Она отмахивается от меня.

— Внизу, уплетает ведерко шоколадных печенюшек, которые мы купили в торговом центре.

Она поворачивается, чтобы вернуться вниз, но я удерживаю её за руку.

— Ммм… Мне нужно сходить в магазин. Раз ты уже вернулась, не хочешь пойти со мной?

Её глаза загораются.

— Конечно. Как я могу отказаться от очередного похода по магазинам.

— Мне нужно сходить в аптеку. Купить пару тестов.

Улыбка сходит с её лица.

— Аптека — это не совсем то, что я… — её глаза расширяются. Она прикладывает руки к губам и хватает ртом воздух. — Ты беременна?

— Боже, Лили. Тише. Что, если Уилл услышит? Я ещё не знаю наверняка, ясно? Вот почему мне нужны тесты.

Позади меня открывается дверь. Повернувшись, я встречаюсь лицом к лицу с Мавом. На нем только тёмные джинсы, которые свободно сидят на его бедрах. Аромат его одеколона дурманит мой разум мыслями о сексе.

Кто знает, как долго мы с Лили просто стоим и пялимся на него, на что Мав причудливо изгибает бровь. Его губы кривятся в ухмылке.

— Тебе что-то нужно, Куколка?

— Хммм, я, пожалуй, пойду вниз и помогу Уилл с печеньем, — говорит Лили и поспешно убегает.

Мой взгляд падает на торс Мава. Мне хватает всего пары секунд, чтобы обнаружить новую татуировку в виде изображения и слов, окружающих его. Он хватает меня за руку и прижимает её к своему телу так, чтобы пальцы касались чёрно-золотистой змеи, обвивающей красный алмаз.

— Когда ты её сделал?

Я вскидываю голову и заглядываю ему в глаза.

— За пару дней до твоей выписки из больницы.

— Зачем?

— Это обещание, — когда я изумленно приподнимаю бровь, он объясняет. — Хоть ты и несокрушимая как алмаз, я все равно всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.

Я снова провожу по ней пальцами. Новая татуировка набита на его животе в том же месте, где у меня остался шрам от пулевого ранения. Я наклоняю голову, чтобы прочитать слова, обрамляющие изображение. Мои пальцы обводят каждое слово, вызывая у Мава дрожь. Я поднимаю голову и вижу, что его глаза закрыты. И, Боже… он выглядит таким умиротворенным.

Я молча читаю слова.

«Все покрывает, всему верит, всему надеется, все переносит». Первое послание к коринфянам святого апостола Павла, 13 глава 7 стих.

Глава 48

Возвращать долг не всегда легко. Но оно того стоит.

ЭМБЕР

Мы втроём изучаем ветхое кирпичное здание, и я в очередной раз задаюсь вопросом, не обманула ли меня старуха снова.

Она сказала, что на следующий день после кражи моей сумки, Айви разыскала её и потребовала вернуть краденое, приставив нож к горлу. Я не могла сдержать улыбку. Когда Таз пригрозил вытащить свой нож, если она не расскажет нам о ней больше, старуха дала мне этот адрес и сказала, что однажды проследила за Айви.

— Что здесь было? — спрашиваю я, изучая несколько разбитых окон.

— Не знаю, — отвечает Мав и пожимает плечами, стоя рядом со мной и обнимая меня за талию.

— Боксерский зал Рейнса, — бормочет Таз, обходя нас и направляясь к двери. — Закрылся год назад, когда владельца ограбили и убили. Невосполнимая потеря. Этот парень был лучшим тренером по боксу в штате, — он дёргает за дверь, но она не поддается. Порывшись в кармане и вытащив что-то, он встаёт на колени и начинает ковыряться в замке.

— Ты собираешься проникнуть внутрь?

— Нет, Куколка. Я любуюсь этим замком, хочу один такой в свою коллекцию.

— Сколько раз я тебя просил не называть её так? — рычит Мав.

— Ну и как, мать твою, я должен к ней обращаться? Она ненавидит, когда её зовут Тыковка, а на Бродяжку она вообще обиженно надувает губы. Если ты не хочешь, чтобы мы называли её Куколка, тогда, может, не стоило указывать это имя на её нашивке?

Я шлепаю Мава по груди и нежно ругаю его взглядом.

— Пусть будет Куколка.

— Нет, не будет, чёрт подери.

