Монин спрятал книжку и сказал:

— Стена, ушедшая под землю на вашем дачном участке — остатки этой резиденции. Именно там Гагарин и прятал Золотую бабу. Зачем — теперь трудно сказать с уверенностью. Может, он действительно был великим стяжателем. Может, хотел прославиться как человек, отыскавший подобную вещь. Но из Шатунихи незадолго до своего ареста он увез Золотую бабу на территорию нынешней республики Алтай, а вовсе не Кулунды или — тем более! — Приаралья. Куда сейчас рванули американцы… Не без моей помощи, прошу заметить!

Монин даже захихикал, если не ошибаюсь, впервые на моей памяти. Неприятный он все-таки тип…

— Зачем вы пришли сюда? — спросил я.

— Ну, я же объяснил Татьяне…

— Объясните мне, — сказал я. — Для меня ведь это неизвестно пока что.

Вместо ответа Монин продемонстрировал мне протез своей руки.

— Видите?.. Куда я с этой культяпкой… Я, конечно, не настолько слаб здоровьем, как это иногда изображал для Эльвиры, но с одной рукой я Золотую бабу не смогу заполучить…

— Погоди… — сказал я. — Что значит «заполучить»? Вы что же, не на церковь сейчас работаете?

— А вы как думаете? — осклабился Монин. — Меня, как и вас, интересует только материальная составляющая артефакта. Ратаев хотел прославиться или уж не знаю что сделать — это его право и его проблемы. Покойный Столяров вообще плохо понимал, что делает. Солгулианцы преследуют свои мистические цели. Баранов, конечно, материалист, но он давно с ними, и я думаю, что он уже свихнулся.

— А Эльвира? — спросила Таня.

— С Эльвирой мне не по пути, сами понимаете.

— Почему? — удивился я.

— Э, так вы, похоже, не все еще знаете… — протянул Монин. — Помните Артема Буканцева? Да, того, которого убили в собственной машине?

— Я думаю, что сама Эльвира его и шлепнула, — сказал я. — И Павла, видимо, тоже она.

Монин покачал головой.

— Ничего подобного. Эльвира не занимается уголовщиной. На нее работают уголовники, это правда — вы и сами видели. Работают плохо. Тоже видели. Так вот, Эльвира и Артем — это одна шайка. Вначале Эльвира играла руководящую и направляющую роль при Ратаеве, будучи его женой. У нее ничего не вышло. Это вы тоже знаете. Потом, когда Геннадий исчез, его начали искать. В том числе через нашу организацию. И с помощью Павла, который оказался излишне эмоциональным и неуправляемым. Тоже ничего не вышло.

— Кто же убил Артема и Павла?

— Павла — шайка Гуцула, — уверенно заявил Монин. — Чтобы не успел поделиться информацией с церковью, поскольку его не вовремя начали одолевать муки совести… Но потом появился ты, — Аркадий обратился в мою сторону. — Пока ты был нужен, то находился в полной безопасности. Потом американцы прикончили Артема и, вполне возможно, собрались повесить его смерть на тебя. Хотя, вероятно, это им и не особенно нужно было. А теперь, после твоего демарша, я даже удивляюсь, почему ты еще жив.

Татьяна сделала движение всем телом, но промолчала.

— Но с другой стороны, наши дела обстоят как нельзя лучше, — продолжил Монин. — И Эльвира, и Баранов направлены по ложному следу, а мы, зная теперь точно, где находится Ратаев, отправимся туда… И Золотая баба будет наша.

Я услышал Татьянин вздох. Да, она действительно хотела заниматься этим делом. Рассчитывала ли она на куш? Думала о мирской славе? Или просто заразилась золотой лихорадкой?

— И все-таки, Аркадий, — я решил напомнить о некоторых недосказанных моментах. — Изложите ваш план. Мне по-прежнему не все ясно.

— Завтра утром мы выедем в Горно-Алтайск… Нет, лучше в Бийск. Нам не помешает хотя бы символически расквартироваться. Тоже снимем домик, как и вы здесь… И выедем оттуда в горы, за Чемал… Машина у тебя очень проходимая, мне понравилась…

Похоже, жариться в железном ящике, раскаленном от алтайского солнца в июле, мне придется еще долго, подумал я. Может, и правда, что-то нам посветит, чем черт не шутит…

— Деревень там немного — всего три. Правда, названия «Вранки» мы с Татьяной так и не обнаружили. Но я уверен, что там было либо что-то переименовано, либо «Вранки» — это название неофициальное. Так или иначе, Ратаев находится там. В этом я почти уверен.

