Пока я приходила в себя, Тейт прижимал меня к себе, обняв одной рукой под грудью, а другую положив мне между ног, и когда я снова смогла стоять на ногах, он развернул меня и снова запустил пальцы мне в волосы, смывая кондиционер.

Закончив, он вывел меня из-под душа, поменял нас местами, так что его спина оказалась под водой, и обнял меня обеими руками, крепко прижав к себе.

Я запрокинула голову и посмотрела на него.

— Вылезай, заканчивай собираться, — мягко приказал он.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

— Хорошо, — прошептала я.

Он улыбнулся, еще раз прикоснулся к моим губам и отвернулся к душу.

Я вылезла, но замерла с занавеской в руке, когда увидела огромного черного орла, покрывающего спину Тейта. Одно его крыло начиналось у основания широчайшей мышцы спины, а второе охватывало левое плечо, тело птицы было изображено наискосок во всю спину и заходило на бок. Я знала, что второе крыло охватывает плечо и переходит на руку и грудь. Все левое плечо Тейта было покрыто великолепной татуировкой, а правое оставалось чистым.

Это было необычно и даже сексуально, и я опять почувствовала, как у меня ослабели ноги.

Он поднял руки, чтобы намочить волосы, потом потянулся за бутылочкой с остатками шампуня.

Я решительно задвинула занавеску, схватила полотенце и выбежала в комнату.

Там я быстренько вытерлась, вытерла волосы и обернулась полотенцем, решив отказаться от лосьона. Климат в Индиане влажный, можно обойтись и без него. Вот в Колорадо, даже торопясь одеться до того, как Тейт выйдет из душа, я бы подумала.

Я подошла к чемодану, который Тейт утром перенес обратно на стойку для багажа. Копаясь в нем, я посетовала на наш с Венди забег по магазинам, во время которого я в приступе восторга от того, что похудела на два размера, накупила только сексуальные комплекты, а после выкинула все старое белье.

Мне предстояло выбрать из нежно-розового с кружевом цвета экрю, ярко-красного с черным кружевом и серовато-зеленого с бежевым кружевом. И ни одного не сексуального комплекта. Блин!

Я схватила серо-зеленый комплект, натянула трусики под полотенце, потом сорвала полотенце и лихорадочно надела бюстгальтер, потому что услышала, что душ выключился. Я опять оборачивалась полотенцем, когда Тейт вышел из ванной с полотенцем вокруг талии.

Мой взгляд остановился на нем, и я восхитилась тем, как фантастически он выглядит с мокрыми волосами. Опять же, мокрые волосы шли в комплекте с голой грудью и широкими плечами, а такая грудь и такие плечи выглядели бы хорошо с любой головой: с мокрыми волосами, сухими или вообще без волос.

Его взгляд нашел меня и опустился на полотенце.

Потом поднялся обратно к моему лицу.

— Это все, что ты успела?

— Мне пришлось выбирать нижнее белье, — объяснила я, и мой голос прозвучал странно с придыханием.

Тейт снова усмехнулся, и не успела я понять, что он задумал, как он схватил конец полотенца и сдернул его с меня.

Я ахнула и попыталась поймать полотенце.

Тейт бросил полотенце на кровать, поймал меня за талию, немного отстранил и пристально оглядел меня.

Потом посмотрел мне в глаза:

— Хороший выбор, Крутышка.

Я постаралась сохранить хладнокровие, несмотря на то, что под его взглядом запаниковала.

— Рада, что ты одобряешь, а теперь могу я получить полотенце обратно?

Его руки скользнули вокруг меня, одна осталась на талии, а вторая поднялась вверх, к моим мокрым от воды волосам.

Я положила ладони ему на плечи и надавила.

— Нам нужно идти на завтрак, — прошептала я.

Он наклонился ко мне:

— После того как я тебя поцелую.

— Тейт, — продолжила шептать я.

Он поцеловал меня, и я опять потеряла способность связно мыслить, чувствуя только собственное тело. К тому времени как он закончил, я могла думать только о своем теле.

Тейт тоже.

— Не закрывайся, детка, — пробормотал он мне в губы. — Мне нравится вид.

— Я...

— Мне нравится.

— Но...

Он накрыл ладонью одну мою ягодицу и прижал мои бедра к своим.