— Либо так, либо весь клуб будет называть меня «Рыжая закуска» или «Вишенка», — прозвища, которые ты терпеть не можешь.

Когда Мав продолжает размышлять над сказанным, я вздыхаю:

— Мав.

— Детка, я не хочу, чтобы кто-то называл тебя так, как я называю тебя, когда…

— Думаю, я мог бы называть её «крошкой», — на секунду Таз прекращает свои манипуляции и поворачивает голову, чтобы ухмыльнуться Маву.

Когда Мав отпускает мою руку и делает шаг в сторону Таза, я обнимаю его и тяну назад. Поскольку Таз возвращается к работе над вскрытием замка, Мав кидает в его затылок смертоносные взгляды, а через минуту бормочет:

— Ладно, пусть будет Куколка.

Таз встаёт и открывает дверь.

— Видишь, я знал, что ты посмотришь на это с моей точки зрения.

Он входит в здание, а мы с Мавом следуем за ним. После чего встаем бок о бок друг с другом и оглядываем полуразрушенное строение.

Грязные окна пропускают достаточно света, так что мы можем рассмотреть практически всё помещение. Оно протяженное и весьма просторное, со свисающими с потолка люстрами-вентиляторами. Стены кирпичные и были когда-то окрашены в белый цвет, но со временем краска потрескалась и облупилась. Боксерские принадлежности, вернее, основная их часть в довольно плачевном состоянии, свисает с потолка или валяется на полу. Сам пол деревянный и покрыт слоем пыли и грязи. Единственное, что пребывает в хорошем состоянии, это два боксерских ринга в дальнем конце комнаты, которые очень похожи на те, что клуб установил в своём гараже.

— Что вам нужно? — раздается резкий юный голосок, и происходит сразу три вещи. Мав встаёт передо мной, закрывая меня своим телом, а Таз прячет руку под жилетом. Затем Таз замечает её и указывает на фигурку, стоящую неподалёку в затемненном дверном проеме.

— Айви? — зову я.

Мой вопрос встречен молчанием.

— Это Эм… Рыжая. Помнишь меня? Из ночлежки?

Я выхожу из-за спины Мава, хотя он пытается меня остановить, но когда я, наконец, добиваюсь успеха, замечаю, что его рука тоже скрыта под жилетом. Я внутренне стону, стоит лишь представить, что она видит перед собой. Двух крупных татуированных байкеров, готовых её подстрелить.

Она ни за что не подойдёт ближе, пока эти двое здесь.

— Мав. Ты бы мог подождать меня с Тазом снаружи? Я хочу поговорить с ней пару минут наедине.

— Нет.

— Люци, — закатив глаза, шиплю я. — Тебе напомнить, почему мы здесь? Почему я здесь с тобой? Это благодаря её помощи, так что перестань волноваться и подумай хорошенько. Она не причинит мне вреда, а вот вы двое выглядите не очень-то дружелюбно. Если у меня есть шанс заставить её принять мою помощь, вы должны дать мне поговорить с ней один на один.

— Да, но мы не знаем, одна она здесь или нет.

Мы смотрим друг на друга пару минут, прежде чем он наклоняется и вынимает из своего сапога небольшой пистолет. Он вкладывает его мне в руки. Сейчас, благодаря ему и Гризу, я знаю, как им пользоваться, но мне все равно не нравится везде и всюду носить с собой оружие. Лили носит свой пистолет в сумочке, но из-за Уилл я себе такого позволить не могу.

— Я буду прямо за дверью. Увидишь кого-то ещё, сразу зови меня. Почувствуешь, что что-то не так, беги оттуда.

— Ладно. Теперь иди, — я убираю пистолет, а затем подталкиваю его к двери. — Все будет хорошо.

— Она на пятом месяце, носит твоего ребёнка… Ты, правда, оставишь её здесь одну?

— Таз, — шикаю я. — Ты не помогаешь.

Когда мы подходим к выходу, я выталкиваю их обоих наружу, а потом закрываю за ними дверь, чтобы, по крайней мере, так дать Айви ощущение, что мы остались одни.

Я оборачиваюсь и вижу, что Айви, если это она, не сдвинулась с места. Но через минуту, или около того, она спрашивает:

— Чего ты хочешь? Свои шмотки?

Это она.

— Было бы неплохо, но я не по этой причине искала тебя. Я должна тебе деньги.

Я снова сталкиваюсь с тишиной.