Я смотрела на него.

– Я знаю, что говорится в контракте. – Наконец-то он встретился мои глаза. Я не могла прочитать его лицо.

– Еще шесть месяцев. Но я готов порвать с этим, если это необходимо. Я могу перечислить деньги к завтрашнему дню.

Я крепко сжала пальцы на коленях.

– Я думаю, что это немного преждевременно. Я обещаю, что перестану бросать вещи в твою голову.

Он издал небольшой хохот.

– Несмотря ни на что, – сказал он. – Я думаю, что это будет лучше для нас обоих. Не так ли?

Я прикусила губу.

– Я всегда просто...я думаю, я просто подумала, что мы будем придерживаться условий нашего соглашения.

–Я тоже так думал. Но разве ты не хочешь домой?

–Я не уверена, что ты хочешь, чтобы я сказала.

–Прости, – сказал он после минутных колебаний. – Я думал, что это будет легким решением для тебя. Иначе я бы не стал об этом говорить.

Он выстукивал абстрактный ритм на колене, его пальцы, казалось, двигались почти по собственному желанию.

– Пожалуйста, не пойми неправильно, – сказал он, наконец. – Но я, действительно, думаю, что будет лучше, если мы не будем видеться.

Мое горло было очень сухим.

– Лучше для кого? – Спросила я.

Он не ответил – он просто встал и ушел, поднимаясь по лестнице в спальню, закрывая за собой дверь. Казалось, наша борьба еще не закончилась.

Он был прав. Я должна была напомнить себе об этом, решительно, потому что я чувствовала, что меня ударили в живот. Мы запутывались друг в друге таким образом, что это было просто не практично. Близость обманула нас, заставив поверить, что мы были ... если не влюблены, то, по крайней мере, произошла некоторая разумная подделка отношений.

Сидя там, одна на диване, я вспомнила начальный класс психологии, который я посещала в колледже. Профессор обошел комнату и попросил всех назвать место, где они столкнулись с их последним романтическим интересом – после этого последовал хор - школы, работы, школы, работы, школы, школы и работы. Учитель объяснил, что люди чувствуют больше привязанности и эмоциональных вложений с людьми, к которым они близки. Мы не встречаемся с одноклассниками и коллегами только потому, что это удобно, мы делаем это потому, что мы, буквально, близки с ними.

Я была такой, такой глупой, что думала, что смогу жить с человеком, похожим на Дэниэля, и не оказаться на его месте в течение нескольких месяцев. Независимо от того, что я «знала», более глубокие части моего мозга – части, которые я не могла контролировать, – будут шептать сладкие пустяки, пока я не потеряю себя в чувствах, которые вообще не имеют никакого логического смысла.

У такого человека, как Дэниэль, не было времени на кого-то вроде меня. Он совершенно ясно дал это понять.

Наконец, мне удалось вытащить себя с дивана и перейти в свою студию, в свободную спальню. Я сложила свой мольберт и собрала все свои угли и пастели, готовясь к переезду…

... куда, черт возьми, мне идти?

Все это время я представляла себя возвращающейся в свою старую квартиру. Но, конечно, это больше не была «моя квартира». Теперь там жил кто-то другой. Я не ожидала, что смогу справиться с этим вопросом так скоро, и теперь я была полностью потеряна. Куда, черт возьми, мне идти? И я должна была рассмотреть это буквально. С двумя миллионами долларов я могу пойти куда угодно и начать совершенно новую жизнь.

Дэниэль оставил сумку для ноутбука, сидя в гостиной, где он уронил ее, поэтому я вытащила компьютер и начала просматривать. Через несколько минут, несмотря на все, я вернулась к просмотру апартаментов, которые были в десяти минутах ходьбы. Я не особенно любила этот город, но, по крайней мере, он был знаком.

Когда Дэниэль, наконец, вышел из спальни, я ожидала, что он упакует всю мою одежду в коробки с алкоголем. Конечно, он этого не делал. Мне было интересно, ожидает ли он от меня этого.

Что напомнило мне – мне понадобятся коробки.

