— Так что ж мы ждем-то? — обиделся домовой- Пока этот зверь не вырастет в людоеда и не съест всех нас? Пока наш замок не рухнет в преисподнюю, а мы окажемся на дне морском?
— Завтра я отправлюсь в пещеру и попробую поговорить с Кикиморой сказал волшебник- Я все беру на себя, а сейчас советую всем пойти отдыхать.
С этими словами, пожелав спокойной ночи, волшебник ушел. Но домовой и, казалось бы, усталые после бессонной ночи путешественники и не думали ложиться спать,
Всем было не до сна. Домовой приоткрыл дверь и стоял, прислушиваясь, пока шаги волшебника не затихли в дальнем конце коридора.
— Он не должен идти туда завтра! Его нельзя пускать одного. Ведь он чересчур наивен, как все настоящие добрые волшебники… и поэтому не понимает самых очевидных вещей…
— Мы пойдем туда завтра вместе с ним! — сказал Морозилка.
— Мы отправимся туда сейчас же-одни! Ведь самого страшного я еще не сказал, чтобы не пугать старика… Он и не догадывается, что нельзя терять ни минуты. Ведь черный кактус давно уже не просто чудовище, заполнившее пол пещеры. Это ненасытный спрут, который растет не по дням, а по часам. Быть может, он уже заполнил собой всю пещеру, а его щупальца дотянулись до берега и скоро доберутся до нас по морскому дну…
Лешие теперь боятся подходить к Черной горе. Ночью щупальца высовываются из пещеры и хватают всех, кто попадается на пути.
— Но это же так опасно! — сказал Прозрачник- Как мы справимся с этим кровожадным драконом?
— Мы сможем справиться с ним только утром, оно уже вот-вот наступит. Дело в том, что при свете дня страшный зверь превращается из хищника в обыкновенное растение. За ночь к утру отцветают хищные цветы, а новые бутоны кактуса распускаются лишь к полуночи. Целый день спит непробудным сном и сама Кикимора. Поэтому с первыми же лучами солнца мы должны появиться в пещере, чтобы опередить волшебника и все сделать самим до его прихода.
— А что… мы должны будем сделать до его прихода? — затрепетал Прозрачник, обомлев от страха.
— Мы должны будем связать Кикимору, — сказал домовой, — и сонную доставить ее сюда. Ведь чудовище подчиняется только ей… да и существует на свете благодаря ее больной фантазии. Как только мы увезем Кикимору из пещеры, оно исчезнет, как ночной кошмар, который кончается, лишь стрит проснуться…
Хлопнула дверь. Сквозняк принес запах дождя и леса.
— Слишком поздно,- сказал незнакомый, задыхающийся от спешки голос. К сожалению, вы опоздали…
В дверях стоял кто-то высокий, худой, как жердь, в зеленых, ниспадающих на пол лохмотьях, с зеленой бородой и длинными седыми волосами — он был похож на высокую, заросшую лишайниками ель, какие растут в самом темном лесу.
— Ваш план неосуществим! — повторил вошедший, склоняя пониже голову, чтобы голова не упиралась в потолок. Вокруг него образовалась лужа стекавшей с лохмотьев дождевой воды. Это был леший, которого в замке видели в первый раз.
— Я приплыл на плоту, — задыхаясь от волнения, продолжал старик. — Меня послали за помощью, потому что приключилась беда…
— Мы и сами собрались плыть за Кикиморой, — сказал домовой, — Через час мы заставим ее покинуть пещеру.
— Бесполезно-покачал головой Леший-Кикиморы больше нет…
— Что? — спросили все в один голос- С ней что-то произошло?
— Ее проглотило чудовище этой ночью… Оно вышло из подчинения и сожрало хозяйку. Сейчас щупальца охотятся по всему лесу — ловят птиц и зверей, даже нам, лешим, опасно подходить к пещере…
Не успел леший договорить, как странное шуршание донеслось из камина и что-то мягко шлепнулось на раскаленные угли из дымохода. Оно было черное и блестящее…
Не успели все рассмотреть, как угли вспыхнули, отвратительно запахло паленым, и черной струйкой, похожей на гибкое тело змеи, что-то живое и омерзительное заструилось на ковер из камина.
— Э-э-э… э-эй! — гулко ухнуло из трубы.
