Пару раз в Джон Хьюс Хаусе встречались американские клиенты, которые носили имена или фамилии с уничижительными или презрительными оттенками. Для американцев русская этимология этих имён или фамилий была неизвестна, а русскому слуху этимология была понятна и вызывала у русских улыбку: «Нюрка», «Придуркин». Бедняги Нюрка (Niurka) и Придуркин (Pridurkhin) всю жизнь носили свои имя и фамилию и не могли понять улыбки русских, когда эти имя и фамилия произносились. Нюрка была чернокожей девушкой. Она спросила Игоря: «Почему русские всегда улыбаются, когда слышат моё имя?» Он объяснил ей пренебрежительный смысл её имени, что её можно было бы назвать Нюра (Nуura) или ласкательно Нюрочка (Nуurochka). У неё мать была чернокожей женщиной, а отец — русский моряк, с которым познакомилась её мать. Когда её мать спросила русского моряка, который уже уплыл в Россию, как назвать девочку, он сказал: «Назови её Нюркой». Что касается Придуркина, тут отражено более глубокое презрение к будущему носителю этой фамилии, хотя старик своим поведением в приюте подтверждал свою фамилию, но его поведение, возможно, было результатом его мозгового заболевания, и, несомненно, как человек он не заслуживал названия «придуркин». Вероятно, его фамилия возникла во время крепостничества в России, когда крестьян называли презрительными прозвищами. В американской транслитерации и произношении фамилия звучит «прайдохин» [prai`dз:kin], нечто вроде old fox, более или менее шутливо, но в написании фамилия несёт презрительный смысл. Ни для кого из коренных американцев вышеупомянутые имя и фамилия не кажутся смешными, для них они звучат нормально.

=ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ШТАТ ДЖОН ХЬЮС ХАУСА=

_____________________Глава 27. Трудоголики

Штат Джон Хьюс Хауса состоял из тридцати пяти человек: исполняющий директор Уин Пикок, директор по социальной работе, помощник директора по социальной работе, директор филиала Джон Хьюс Хауса, помощник директора по хозяйственной и финансовой работе, социальных работники, повара, уборщики, работники бельевой, руководители смен, специалист по культурно-массовой работе, дежурные администраторы, секретарь, координатор по обеспечению клиентов жильём, специалист-программист. Как и везде, работники приходили и увольнялись, но в течение десяти с лишним лет Игорь работал с Уином Пикоком, Джейн Брукс, Кэнди Кларк, Лесли Хенрикезом, Крисом Паймблом. Четверо из них были поистине трудоголиками: Уин, Кэнди Кларк, Крис и Джейн.

Уин, сорокалетний крепкий блондин ростом сто восемьдесят сантиметров с короткой стрижкой, постоянно прихорашивавший волосы, сероглазый, в очках, с высоким лбом, прямым носом, золотой серьгой в форме маленького крестика, блиставшего в мочке левого уха, левша, был исполняющим директором Джон Хьюс Хауса с самого его основания в 1988 году. Босс казался Игорю образцом руководителя. Он был внимательным к клиентам и сотрудникам приюта, никогда не повышал голоса даже в моменты крайнего возмущения, никогда не терял самоконтроля. Говорил Уин мягким грудным голосом, в тоне которого звучал еле уловимый безобидный юмор, так характерный для Пикока. Человек чувствовал себя непринуждённо, без скованности, общаясь с Уином или решая рабочие вопросы с ним, и встречал понимание исполняющего директора, если затрагиваемые проблемы были на пользу Джон Хьюс Хаусу. Уин мог вселить в собеседника чувство полного доверия к себе, и его учтивость, изысканность и воспитанность импонировали Игорю. Игорю сначала даже казалось, что Уин сговорчив и мягкосердечен. Однако через некоторое время Игорь понял, что ошибался в последних двух качества характера Уина: исполняющий директор был твёрд и упрям, строг к подчиненным и бескомпромиссен. Последнее слово и решение относительно проблемы было за ним. Главное, что ценил Игорь в Уине, — это его глубокая порядочность.

