Да ладно, Литер, ты еще держишься бодрячком. – Невольно у меня зародилась симпатия к этому седому мужчине. В конце-то концов, у нас с ним столько общего! Оба военные, и оба в возрасте. Ну как ты не проявить солидарность?! Ведь я тоже стар, пусть искусственное тело и не страдает от артрита или маразма. О, да, я стар. Я суперстар! – За те четыре часа, которые мы знакомы, ты еще никуда даже не присел. Какой-нибудь новобранец столько бы может и выдержал, но уже начал бы ныть на всю округу.