А вдруг… Что, если в этот раз она не разрушится?

Я заглядываю в свои глаза и пытаюсь найти частичку того человека, которым был раньше. Потому что тот, кого я вижу сейчас, недостаточно хорош для нее.

Я не могу повернуть время вспять, и я не могу уничтожить того монстра, которого видит Куколка, когда смотрит на меня. Но может быть… возможно, я смогу показать ей, что я не такой, каким кажусь, или что я могу быть другим.

Глава 18

Игрушка может многое выдержать до тех пор, пока не сломается.

ЭМБЕР

В комнату проникает все больше и больше солнечного света. Я уговариваю себя встать, спуститься вниз и начать готовить завтрак. В конце концов, парни ждут меня, но я не могу. Пока не могу. Я борюсь с импульсом натянуть на голову одеяло, спрятаться и вести себя так, словно остальной мир не существует. Вести себя так, словно прошлой ночью ничего не произошло.

Я чувствую себя выжатой как лимон.

Измочаленной, если можно так выразиться. Я списываю это на потерю крови и недостаток сна.

Закрыть глаза прошлой ночью, после того как Гриз покинул комнату Дозера, оказалось нелегким делом. Каждый раз, когда я их закрывала, я вспоминала, как в комнату врывается Мав, его темный силуэт, промелькнувший в дверном проеме и его лицо, искаженное яростью, когда он приставил нож к моему горлу.

Даже сейчас при мысли о том, что я увижу его сегодня, у меня живот сводит от паники. Единственно, на что я сейчас надеюсь, так это на то, что, как и прошлой ночью, он по-прежнему раскаивается в содеянном. Но его настроение меняется как течение реки, быстро и непредсказуемо, поэтому как знать какую версию его личности я увижу сегодня.

Гриз сказал, Мав может измениться. Что со временем он увидит меня такой, какая я есть. Я не уверена, что это возможно. По-моему, он чересчур одержим идеей судить меня за сходство со своей бывшей. Я знаю лишь то, что не могу остаться здесь, если он будет продолжать угрожать тому, что у меня осталось.

Моей жизни и моей свободе.

То, что я пыталась защитить, убежав от Уорнера.

Сейчас, при свете дня, я уже не горю желанием покинуть здание клуба и попытать счастья на улице. Наверно, осознанное погружение в ту черную пучину во второй раз — не самое мудрое решение. Я понятия не имею, где я буду спать или на сколько дней мне хватит денег. Я снова останусь в одиночестве, которое не выношу, и без работы. Мне придется быть осторожной. По-прежнему есть вероятность, что меня кто-нибудь узнает и сдаст полиции. Огромная вероятность, что Дэвис приведет в действие свою угрозу.

После этого непродолжительного самоистязания, я, наконец, заставляю себя выбраться из кровати. Я вздрагиваю, поскольку моя шея кричит в знак протеста при каждом незначительном движении. Я направляюсь в ванную комнату и резко останавливаюсь, когда вижу свое отражение в зеркале. Паршиво. Возможно, хуже, чем я себя чувствую. Мои волосы спутаны и торчат в разные стороны, а мои глаза потускнели. Даже моя кожа выглядит белой как полотно. По правде говоря, я похожа на куклу.

Да… тряпичную куклу.

Может и не на четырехлетнюю игрушку, но, определенно, на ту, с которой небрежно играли.

Потрепанную. Помеченную. Безусловно, поврежденную.

Душ — идеальное лекарство в данной ситуации, так что я принимаю его, но осторожно, чтобы не намочить повязку. Насухо вытершись, я надеваю потертые джинсы и свободную серую футболку, оставляя волосы распущенными, чтобы они могли хоть немного прикрыть мою повязку.

К тому времени, как я вхожу в главную комнату, я готова столкнуться с кучей голодных, озлобленных байкеров, но это совсем не то, с чем я сталкиваюсь на самом деле. Нет. Вместо этого я вижу смеющихся Предвестников Хаоса, набивающих свои рты пончиками. И самого Пончика, атакующего картонную коробку на полу, трясущего головой из стороны в сторону вместе с коробкой. Однако, игривое настроение сходит на нет, когда парни замечают меня.

Ненавижу это. Внимание. Жалость. Такое чувство, что их взгляды, будто черви, пробираются мне под кожу. Я изо всех сил стараюсь вести себя беззаботно, но даже я улавливаю неуверенность в своем голосе.

