Люди нашего поколения — я, Юэнь Бяо, Саммо Хунг — за столом всегда едят так аккуратно, чтобы не уронить ни одного зёрнышка. В детстве, когда мы воспитывались в Академии китайской драмы, стоило уронить хоть одну рисинку, как мы тут же получали затрещину от учителя. Представители старшего поколения ценят чистоту и порядок — даже обувь всегда расставляют аккуратно. А Джейси? Едва войдёт в дом, тут же сбрасывает обувь как попало и ходит по дому в белых носках. Новенькие белые носки! Подошва, конечно, моментально становится чёрная. Почему он так себя ведёт? Потому что он не стирает для себя сам и не знает, как тяжело отстирать белые носки, иначе бы он не был таким небрежным. Я всегда стираю себе сам и знаю, как трудно отстирать белые носки, поэтому, если я их надеваю, то стараюсь не наступать в грязь, а вернувшись домой, стираю с мылом — так они у меня всегда остаются чистыми.

Если ребёнок не слушает, что ему говорят взрослые, значит в него это нужно вколотить, но по телевизору сейчас показывают такую молодёжь, которая отнюдь не подаёт хороший пример. Когда Джейси был совсем маленьким, я однажды попытался его наказать, но не рассчитал силу. И моя жена и он сам были очень напуганы, да и я потом очень раскаивался, я ведь мог его убить, разве так можно? Я много размышлял и в итоге пообещал семье, что этого не повторится, с тех пор я больше не бил сына.

Сейчас совсем другая эпоха. Попробуйте-ка дать молодому человеку пощёчину — на вас тут же подадут в суд. Если бы мы в своё время так же могли подать в суд, мы бы дружно пожаловались на нашего учителя, но в то время такой возможности не было, а учителя мы боялись до смерти.

Джейси всегда очень боялся меня, вздрагивал при малейшем звуке моего голоса. Когда он был маленьким, мы с ним виделись нечасто. В своё время моя жена, чтобы избежать огласки, уехала рожать в Америку. В те редкие дни, когда я жил с семьёй, я возвращался домой только около двух часов ночи.

В детстве Джейси был очень непослушным, весь в меня.

Джейси учился в американской школе, окончил американский университет и привык во всём вести себя, как американец. Я очень радуюсь каждой встрече с ним, а он всегда ведёт себя так нагло и развязно, что через пару дней такого общения я уже с трудом себя сдерживаю. Я считаю, что кто-то должен его научить, как нужно стоять и как нужно сидеть, сказать ему, что при разговоре нельзя шататься из стороны в сторону. Но если я начну делать ему замечания, он и вовсе перестанет со мной разговаривать.

Когда он был маленьким, я часто покупал ему видеозаписи с китайскими телесериалами, такие как «Ворота усадьбы»[92], «Император Канси»[93], «Троецарствие»[94], иногда посылал ему видеозаписи с благотворительных мероприятий, которые я устраивал, надеясь, что, раз он не слушает моих наставлений, то, может быть, хотя бы просмотр этих записей чему-то его научит. Как бы там ни было, когда я в очередной раз приехал к семье, обнаружил, что походка у Джейси была уже не такая развязная, как прежде.

В те времена, когда Гонконг ещё находился под юрисдикцией Великобритании, я однажды сказал Джейси, что в гонконгских семьях часто отсутствует чувство надёжности и безопасности, уверенность, что всю их семью оберегает родная страна. Ведь там часто бывало так, что члены одной семьи имели разные гражданства. Взять к примеру нашу семью: я гражданин Гонконга, моя жена — гражданка Тайваня, у моего отца гражданство австралийское, а у сына — американское. И в то время в Гонконге так было во многих семьях. Похоже, сын запомнил мои слова. Последний раз, когда он приехал в Гонконг, он сказал:

— Пап, я хочу отказаться от американского гражданства.

Вскоре после этого он действительно принял китайское гражданство, отказавшись от американского. Меня это очень обрадовало, я убедился в эффективности своего подхода к воспитанию.

Как я воспитывал и учил своего малолетнего сына? Мы с Джоан всегда это делали сообща.