Директор Джон Хьюс Хауса был очень любезен и одновременно требователен к подчинённым и клиентам. В дни торжеств он обнимал каждого, говорил человеку много приятных и добрых пожеланий. Он был трудолюбив, в течение пяти рабочих дней Уин работал с утра до восьми часов вечера, а каждую субботу директора можно было видеть на рабочем месте с двух часов дня и до вечера.

Часто Уин по воскресеньям в девять часов утра приезжал из Лонг-Айленда, где он жил, и работал до семи часов вечера.

Помощник директора по хозяйственной и финансовой части был Лесли Хенрикез родом из Никарагуа. Пятидесятилетний мулат Лесли был весьма заметной фигурой в приюте. Ростом сто восемьдесят пять сантиметров, с короткой стрижкой чёрных вьющихся волос, большими карими глазами и правильными чертами лица, Лесли на вид казался суровым, но в действительности это был легкоранимый и обидчивый человек. Под маской его внешней суровости скрывалось его чувство юмора, и он от души мог хохотать, а после хохота и минутного расслабления его лицо снова принимало суровый вид. Игорь чувствовал в Лесли друга. Именно он уговорил Игоря не уходить из Джон Хьюс Хауса, когда того избили и ограбили ночью на Статен-Айленде, настоял на изменении смены Игоря с двенадцати часов дня до восьми часов вечера. Раньше же Игорева смена была с четырёх часов дня и до двенадцати ночи.

Джейн Брукс занимала должность директора филиала Джон Хьюс Хауса, который располагался на паромной станции к Статен-Айленду, но Джейн сидела в офисе на 42 Бивер-стрит. Джейн была добрым человеком по натуре, она хорошо понимала психологию бездомных и часто поддерживала их материально из скромных финансовых фондов филиала.

Невысокая, седовласая, сероглазая, с небольшим вздёрнутым носиком, бледнолицая, она дарила очаровательные улыбки, сверкая перламутровыми зубами (несомненно, они были ненастоящими). Игорь испытал отзывчивость Джейн на себе, когда его ограбили на Статен-Айленде. Преданный своему делу человек, директор филиала не считалась со своим временем и здоровьем, перерабатывая лишние часы, а ей было уже под семьдесят. Она не брала часовой перерыв на обед, а довольствовалась лишь несколькими пятиминутными перекурами. Джейн искренне любила клиентов и роняла слёзы по некоторым, безвременно умершим. Джейн знали как многие бездомные, так и городские власти, она была влиятельным человеком при принятии решений по Джон Хьюс Хаусу и по филиалу. Она организовала небольшой филиал с офисом на паромной станции от Манхэттена к Статен-Айленду и прикладывала все усилия, свой талант и титаническую работоспособность, помогая бездомным.

Третьим трудоголиком была Кэнди Кларк, секретарь Джон Хьюс Хауса. Ей было сорок лет. Высокая, сильная женщина с белокурыми волосами, маленькими глазами, смотревшими из-под очков, и длинным широким носом, Кэнди не обладала ни малейшей привлекательностью. Возможно, она из-за своей грубой внешности и отсутствия гладкости кожи на лице очень переживала. Игорю она понравилась в первый же день их знакомства не внешностью, а манерой обращения: вежливая, уважительная, обладающая чувством юмора женщина. Кэнди приняли на работу в Джон Хьюс Хаус в 1993 году, когда часть служащих ушла к Дженнифер. С самого начала своей карьеры в Джон Хьюс Хаусе новый секретарь стала совать свой нос в каждый аспект работы приюта, выражать и отстаивать своё мнение на собраниях служащих. Многих членов штата раздражало её вмешательство в их служебные дела. Они выражали свое негативное мнение о Кэнди как за её спиной, так и ей в лицо. Кэнди, одинокая женщина, которая, кроме своей работы и посещения церковных служб, не имела других радостей жизни, отдавала всю свою энергию и время работе. Она в рабочие дни уходила с работы позже всех и очень часто работала по субботам и воскресеньям. Игорь уважал Кэнди за её преданность Джон Хьюс Хаусу, усердие, честное отношение к своей работе, её заботу о клиентах и умение организовать сбор предложений клиентов.