— Ребята, я оставила вас одних всего на пару часов, а вы уже изменяете мне. Неудивительно.

Дозер направляется ко мне. Он притягивает меня к себе и заключает в объятия. Мне становится неловко, я жду, когда кто-нибудь что-нибудь скажет, но все молчат.

— Я подумал, этим утром тебе не помешает как следует отдохнуть.

— Спасибо.

Отклонившись назад, он перемещает свои руки на мои плечи, и его стальные серые глаза сужаются при взгляде на мою шею.

— Ты в порядке?

— В порядке.

Он сводит брови.

— Ты уверена, детка? Ради тебя я могу надрать ему задницу ещё раз.

— Да…

Стоп… погоди… ещё раз?

Гриз тычет своим пончиком в Дозера.

— Ты, наверно, забыл, но это Мав послал тебя забрать пончики. Не приписывай все заслуги себе.

Пока Ди отвлекся, я выбираюсь из его объятий и огибаю барную стойку. Я тянусь к коробке с пончиками. Мне нужно восполнить энергию и повысить уровень сахара в крови.

— Не знал, что он истерит по любому поводу.

Таз ухмыляется мне с того места, где сидит.

— Прости за бурную ночку, бродяжка. Ты в порядке? — я застываю с открытым ртом, так и не успев поднести к нему пончик. Мало того, что Таз весьма своеобразно поглощает свой пончик, так он еще интересуется, всё ли со мной хорошо? Я таращусь на него в изумлении.

Он ухмыляется ещё шире и продолжает есть. Не удержавшись, я спрашиваю:

— Что ты делаешь с этим бедным пончиком?

Он посмеивается над моей реакцией и отщипывает еще один кусочек с внутренней стороны пончика, затем засовывает его себе в рот. Не переставая жевать, он отвечает:

— Просто ем его с изнанки. Я всегда сначала съедаю лучшие кусочки.

Я морщу нос и кривлю губы, от чего уголок его рта ползет вверх, демонстрируя ямочку.

Гриз подходит ко мне и тихо говорит:

— Док приедет около трех, чтобы наложить тебе швы. Как только ему удастся освободиться.

— Хорошо, — шепчу я.

Он изучает мое лицо.

— Ты не передумала?

— Я не решила… пока.

— Что ж, тебе известно мое мнение, солнышко. Это место нуждается в тебе. Если я могу что-нибудь сделать, чтобы переубедить тебя, просто дай мне знать, ладно? — он притягивает меня к своему боку и сжимает рукой мое плечо, затем отпускает.

— Когда приезжают старухи? Э-э, когда мне лучше исчезнуть? — спрашиваю я.

Дозер откидывается на спинку стула и гладит себя по животу.

— Около пяти.

Кто-то издает пронзительный свист, напоминающий свист болельщика. Скорее всего, Боди, потому что вслед за этим он громогласно объявляет:

— Ого-го, а вот и он — мистер Прилежный Ученик.

Я наклоняюсь вперед, чтобы иметь представление о том, на кого они смотрят, но, думаю, в глубине души я уже знаю ответ.

Люци.

Он выходит из своего кабинета, неся в руке огромный портфель и продолговатую картонную тубу под мышкой. Когда я вижу его преображение, мое сердце сбивается с ритма, а внизу живота трепещет крыльями маленькая птичка. Он больше не похож на байкера-плохиша. Если уж на то пошло, он похож на дьявола в красном. Соблазнительного и источающего магнетизм.

Его темно-красная рубашка безупречно выглажена. Цвет идеально контрастирует с загаром его кожи и черными как смоль волосами. На нем также черные брюки и дорого выглядящая обувь. И он побрился. Да… побрился!

Возможно, он пытается вызвать массовую эпидемию мозга и остановку сердца.

Я ничего не могу поделать ни с похотью, ни с ненавистью, которые он во мне пробуждает, хотя понимаю, что мне нужно найти способ отключить влечение, которое я к нему испытываю.

Когда он подходит ближе, я вижу синяки, которые совсем не красят его великолепную челюсть и его левый глаз. Мысль о том, что я не единственная, кто пострадал прошлой ночью, доставляет мне какое-то ненормальное удовлетворение. Но печальная правда состоит в том, что даже побитый Мав по-прежнему остается самым сексуальным парнем, которого я когда-либо видела. Тем более сейчас, когда его точеные черты лица выставлены на всеобщее обозрение.