Наличие кислородного дефицита в организме определяется резким снижением показателей функции внешнего дыхания. Стоит пройти больному лечебный курс, и под воздействием электромагнитных волн оживающее прямо на глазах легкое (или легкие — это уж зависит от характера течения и обширности поражения легочной паренхимы) многократно повышает свою способность к вентиляции, минутный объем дыхания возрастает, а вдох и выдох становятся глубже.

Как ни эффективно лечение в стенах клиники, как ни обязаны ему и мы, и наши больные, полностью подменить собой природу оно не может. За чистым воздухом, которым дышится полной грудью, следует ехать на климатический курорт. Это мой совет всем, кто перенес бронхит, страдает плевритом, хронической пневмонией. Потому что лечить больных с поражением легких необходимо прежде всего воздушным океаном, в котором много кислорода, столь недостающего таким больным, А если органы дыхания не могут обеспечить кислородом самих себя, то чего же ждать от них помощи другим тканям и системам?

Разорвать порочный круг, когда, с одной стороны, сама бронхолегочная система страдает от воспалительного процесса и не может поглощать тот объем кислорода, который необходим организму, и с другой — это сдерживает, если хотите, тормозит окислительно-восстановительные процессы в клетках и тканях, может помочь только природа.

Куда же надо ехать лечиться? К теплому морю, к его ветрам, насквозь пропахшим солями, водой и солнцем: в горы, где воздух пьянит от настоя лечебных трав. Туда, где нет выхлопных газов и сернистых кислот, куда закрыт доступ пыли, где высока ионизация воздуха и практически нет аллергенов. И где всегда, каждую минуту, каждую секунду удивительный воздух, сотворенный природой для жизни, для дыхания, способен отдавать нашему организму кислород.

А солнечные лучи (высокая радиация), теплые ветры, пониженное атмосферное давление? Они закалят организм, сделают его менее чувствительным к внешним неблагоприятным воздействиям (в медицине это приобретенное свойство принято называть десенсибилизацией), и, наконец, солнце и чистый воздух подарят долгожданное счастье человеку видеть мир не через дымчатые стекла страданий.

Удивительно благотворно сказывается на состоянии человека, страдающего бронхолегочными заболеваниями, микроклимат карстовых пещер. И хотя на первый взгляд рекомендация пройти курс лечения в карстовой пещере представляется многим если не сомнительной, то по крайней мере противоречащей той, которую я только что дал, метод этот удивительно эффективен. Да и противоречий здесь, если вдуматься, никаких нет. Так что отрекаться от совета больному человеку побывать на горном или морском курорте я вовсе не собираюсь. Потому что и там и тут врачеватель один — воздух, обладающий целебными свойствами.

Дело в том, что земля наша дышит. Это дыхание осуществляется по своим законам. Хороший хозяин, например, прекрасно знает, как ему нужно сделать погреб под домом, чтобы в нем никогда не скапливалась вода, всегда было проветрено, а значит, и легко дышалось.

Почва, состав ее в том месте, где роется погреб, значит многое. Песчаный грунт — воздух чище, суше. Глинистый — тяжелее. Но погреб не пещера. В ней какие-то свои, особые законы вентиляции. Кто в детстве по подземным катакомбам полазил, прекрасно это знает. Сидишь в такой пещере: сухо, тепло, дышится глубоко, спокойно, а откуда-то все время идет чистая, словно обновляющаяся, воздушная струя, в меру прохладная, в самую пору подогретая. Однако просто пещеры ни в какое сравнение не идут с карстовыми. Эти — особая статья. Воздух в них так тонок, его компоненты так перемешаны, что ему и определение специальное дано: высокодисперсный спелеоаэрозоль (спелеопещера). А относительно низкая температура, столь же низкая (и тоже постоянная, что чрезвычайно важно!) абсолютная влажность, чистота и, наконец, практическая стерильность воздуха пещер без патогенной микрофлоры и аллергенов придают ему прямо-таки лекарственную силу.