— Можно глупый вопрос? — сказал я.

— Да сколько угодно.

— Почему вы все — и вы, и Эльвира, и Баранов — так уверены, что Ратаев сидит где-то в глухом лабазе, держит в зубах Золотую бабу и ждет не дождется, когда к нему придут, чтобы его отобрать? Почему он не попытается сам ее как-то «реализовать» — дурацкое слово в данной ситуации, но другого я не подберу. Почему бы Геннадию не заявить о своей находке, если он настолько «ботаник», что не может распорядиться ей материально? Пусть хотя бы прославится…

Монин сморщился, и показался мне совсем старым.

— Ратаев — фанатик, — глухо и, как мне показалось, без особой охоты, произнес Аркадий.

— От кого же он фанатеет? — спросила Таня.

— После того, как мы все благополучно пережили две тысячи двенадцатый год, никто уже больше не верит в Апокалипсис или конец света по майя или лемурийцам (я даже вздрогнул). Вы знаете о легендах города Бийска?

…Городские легенды… Я не то что бы верил в них, но без особого отторжения воспринимал современные сказки о «ночном народце», обитающем в подземельях Лондона, о вампирах, терроризирующих окраины Бухареста или о Големе, пугающем прохожих на ночных улицах Праги. Но в более близкие мифологемы по времени и расстоянию верить я не мог. Вроде того троллейбуса из Новосибирска, который управлялся живым мертвецом и поздними вечерами подбирал загулявших горожан… А они потом навсегда исчезали. Впрочем, Бийск — город очень старый. Говорят, даже с катакомбами. Еще петровских времен. Что еще я знаю про Бийск?.. В школьные годы, помню, когда мы учились курить, более старшие и опытные товарищи не рекомендовали покупать папиросы бийской фабрики. Когда-то на въезде в город находилась стела, где советского периода герб, изображающий слияние рек, перед названием города подозрительно напоминал букву «У» Жизнеутверждающий топоним, ничего не скажешь… Вспомнилась еще одна игра слов, уже не такая мрачная, была вынесена в заголовок какого-то скандального материала еще во времена бумажных газет: «Лес Бийский».

— Что в Бийске может быть удивительного?

— Верить в это, конечно, трудно, но есть сведения о том, что место, где построен Бийск, особенное. Чуть ли не средоточие всего земного зла.

— Прямо Черная жемчужина из франшизы про Джека Воробья, — усмехнулась Таня.

Вместо ответа Монин снова вытащил свою пухлую книжку.

— Вот несколько цитат, взятых из разных мест… «Согласно сказаниям алтайских старообрядцев, последняя апокалиптическая битва между силами добра и зла состоится не где-нибудь, а в междуречье Бии и Катуни, издавна захваченном темными силами. Произойдет это, когда Золотая чаша, олицетворяющая добро, вернется, пройдя долгий земной путь, и ее наполнит священная вода…» Дальше… «До похода Ермака в районе слияния Бии и Катуни располагалось святилище древнего идола. Казаки его так и называли „Золотая баба“. Сохранились даже документы, что якобы сам Ермак собирался захватить Золотую бабу, но охрана у идола была очень хорошей. Ханские воины успели перепрятать сокровище»… И вот еще, просто для информации… «Место рождения Оби или слияния Бии и Катуни считают священным местом, которое, однако, постоянно находится под стражей нечисти. С древнетюркского „Катунь“ или, вернее, „Катын“ означает „госпожа, хозяйка“, а Бия или вернее „Бий“ значит „мужчина, хозяин“. Слияние мужского и женского начал дает священную воду».

— И Геннадий во все это верил?

— Фанатично и истово. Потому я и уверен, что Золотая баба где-то недалеко от Бийска. И что Ратаев, взявший на себя роль ее хранителя, тоже близко. Либо в самом Бийске, либо там, где ее спрятал Гагарин.

— Логично подумать, что так же рассуждают Эльвира и Баранов.

— Поэтому время тянуть нельзя. Когда они поймут, что мы их одурачили с Узбекистаном, то помчатся в Бийск…