Когда он был неподалёку от нас, я начинал рассказывать его маме какую-нибудь придуманную историю, например:

— Эх, у таких-то сын умер.

Она подхватывала:

— Что? Как же так? Он ведь совсем молоденький!

— Он слишком разогнал машину и попал в аварию. Его мама заболела с горя и теперь лежит в больнице…

— Зачем же он так быстро ехал?

В это время я украдкой наблюдал за Джейси и замечал, что он прислушивается к нашему разговору. Таков мой метод воспитания: я старался не указывать ему прямо, как он должен поступать и как не должен — это абсолютно не эффективно.

Иногда я учился на опыте других людей, например, брал пример с Ли Кашина[95]: он учил детей, что нужно быть независимыми и зарабатывать деньги самостоятельно. Если я брал Джейси с собой в поездки, то себе покупал билет в первый класс, а его сажал в эконом-класс и говорил:

— Когда у тебя будут свои деньги, ты тоже сможешь летать первым классом.

Я всегда очень любил делать уборку, я не выношу беспорядка. Джейси — моя абсолютная противоположность, у него в комнате всегда царит бардак. Когда я дома, я прихожу к нему в комнату и помогаю прибраться, собираю вещи с пола, не пропускаю ни одного, даже самого труднодоступного уголка. К его комнате примыкает мансарда, она совершенно пустая, и туда никто никогда не ходит. Там безумно грязно. Однажды мне было скучно, и я решил навести там порядок, отмыть всё дочиста. Пока я этим занимался, я думал о том, что эта мансарда по размерам могла бы сойти за целую однокомнатную квартиру.

Внезапно мой взгляд упал на лежавшую в углу коробку. Я заглянул в неё и нашёл верёвку для занятий альпинизмом. Я стал гадать, для чего Джейси эта верёвка. Подошёл к окну и выглянул наружу. На кирпичах наружной стены виднелись следы. Я отпустил один конец верёвки — она как раз доставала до земли. Наверняка этот маленький засранец, вернувшись пораньше домой, говорил матери, что идёт спать, и дожидался, пока она уснёт, чтобы снова улизнуть из дома.

Как же я поступил? На следующий день я позвал к себе домой У Гана, одного из своих каскадёров, и попросил его взглянуть на верёвку:

— Как думаешь, она надёжная?

У Ган осмотрел её и говорит:

— Джеки, она очень надёжная, потому что это мы дали её Джейси по его просьбе…

Я спросил У Гана, научился ли Джейси правильно пользоваться этой верёвкой. У Ган сказал, что научился. Тогда я успокоился, ведь самое главное — это безопасность сына. Я положил верёвку на место в том виде, в каком её нашёл, но всё-таки незаметно заменил на верёвке одно из креплений, которое показалось мне ненадёжным — специально нашёл крепление того же цвета. Проделав это, я попросил У Гана не рассказывать Джейси о том, что я знаю про верёвку.

Джейси до сих пор не знает, что я в курсе. Если сейчас он прочтёт эти строки, то, вероятно, испугается задним числом, а может быть, растроганно улыбнётся.

Когда Джейси стал постарше, мне постоянно казалось, что ему не хватает усердия, что я гораздо трудолюбивее, чем он, и мне очень хотелось, чтобы он был похож на меня. Вернувшись домой после нагруженного трудового дня, я обычно отправляюсь на пробежку. Как-то раз возвращаюсь я домой и обнаруживаю, что он уже давно лёг спать, а ведь ещё только десятый час. Я вышел из себя:

— Ты что, уже спать лёг? Опять собрался улизнуть на гулянку среди ночи?

В разговор вступила мама:

— Да нет же, он только вернулся с фотосессии, устал за день.

И я, раздосадованный, ушёл бегать. Иногда мне так хочется, чтобы он находился рядом со мной, посмотрел, чем я занимаюсь весь день. А я весь день работаю, иногда просиживаю на совещаниях до 11–12 часов вечера. Вернувшись домой, я занимаюсь тренировкой, а после этого ещё читаю сценарии.