Может, ему стоило принять немного коки, чтобы обострить ощущения.

— Его тело? — тень ее обычного тона, но это уже его согрело.

— Подвал. Мистер Финч сказал, что вы бы хотели видеть его там.

— Да, — кивок. Ее серьги покачнулись, сверкнув сильнее, чем должны были в тусклой комнате. — Не надо.

Микал опустил руку.

— Я немного… не в себе, — продолжила мисс Бэннон слабым голосом. — Отдыхайте, Арчибальд. Я благодарна за ваши тревоги и позову вас завтра. Мы найдем того человека, но я не уверена, что он вернется к королеве живым, — она медленно моргнула, зеленый блеск было видно даже за веками, и Клэр отвел взгляд.

Такое видеть было неправильно.

Мисс Бэннон резко повернулась, дом задержал дыхание. Она прошла в дверь порывом ветра, и та захлопнулась за ней невидимой рукой. Микал смотрел ей вслед с любопытным видом.

«У моей примы есть характер», — отметил он когда-то.

Ее шаги удалялись по коридору, она не сдерживала ярость. Один крик разбил тишину ночи на улице Брук, звук нечеловеческого гнева, что сбил бы дом с земли, будь он физическим. Он пронзил череп Клэра, не используя его уши, и он пошатнулся. Микал сжал его локоть, теплая и сильная ладонь на его коже, потрескивающей от засохшей крови последних конвульсий Эли. Щит удержал его.

— Она порвет его на куски, — сказал он почти счастливо, и Клэр не смог уточнить, о ком он. Это было и так ясно.

Физикеру Моррису придется понять, что он нигде не скроется от мисс Бэннон.

* * *

Утро было серым над Лондинием. Прилив наступил чуть после рассвета, Темза сияла и разливалась по улицам, заполняя город золотом, которое пару мгновений могли видеть даже не волшебники.

Клэр проснулся позже, чем хотелось, вошел в комнату для завтрака, зевая и потирая глаза не в стиле джентльмена.

— Гутен морген, Арчи! — Зигмунд Баэрбарт, круглый и румяный, как всегда, с головой, похожей на вареное яйцо, помахал рассеянно чашкой, чуть не разлив чай. — Я принес письма.

— Доброе утро. Еще письма?

«Дай позавтракать, старик».

Лиц Баэрбарта было наспех вытерто от сажи, его бакенбарды были в черной пыли.

— Серьезно, да. Фрау Джинн послала за мной, сказала спешить к тебе. Это от мужчины в шляпе, так он сказала. Срочно. Он заплатил ей.

— Правда, — его кож похолодела.

«Не может быть. Слишком скоро».

— Чем он заплатил?

— Гинеями, — Зиг опустил чашку, порылся в карманах. Все в нем было мятым и в черной пыли.

«Гинеи?».

— Ты снова был со Спиннэ, — большой механический паук был любовью Баэрбарта, хотя он любил и мисс Бэннон. Он звал ее «Un Eis Mädchen», отвешивал напыщенные комплименты. Но он всегда разбирал Спиннэ и собирал, улучшая части.

Даже гению, не справившемуся с проверкой ментатов, требовалась одержимость.

— Она работает! — завопил Зиг, вытирая пальцы о жилет. — Арчи, я сделал так, что она работает. Даже пар пускает. Облачко для нее, — он поцеловал свои обожженные пальцы и погрузил в карманы. — Ах, вот. Срочное письмо. Важное. Но Fräulein Eis Mädchen сказала не будить дорогого Арчи.

— Мисс Бэннон? Ты видел ее утром? — он принял тяжелый бумажный конверт с восковой печатью.

«Так скоро? Ну-ну».

— Да. Она вышла. Вся в черном. У нее траур?

«Сложно перечислить все поводы».

— Скорее всего, старик, — Клэр устроился, посмотрел на дождь на окнах. Желтый туман Лондиния сжимался под ударами холодной воды. — Вчера был плохой день. Зиг, миссис Джинн ничего не говорила о том, кто принес письмо? Кроме шляпы?

— Хорошая шляпа с пером сверху. Синий плащ. Грязные туфли, — Зигмунд кивнул, взгляд опухших глаз под очками был немного рассеянным. Он обратился к тарелке с яствами. Два вида колбасы, что уже неплохо питало, и яйца. Удивительно, что они тут были. — Речная грязь. Видел на ступеньках. Mein Sohn приносит домой грязь каждый день.

