-Однажды, в далеком прошлом, когда любое отклонение от нормы считалось магией и колдовством, в бедной семье крестьян родился я.

-А точнее?

-Тогда никто не записывал и не запоминал даты рождения простолюдин. Не перебивай, - я надулась, но он тут же провел пальцем по моим губам, заставляя выгнуться, будто кошка.

-Первое время меня вовсе не выносили на улицу, боясь сглаза или какого-нибудь жуткого проклятия. Однако, этот день настал. Солнце светило ярко, будто радуясь моему приходу. По прошествии нескольких минут на коже младенца обнаружили сильнейшие ожоги и тут же поспешили вернуть в дом. Местный лекарь не смог объяснить произошедшего и потому оповестил об этом священника. Путаясь в собственной рясе, он перевалился через порог и едва увидев раны назвал меня посланником дьявола.

-Боязнь солнца? - предположила я.

-Вита, я ведь просил не перебивать. Фотодерматоз.

-Фотодерьмачто? - не удержалась я.

-Фотодерматоз. Да, боязнь солнечного света.

-Мать не отдала меня и священник, красный от ярости и неповиновения, ушел. Мама укутала меня в какие-то тряпки вместе с головой и бросилась бежать, подальше от селения. Когда к вечеру пришла разъяренная толпа, вооруженная факелами и вилами, в доме уже никого не было.

-Мне было пятнадцать, когда мама умерла...

-Прямо как и в моей жизни, - выдохнула я. В этот раз Лео не стал упрекать меня и только крепче прижал к груди.

-Перед смертью она четко наказала мне не выходить на улицу днем.

-А что ты?

-Представь себе, что в течение пятнадцати лет ты жила в убогой лачужке, где окна всегда были закрыты плотными темными шторами? Как тебе?

-Нуу... - я вздрогнула, - У тебя ведь было электричество? - он выгнул бровь, явно посчитав меня чокнутой, и потому я решила заткнуться до конца рассказа.

-Я вышел на солнцепек. Сначала мерзкое покалывание на открытых участках кожи, зуд, а потом дикая боль, будто тебя сжигают заживо. До самого вечера я проплакал, лежа на голом полу, проклиная все свое существование. Я ведь думал, что это все предрассудки моей матери, что она просто чрезмерно заботится обо мне... Ночью я сжег мамино тело недалеко от дома. И знаешь, что самое страшное? Я до сих пор не могу вспомнить ее лица...

Раны заживали около двух месяцев, а я больше не смел выходить на улицу днем. Лачуга стояла на опушке древнего священного леса, по-крайней мере так считали остальные, и потому не смели совать туда нос. Это спасало, иначе все давно прознали бы о странном парне, который никогда не выходит на улицу... Может меня посчитали бы оборотнем или кровопийцей... Да кто знает эти чертовы мифы?

-А как же ты превращаешься в... ну в этого? Ведь поэтому ты так долго живешь? - я заглянула ему в глаза и неожиданно поняла всю его Вселенскую грусть, которая никогда не покидала уставших глаз. Он усмехнулся.

-Скорее наоборот. Я превращаюсь «в этого» только потому, что долго живу, - я пожала плечами в знак непонимания, - Терпение, Вита. Все по порядку.

-Каждый день после захода солнца я бегал по лесу, наслаждаясь свежим воздухом и красотой ночных красок. От долгого пребывания во тьме глаза привыкли различать цвета и формы предметов, очертания, малейшие движения. Я охотился, к утру разводя костер и поджаривая на нем свежую дичь.

Я сжалась в клубочек, вспомнив как плотоядно он смотрел на меня, будучи в обличье зверя.

-А днем спал, - продолжал он. - Жизнь казалась прекрасной. Нет ничего лучше, чем жить в этом мире, мире, населенном такими замечательными созданиями как ты, Вита, - он нежно взглянул на меня и провел рукой по моим волосам.

-Вот я не могу жить без солнца, - я упрямо сложила руки на груди, готовая оспорить любое его слово.

-А как ты думаешь, стоит ли жить ради того, чтобы иметь возможность смотреть на солнце?

-Смотреть на солнце?! Ты идиот, - ляпнула я, не подумав. - Глазам ведь больно, - он мечтательно улыбнулся, проигнорировав мое замечание.

