Поскольку я и сам режиссёр, мне известно, какой это тяжёлый труд, поэтому я старался доставлять режиссёру минимум хлопот и не давить на него. Актёры, не знакомые с режиссёрской работой на собственном опыте, вероятно, не осознают этот момент, так что как только истекает время, агенты и ассистенты тут же напоминают режиссёру: «Время вышло, пора заканчивать…» — и уводят актёров. Актёры расходятся по своим трейлерам спать или отправляются заниматься другими делами.

Спустя несколько дней я нарочно при других актёрах снова спросил режиссёра:

— Почему ты меня не снимаешь?

Бенни Чан рассмеялся. А я при всех сказал:

— Ничего страшного, у меня полно времени, а у других его нет, снимай сначала их, я не спешу.

Мне доводилось быть и режиссёром, и актёром, поэтому я прекрасно понимаю, что на съёмках тяжелее всего приходится именно режиссёру, а актёру, напротив, работается вольготнее всех. Можно попозже прийти и пораньше уйти, можно поесть в своё удовольствие, присесть на стул отдохнуть, у него четыре гримёра, шесть парикмахеров, восемь помощников, двенадцать телохранителей, ему прислуживает целая свита. В современном шоу-бизнесе стало модно соревноваться в роскоши, любая мало-мальски известная звезда не выходит из дома без толпы сопровождающих, они соревнуются, у кого больше свита. Когда я еду работать, со мной едет только одна ассистентка.

Как-то раз я увидел Джейси в сопровождении четырёх людей и набросился на него:

— Даже у твоего отца и то всего один ассистент, тебе зачем столько людей?!

Теперь он тоже берёт с собой только одного ассистента.

Я обратил внимание, что сейчас любой китайский актёр или актриса, куда бы ни поехали, всегда берут с собой семь-восемь человек, никак не могу понять, зачем им столько. Один раз я встретил Фань Бинбин, сопровождаемую огромной толпой людей, я протиснулся к ней и говорю:

— Ого, на такую толпу только взглянешь и сразу понятно, что прибыла звезда!

С тех пор стоит ей завидеть меня, как она разгоняет свою свиту:

— Разойдитесь, разойдитесь, если Джеки увидит, опять будет ругаться».

Если задуматься, какой вывод напрашивается? Они помешаны на правилах, они соревнуются между собой — всё наводит на мысль о том, что эти люди не уверены в себе. В молодости я пытался и шляпы носить, и маски, и очки, но меня всё равно узнавали, а я ощущал себя беспомощным и чувствовал себя ужасно глупо. Я задумывался: что же делать? Тогда я стал запросто выходить из дома и шёл по своим делам, и ничего со мной не случалось. Куда бы я ни направлялся — в какое-то роскошное место или туда, где произошло несчастье, я одеваюсь в обычную одежду, а сопровождает меня всегда совсем небольшое количество людей.

ВОСПРИНИМАЙТЕ КАЖДУЮ БЕСЕДУ С РЕПОРТЁРАМИ КАК СВОЁ ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ

Я с интересом отношусь к представителям молодого поколения, некоторым я очень симпатизирую, стремлюсь подружиться с ними и чему-то научить. А тех, кто мне не нравится, я ничему учить не хочу. Я люблю трудолюбивую и талантливую молодёжь и могу время от времени давать им кое-какие наставления.

Например, я учу их: «Запомните, когда вы беседуете с прессой, воспринимайте это как своё первое интервью». Я постиг эту истину на собственном опыте. Когда-то и я подходил к этому делу недобросовестно и впоследствии об этом жалел. Помню, я тогда только приехал в Америку на съёмки. А в Голливуде заведено так: приходится давать несколько десятков интервью подряд, у каждого представителя прессы по пять-десять минут на интервью. Представителям крупных агентств предоставляется чуть больше времени, а репортёрам из мелких СМИ — поменьше. Порядок строго соблюдается: пока один берёт интервью, уже готовится следующий, и когда подходит время заканчивать, сотрудники прерывают интервью, репортёр встаёт, благодарит, забирает свои вещи и уходит, не выпрашивая позволения задать ещё несколько вопросов. Тут же входит следующий. Вот так работают на Западе. Мой личный рекорд — 79 интервью за один день.