— Детка, я целый месяц думал о том, когда ты станешь моей, и ждал этого с нетерпением. Не прячься от меня.

В полном потрясении от его слов я уставилась ему в глаза.

— Ты целый месяц думал об этом? — повторила я.

— Вообще-то нет, — ответил он. — Я целый месяц думал о том, что сделал с тобой в кровати. — Он улыбнулся. — И в душе. — Его улыбка стала такой сексуальной, что мои пальцы вцепились в его плечи. — И о том, что я сделаю с тобой позже. Видеть тебя в сексуальном белье — дополнительный бонус.

Мне нечего было ответить. Я даже не могла осознать его слова. Я могла только стоять в его объятьях, прижавшись к нему всем телом, и смотреть в его глаза.

— Ты собираешься стоять здесь и смотреть на меня, поцеловать меня или собираться? — спросил он.

— Собираться, — тихо ответила я, но не двинулась в места, потому что предпочла бы второй вариант (но и первый вариант — просто стоять и смотреть на него — имел свои плюсы).

— Детка, — улыбнулся Тейт.

— Что?

Он отпустил меня, но не убрал руку с моей попы, чтобы подтолкнуть меня к ванной.

По дороге я прихватила свои вещи и засела в ванной, вытерев зеркало и начав собираться. Я расчесала волосы, надела на голову белую повязку, умылась, почистила зубы щеткой и зубной нитью, нанесла на лицо увлажняющий крем и готовилась наложить минимальный макияж, когда Тейт, все еще в полотенце, вошел и стал чистить зубы рядом со мной.

Тогда-то ко мне окончательно вернулась способность мыслить, вернее она обрушилась на меня со сверхзвуковой скоростью.

Как вышло, что я стою в своем новом серо-зеленом атласном белье с бежевым кружевом в ванной «Марриотта» в Индианаполисе с Тейтумом Джексоном?

Моя кисточка для румян зависла на полпути, и я на деревянных ногах повернулась к нему.

— Как это вышло? — спросила я.

Тейт вытащил щетку изо рта и с полным ртом белой пены спросил: «Что?» — после чего продолжил чистить зубы.

Я покрутила в воздухе своей кисточкой, одним взмахом обозначив всю нашу ситуацию.

Он повернулся к раковине, положил ладонь на тумбочку, наклонил голову и сплюнул. Потом прополоскал рот. Потом повернулся, протянул руку передо мной, взял полотенце для рук и вытерся, бросив полотенце на тумбочку, когда закончил.

— Ты накинулась на меня, — ответил он.

— Я не накинулась на тебя! Ты швырнул меня на кровать!

— Верно, — улыбнулся он. — А потом ты накинулась на меня.

— Я не накинулась на тебя, я была на спине!

Он передвинулся так, что оказался позади меня, положив ладони мне на бедра, и наклонил голову, чтобы поцеловать мою шею. Я смотрела в зеркало за тем, как он это делает, и снова все мысли вылетели у меня из головы.

Потом он поднял голову и посмотрел на меня в зеркало.

— Спасибо, что напомнила мне об этом, — пробормотал он. — Значит, полагаю, я не должен говорить, что ты накинулась. Больше похоже на... напала.

— Не смешно, — сказала я его отражению.

Он снова улыбнулся:

— Детка.

— Не смешно!

— Поговорим об этом позже, — объявил он.

— Тейт... — начала я.

— Собирайся.

— Тейт! Нам надо поговорить. Это безумие.

— Мы поговорим.

— Когда?

— Потом.

— Когда потом? — спросила я.

— Потом потом, — получила я бесполезный ответ.

Я набрала воздуха в грудь… и начала наносить румяна на щеки, стоя в одном белье в гостиничной ванной с Тейтумом Джексоном, пока вышеназванный Тейтум Джексон смотрел, так и не убрав рук с моих почти обнаженных бедер.

— Кстати. Утром звонила мама, и она собирается попытаться отговорить тебя уезжать сегодня. Она хочет, чтобы ты увидел ферму, — сказала я ему.

— Ей не придется слишком стараться.

Моя кисточка замерла у щеки, и я уставилась в его глаза в зеркале.

Тейт перевел взгляд на кисточку.

— Крутышка, если ты не перестанешь ковыряться, мы никогда не позавтракаем.