-И тогда мальчик пожелал никогда не умирать. Он не пожелал бессмертия, вечной жизни, он просто не хотел умирать. Никогда, - в голосе Лео послышались жесткие нотки, от чего я усиленно старалась не смотреть ему в лицо. Кто знает, может это звериная натура пробивается наружу?

-Его желание сбылось, - констатировала я.

-Сбылось, - согласился Леонардо.

-А какова твоя теория? Разве в обычном мире сбываются мечты подростков?

-У меня две теории, если честно. Либо лес действительно был священным и решил наказать меня, либо мама хотела сделать мою судьбу правильной. Понимаешь?

-Ммм... Не совсем. В каком смысле «наказать»?

-Разве не наказание смотреть как мир вокруг меняется, а самому оставаться на месте?

-Ну, если мыслить в этом направлении, тогда конечно. И все же... Про зверя... Расскажи, а?

-Ты такая нетерпеливая, - ухмыльнулся он, - Про зверя — это самая легко объяснимая вещь в моей длинной жизни. Ты ведь наверняка проходила в школе теорию эволюции Дарвина?

-Хочешь сказать ты «эволюционировал» до дикой кошки? - недоверчиво посмотрев на него, выдала я.

-Хм... Вроде того. Мой организм постепенно адаптировался к окружающей среде и, чтобы солнечный свет больше не причинял увечий, к утру я постепенно обрастаю пятнистой шкурой. Такую никакой луч не пробьет.

Вроде все складно выходит. За тысячу лет любой самый мало-мальски приспособленный к жизни организм сможет жить и дышать под водой, или на высоте снежных вершин Джомолунгмы, или даже на Луне.

-Ты прав, - я пожала плечами, - Теперь перейдем к главному вопросу: зачем ты убиваешь?

17.

 Он замешкался. Руки обвили меня еще крепче, так, что стало больно дышать. Я не могла не задать этого вопроса, он поймет... Хищникам не обязательно убивать людей, Лео мог питаться животными, кроликами например. Но он убивает... Убивает живых людей, таких как Мия, моя подруга и девушка Роба, пусть и ненужная ему. А ведь мир ждал от нее свершений или хотя бы того, что она отживет свои 70 лет, выйдет замуж и подарит человечеству маленьких белобрысых детишек. Миссис Кинг не пришлось бы страдать, а только радоваться за свою непутевую дочь, не пришлось бы закатывать истерик на глазах всего города. И я тоже радовалась бы за нее, ведь я любила ее и я ее помню... Может, этого достаточно?

-Сложно объяснить, - прервал мои размышления Лео.

-А ты попробуй! Ты ведь смог объяснить Робу!

Тысячи невинных жизней ушли в мир иной, в том числе и друзья Роберта. Родители отказались от него. Разве я имею право судить парня за то, что он хочет сбежать?

-Это - сущность хищника? - предположила я.

-Нет, не совсем так. Как только я впервые покрылся шерстью, еще не превращаясь в кошку, в голове периодически начали появляться картинки. Картинки будущего...

-Так ты еще и предсказатель - не веря, пробормотала я.

-Как бы выразиться... Нечто, чему я не могу сопротивляться.... Нужен пример. Когда я впервые увидел Мию в зоопарке под руку с моим загонщиком...

-Стоп, давай другой пример. Вовсе не хочется слышать как ты лишил жизни мою лучшую подругу, - я не хотела укорять его в чем-либо, но слова прозвучали обвиняюще. Любимое лицо исказилось, а я, будто по невидимой ниточке, ощутила боль, что причинила ему.

-Хорошо, - пробормотал он, - Помнишь розу в кафе?

-А то... Мне никогда так не хамили незнакомые люди.

-Я видел, что должен придти в кафе и подарить желтую розу маленькой пятилетней девочке из...

-Пятилетней? - перебила я, - Но ведь мне пятнадцать?

-Я удивлен не меньше тебя. Раньше таких ошибок не было.

-И ты не пытался что-то изменить?

-Пытался. Сначала я хотел вообще не идти, но ноги не повиновались и несли меня к цветочному магазину. Тогда я решил купить, к примеру, красную розу, но цветочный был забит исключительно желтыми. Неимоверным усилием я вышел на улицу, не желая вовсе покупать цветы, но у входа стоял мальчик, требовавший, чтобы я купил у него розу, а потом сунул мне ее бесплатно.