Все замерли, совершенно растерявшись от страха. Один Летун мигом сжался в комок и взлетел на люстру,
— А что… это ваше чудовище и разговаривает? — спросил он оттуда, и только леший собрался ответить, как в камин опять что-то упало.
На этот раз черный предмет упруго подскочил на углях, точно мячик, и шлепнулся на ковер.
— Э-э-э-э-эй! Вы там живы? — донесся из каминного хода далекий и глухой крик.
— Да это же наш Шкафовник! — заорал Морозилка, поднимая с ковра черный резиновый сапог хитрого гнома, — Ведь он же сидит на крыше и швыряет сейчас оттуда свои рыбацкие сапоги, давая о себе знать.
— Мы живы! Живы! Мы сейчас за тобой летим! — закричал Летун, оказавшись вмиг у камина и пытаясь засунуть голову в темную нишу. — Уф-ф, как жарко! Один сапог твой совсем сгорел!.. Слышишь?
— Слышу! — донеслось сверху из дымохода. — Я тут продрог…
Все облегченно вздохнули и сразу заулыбались.
— И как мы о нем забыли? — вздохнул Прозрачник. — Очень, очень нехорошо…
— Забудешь тут, — сказал Морозилка- Все на свете забудешь от страха. А если бы и в самом деле это чудовище засунуло в дымоход свое щупальце? Что тогда?
Наверно, каждый представил, что бы могло случиться, потому что вдруг стало тихо и все перестали улыбаться.
— Пора, — сказал домовой. — Пора в дорогу.
Глава 13
Заколдованная пещера
В самолет сели все. Даже лешему предложили дотронуться до игрушечного самолетика, и старик, в полном недоумении озираясь по сторонам и заглядывая в иллюминаторы, благополучно перенес полет.
Только Шкафовник, узнав о готовящейся операции, предпочел еще немножечко погулять по крыше на свежем воздухе, укрепляя больное сердце.
— Мой внутренний голос мне говорит, что вам еще пригодится мое мудрое руководство, — сказал он теплым отеческим тоном и помахал всем своей пухленькой ручкой.
Летун посадил самолет на лесной поляне, но, увидев утреннее зарево, все снова заняли свои места и на сей раз высадились в самом центре выжженного плато неподалеку от входа в пещеру.
Летуна оставили в самолете на случай, если понадобится срочно взлететь.
— Я пойду первым, — сказал Прозрачник у входа в пещеруВедь я невидимый, и пусть попробует кто-нибудь меня съесть.
Все согласились отправить его в разведку. Но только он вкатился в пещеру и исчез в ее темном туннеле, как тотчас раздался испуганный удивленный крик:
— Сюда! Сюда! Скорее на помощь… Забыв о предосторожности, леший и Морозилка бросились прямиком в пещеру. Девочка едва поспевала за ними, на ходу окликая Прозрачника. Но помощь требовалась не ему. В углу неглубокой ниши, прижатый чем-то к самым камням, сидел и плакал маленький леший.
Когда глаза начали привыкать к полумраку, все поняли, что малыш не завален камнями, как показалось сперва, а зажат, точно в тисках, щупальцами черного кактуса. Казалось, тело маленького существа оплела очень толстая лиана, вместо листьев на ней росли колючки размером с большую штопальную иглу.
Вся стена в этом месте пещеры была покрыта переплетением колючих отростков — то ли это были одеревеневшие стебли, то ли толстенные корневища. На ощупь они были влажными и холодными, но прочными, как железо.
— Как это тебя угораздило туда забраться? — спросил Морозилка, взяв за руку плачущего малыша.
— Не трать зря времени на вопросы! — услышали все голосок их отважной подружки- Разве ты не понял, что кактус схватил его своими щупальцами, когда ночью был хищным чудовищем. А теперь он спит… Тут понадобится пила, — добавила Подгеранник. — А для этого… срочно нужна книга Тир…
— Мы нарисуем пилу и освободим бедняжку… — подхватил Морозилка.
— За книгой отправлюсь я, — заявил Прозрачник. — А вы не вздумайте оставлять ребенка…
Прозрачник тотчас же покатился вглубь по гладкому полу пещеры. Остальные ждали, с опаской посматривая по сторонам, и всячески подбадривали маленького пленника.