Когда даёшь подряд несколько десятков интервью, неизбежно приходится повторять одни и те же ответы, настроение от этого постепенно портится, и на вопросы отвечаешь всё небрежнее: «Да, ага…», «Мило…». Особенно когда приглашают на телепередачи, а ты до этого уже давал интервью и чувствуешь себя уставшим, сидишь на месте для вип-гостей, ведущий задаёт тебе вопрос, а у тебя нет никакого желания отвечать, переадресуешь вопрос тем, кто сидит с тобой рядом на диване. После съёмок радостно идёшь ужинать. В итоге потом, когда пересматриваешь эфир, видишь на экране свою кислую физиономию и начинаешь себя ненавидеть, чувствуешь себя настоящим занудой. Меня потом высмеивали: «Сразу видно, с какой неохотой он давал мне интервью. Будь я смазливой девчонкой, он бы выглядел бодреньким». Эти слова я помню вплоть до сегодняшнего дня, каждый раз чувствую себя неловко, когда их вспоминаю. Я осознаю, что вёл себя неправильно.

Сколько бы раз вы ни давали интервью, помните, что для репортёра-то это будет первое интервью с вами, вы не имеете права не уважать работу другого человека. Откуда вашему интервьюеру знать, сколько раз до этого вы уже отвечали на один и тот же вопрос, он-то это слышит в первый раз, и аудитория, которая будет читать или смотреть ваше интервью, тоже будет делать это впервые. Если вы отвечаете с кислой миной, кому захочется на вас смотреть? Каким бы вы ни были обаятельным сами по себе, вы это не сможете в полной мере продемонстрировать через интервью. Поэтому я в тот раз сказал себе, что впредь буду относиться к каждому интервью так, как будто оно у меня первое. Когда репортёр задаёт мне вопрос, я ему старательно рассказываю всю историю от начала до конца, лишь бы время позволяло. Если другой репортёр потом задаст мне этот же вопрос, я ему точно так же расскажу эту историю. Когда ты — публичный человек, тебя могут не уважать, но ты должен с уважением относиться к окружающим.

НУЖНО КАК СЛЕДУЕТ УЧИТЬСЯ

Снимая кино, я побывал во многих странах, таких, как Америка, Канада, Германия, Чехия — и везде мне попадались молодые соотечественники. Среди них были как материковые китайцы, так и выходцы из Гонконга и с Тайваня. При этом они сильно отличаются друг от друга.

Есть такой сорт китайской молодёжи, в которых с первого взгляда можно распознать детей из богатых семей. И они приехали за границу точно не для того, чтобы учиться.

Один парнишка из Гонконга ехал по улице за рулём спортивного автомобиля, одновременно заигрывая с девушкой. Увидев меня, он развязно крикнул: «Джеки, ну как тебе?». Так ведут себя не только выходцы из Гонконга, но и материковые китайцы и тайваньцы. За несколько лет такой учёбы за границей они преуспевают лишь в развлечениях, а во всём остальном не показывают никакого прогресса — даже английскому они так и не могут выучиться. Я знаю много случаев, когда детей отправляли в Америку, и те в результате не могли говорить ни по-китайски, ни по-английски. Говорили они только на кантонском диалекте да на ломаном английском, писать по-английски практически не умели, а на китайском и подавно — ни читать, ни писать. Джейси, так же, как и его ровесники, учился спустя рукава. Я хочу обратиться к такой молодёжи со словами: а ведь вы могли бы выучиться как следует!

Мне всегда приятно слышать от молодых людей, обучающихся за границей, высказывания вроде: «Я должен учиться как следует, ведь родители платят столько денег за мою учёбу, эти деньги достаются им нелегко, и когда после окончания университета я вернусь на Родину, мой долг — их отблагодарить». Я очень уважаю таких целеустремлённых молодых людей. Несколько лет назад мне довелось читать лекцию в Гарварде, там я встретил одну девушку из Китая по имени София, она помогала преподавателям с организацией нашего приезда и пребывания в Гарварде. Меня восхитили её прекрасный английский язык и профессиональный подход к организации работы. Я спросил, давно ли она приехала в Америку. Оказалось, что она здесь не более трёх лет, а до приезда сюда практически не владела английским. Приехав в Америку, она усердно училась, в конце концов стала представителем студенчества Гарварда и членом общества однокашников. Мне очень приятно, что есть такие студенты, я ими восхищаюсь.