Чомптон, помощник Баэрбарта, тощий и хищный юноша, что любил механических лошадей, лазал в грязи Темзы и собирал куски приборов и прочего для экспериментов Баэрбарта — и ради пары пенни для работодателя. Если бы не юноша, Зига обманывали бы все время, баварца было легко лишить денег.

— Ах, — Клэр устроился удобнее. Комната для завтрака, голубая ткань и бежевые прутья, была, наверное, самой женственной комнатой в доме мисс Бэннон. Он не удивился бы оружию в ее комнате, и эта комната с солнечной были единственными ее проявлениями женственности.

Мысль осмотреть спальню мисс Бэннон была очень приятной. Было соблазнительно, что он поймет по оттенку ее штор, по содержимому ее…

«Грубо, Арчибальд», — он занялся наполнением тарелки блюдами. Зиг уже поглощал свое.

Дверь распахнулась, когда Клэр поднял конверт. Валентинелли вошел, а за ним серый Микал с горящими глазами. Он был растрепан, что бывало редко, рубашка расстегнута, и на голой груди были странные следы, Клэр не успел толком рассмотреть их, мужчина запахнул ткань и быстро застегнулся.

«Как странно. Ожоги? Нет, вряд ли. Что же…».

— Она мне не сказала, — рычал неаполитанец. — Стрига идет, куда хочет. Еще раз пригрози мне, козел, и Людо ответит.

«Погодите».

Клэр раскрыл рот.

— Боже правый. Мисс Бэннон ушла без вас? — она редко так делала, и с ней был… Эли.

Все это уже не нравилось Клэру.

Микал едко посмотрел на него.

— Задолго до Прилива. Он видел ее.

— Она забралась в карету в черном, с перьями и в шляпке. «Людо, — сказала она. — Я не хочу, чтобы за мной следовали. Передай Микалу», — он похоже повторял нежный тон мисс Бэннон. — Я сделал, и он обвинил меня…

— Я не обвинял, — возмутился пылко Микал, дом сотрясся. Щит развернулся к двери, и дрожь его плеч показала Клэру, как близок он был к удару кулаком по стене.

«Интересно», — Клэр следил за происходящим, сев удобнее. Он не был расстроен, что вскоре появилась хозяйка дома, шелковые черные юбки блестели от капель дождя.

Она была в трауре, даже лента на ее горле была с каплей зеленого янтаря и сияла изнутри. Ее щеки пылали, волосы были чуть спутаны, говоря о недавних стараниях. Ее кольца были простыми — полоски золота, по одной на изящных ладонях в кружевных перчатках. Ее длинные серьги, сплетенные из золота и гранатов, тихо звякнули, когда она остановилась и окинула комнату быстрым взглядом.

— Доброе утро, господа, — она звучала как обычно, это удивляло.

Как и то, что сладкий дым был смешан с ее духами. Клэр сморщил чувствительный нос, он заметил круги под большими темными глазами мисс Бэннон, ее решительный вид. На ее щеке был след от слезы, которую нетерпеливо смахнули, кружево ее перчатки было потертым и красным. Ее глаза были красными, но женщина старалась не поддаваться горю. Траурная одежда мешала этому.

Он такого не ожидал. Он еще подвинул оценку ее характера. Прошло столько времени, а она все еще удивляла его.

Он переживал. Он убрал письмо из виду, встал, и Зиг бросил серебряную вилку с нанизанной колбасой и поспешил подняться.

— Гутен морген, Fräulein, — Зиг широко улыбался. — Мило, мило. Я принес Арчи письмо и припасы!

— Благодарю, мистер Баэрбарт, — ее улыбка в ответ была призрачной. — Людовико, доброе утро. Микал, ты позавтракал?

— Нет, — лицо Щита было бурей. — Я переживал за приму.

— Тогда завтракай. Скоро ты мне понадобишься. Мистер Клэр? Я…

Он хотел тоже привлечь ее к происходящему, желание было нелогичным.

— Вы позавтракали, мисс Бэннон?

Волшебница замерла, склонила голову, и капли дождя на ее платье заблестели иначе.

— Нет, — сказала она. — Были другие дела.

«И все еще есть, — намекал ее тон. — И это все».

— Я был бы рад, если бы вы присоединились ко мне, — настаивал Клэр. — И если бы приняли мои услуги в поиске мистера Морриса, чтобы привести его к Ее величеству. Я заинтригован. Головоломка занятная.

Она смотрела на него, а он отметил, как за этим следит Микал. Валентинелли у стены хмурился, рука была близко к боку. Клэр давно не видел такой искры во взгляде неаполитанца — он был котом перед мышиной норкой.