Люди, страдающие, например, заболеванием легких, здесь буквально оживают на глазах. Причина хорошо известна — спелеоаэрозоль карстового воздуха щедро насыщен микроэлементами (способными гасить воспаления в слизистых тканях органов дыхания) — ионами кальция (0,003 мг/м³), магния (0,08 мг/м³), гидрокарбоната (0,09 мг/м³). Бронхолегочное древо, а наши легкие в полном здравии удивительно напоминают раскидистую пышную крону, расправляется под их благотворным воздействием, очищается от слизи. Врачи удовлетворенно констатируют в своих дневниках: мощность вдоха и выдоха у больного возросла!

Двадцати пяти ежедневных трехчасовых процедур в условиях карстовой пещеры оказывается достаточным, чтобы легкие получили заряд бодрости на… целый год, передав его, как эстафету, другим органам и тканям. Есть еще одно «побочное», но крайне важное последствие пребывания в карстовых пещерах легочных больных: у них медленно, но верно снижается аллергическая реактивность. Насколько это важно — трудно передать. Ведь человек, прошедший курс лечения, возвращается домой в те же самые условия, которые вызвали, спровоцировали ему болезнь. И появись он столь же беззащитным, каким был до лечения, перед выхлопной трубой автомобиля — все начнется сначала.

Карстовая пещера дарит бронхолегочной системе больного силы противостоять аллергической среде города. А с уверенностью в своих силах к человеку приходит и соответствующее настроение, желание жить, он дышит полной грудью. Правда, мы, медики, люди, умеющие все приземлять, предпочитаем всем на свете высоким словам сухость и точность записей в историях болезней наших пациентов. Зато какой музыкой звучит для меня синонимы того, о чем общепринято говорить «дышать полной грудью»: акт дыхания улучшился, альвеолярная вентиляция увеличилась, функция внешнего дыхания повысилась, хроническая болезнь прекратилась… И моя Катенька, побывав в свое время в карстовой пещере, тоже перестала задыхаться, рука ее больше не искала судорожно спинхаллер. Она перестала бояться ночи, одиночества (как бы приступ не начался внезапно, когда дома никого нет!), стала спокойнее, раздражительность ее исчезла. Отдохнувшая нервная система вошла наконец-то в рабочий режим, вновь приступив к обязанностям по сохранению в должном тонусе и режиме всех адаптивных систем организма. И как следствие положительных перемен — повысилась активность, работоспособность корковых зон мозга, перестройка их электрической активности значительно облегчилась.

Больные ощущают такие перемены по-своему. Они словно шире и ярче начинают видеть мир, и, уж поверьте мне, здесь нет никаких аллегорий. Просто диапазон усваиваемых выздоравливающими слуховых и световых раздражителей значительно расширяется.

Но как ни хороши природные факторы карстовых пещер, как ни целебен их воздух, одним им, пожалуй, не справиться с негативными напластованиями болезни. Поэтому хорошо бы включить в лечебный комплекс того или иного больного еще и нарзанные ванны Кисловодска. На их фоне все оздоровительные процессы будут идти гораздо успешнее, положительные сдвиги надежнее закрепятся. Врач-курортолог может заранее назвать все эти перемены к лучшему. В первую очередь после курса ванн частота сердечных сокращений у больного уменьшится. Сердце станет биться ровно, сильно. Врач непременно отметит для себя: пульс хорошего наполнения, мышца желудочка расслабляется на более длительный промежуток времени (продолжительность диастолы, говорят в таких случаях медики, возросла), давая сердцу дополнительные мгновения отдыха. К тому же само сердце перейдет на улучшенное снабжение кровью. Это значит, что и легкие получат ее в достатке. Нарзанные ванны стимулируют еще и сами органы дыхания. Улучшается их дренажная функция, убыстряется удаление углекислоты.

Разумеется, в каждом конкретном случае и для каждого конкретного больного существует своя лечебная минеральная вода, свой климат, своя целебная грязь» И хотя бальнеологии — науке о сущности лечебного действия природных факторов — прекрасно известны сложнейшие механизмы их воздействия на человеческий организм, они находят свое, неповторимое преломление в индивидуальных особенностях больного. Вот почему я могу лишь пожать плечами в ответ на безответственнейшую реплику: мало ли что… ухудшение… это простой частный случай.