Пока он стоял перед открытым холодильником, уставившись, будто ожидая, что в последние несколько часов появятся какие-то неизвестные продукты, я услышала, как его телефон взорвался в кармане. Я приложила все усилия, чтобы притвориться, что не слушаю, но, конечно, слушала.

– Линдси, – сказал он, обернувшись, чтобы посмотреть на меня. –Привет.

Я оживилась.

– Ты собираешься быть в городе в эти выходные? Ну, это отличные новости. Только ты?

Я внимательно смотрела на его лицо, но оно почти ничего не передало.

– Конечно, ты можешь остаться здесь, – сказал он. – Мэдди может перенести свои художественные принадлежности из большой свободной комнаты ... нет, нет, не беспокойся об этом, это не проблема.

После того, как они закончили обсуждать свои планы и попрощались, я встала и направилась на кухню. Дэниэль засунул телефон обратно в карман.

– Ну, – сказал он. – Я думаю, нам лучше отложить все, пока она не уедет домой, по крайней мере.

– Видишь, – сказала я. – Это то, о чем я сейчас говорю.

Он пожал плечами.

– Если бы ты уже съехала, я бы просто сказал ей, что ты уехала на...конференцию по искусству. – Он вытащил пиво из холодильника. – Это вещь, которая существует, не так ли?

– Со всей моей одеждой и личными вещами? – Я возразила.

– Или квартира обработана от насекомых, поэтому она не может приехать.

– Конечно, она ни за что не заподозрит.

– Мы можем поговорить об этом после того, как она уедет, – сказал он, открывая крышку своего пива и бросая ее в мусорный бак. Судя по его тону, было совершенно ясно, что он не был открыт для дальнейших переговоров.

Ну. Мы бы посмотрели на это.

Линдси приехала в пятницу вечером, они улыбались и дерзили как обычно. Она крепко обняла меня, а затем быстро вытащила нас на поздний ужин и купила нам достаточно напитков, чтобы мы действительно могли вести себя, как пара снова.

Дэниэль рано лег спать, оставив нас с Линдси сидеть на диване, тихо болтать обо всем, что пришло на ум. Ей удалось заполучить еще одного крупного клиента, который был еще более невыносим, чем предыдущий, поэтому мы посмеялись над ее историями некоторое время, когда часы тихо тикали на заднем плане.

После молчания она сменила тему.

– Между вами все в порядке?

Я колебалась. Очевидно, мы притворялись не так хорошо, как я думала.

– Полагаю, да, – сказала я, хотя ничто не может быть дальше от истины. – Сейчас просто тяжело. Я не совсем понимаю, почему.

–Дэнни, как правило, приносит с собой стресс с работы, – сказала Линдси, вытягивая ноги перед собой. – У него проблемы с отпусканием. Я уверена, что это нелегко для тебя.

– Да, – сказала я, слегка, прижимая колени к груди. Желание быть честной с ней почти ошеломило меня. Оно вонзилось мне в горло. Но я не смогла. Я знала, что не смогу.

– Эй, ты проголодалась? – Линдси взглянула на часы. – Иисус. Давненько ужин. Неудивительно. Я думаю, что я собираюсь заказать пиццу, хочешь?

– Конечно, я думаю. Любой вид. Я не придирчивая. – Я играла со свободной нитью на моей рубашке, в то время как Линдси делала телефонный звонок. Я пыталась придумать, как получить от нее совет, не будучи честной в том, что происходит. Возможность получить ее уникальный взгляд на поведение Дэниэля была слишком заманчивой.

Когда она села, я кое-что спросила.

– Ты когда-нибудь чувствовала, что Дэниэль как бы...отстранен?

– О, все время, – ответила Линдси. – Он просто пытается защитить себя – я не знаю, почему, но я всегда думала, что он потерял бдительность с тобой.

– Может быть, не так много, как я думала, – призналась я. – Иногда мне кажется, что я просто не могу его прочитать. Я понятия не имею, чего он от меня хочет.

Линдси медленно кивала.

– Это нелегко, – сказала она. – Я хотела бы иметь простой ответ для тебя, но даже я не могу заставить его открыться, большую часть времени. Он должен прийти к этому сам. – Она задумчиво посмотрела вдаль. – Он - крепкий орешек.

Прозвенел звонок.