— А где ваша супруга сейчас? Я не вижу ее рядом с вами, — с легкой досадой пробормотала Ведара, оглядываясь на гостей в поисках предполагаемой женщины, — я так понимаю, что раз вы пригласили из Орвилла магов, то ведьмовская сила, бесследно исчезает после проведения Обряда?

Мердо не изменился в лице, слишком много лет прошло с того момента, как его Оливия покинула этот мир, оставив в его душе не заживающую рану.

— Почти двести лет назад она погибла от несчастного случая. К сожалению бессмертие борется лишь со старостью и болезнями, не спасая от горных лавин.

Бокал Ведары наполнился так быстро, что она даже не поняла, кто это сделал. Ей было безумно жаль его светлость, поскольку она видела, что мужчина не играет с ней, пытаясь что-то изобразить. Он действительно когда-то сильно любил посланницу Баст. Ревновать к умершей женщине было некрасиво и глупо. Но что-то такое засело у ведьмы в сердце, что так просто за один раз было не вытащить.

— А по поводу магии, — тем временем продолжил Мердо, заметив, как у ведьмы блеснули глаза, — то она спокойно ею пользовалась до самого последнего дня и никогда не испытывала проблем. Она всегда была исключением из правил, и я не препятствовал этому.

— Почему? Женщин надо держать в узде, чтобы знали свое место, иначе они быстро сядут нам на шею! — икнул барон, поразительно быстро опьянев от местного вина, — я свою жену хоть и люблю, но держу в строгости. В доме должен быть только один хозяин и это я!

Шайенн слегка расслабился, поняв, что Ведара почему-то не хочет обнародовать наличие у них столь странной связи и, склонившись к очаровательному ушку покрасневшей Латифель, что-то беспрестанно шептал ей, отчего эльфийка время от времени звонко хихикала. Мердо одобрительно взглянул в их сторону, ему всегда нравилось смотреть на счастливые лица, покачал головой.

— К счастью, моя шея всегда была достаточно крепкой, чтобы носить свою женщину на ней хоть каждый день. Это и говорило о моей силе. И мое положение хозяина только выигрывает, если рядом со мной женщина под стать мне.

— Каким это образом? — Лейврн нахмурился, не в состоянии понять, как такое возможно, а граф терпеливо пояснил.

— Потому что сила в том, чтобы удерживать равного, основываясь на любви и уважении, а не на страхе. Я, к примеру, боюсь голубей, более отвратных созданий в своей жизни еще не видел, но это же не влияет на мое положение?

Барон задумался, пытаясь разобраться в словах его светлости, а в это время к трону хозяина подошел один из слуг, и низко наклонившись к нему, что-то быстро шепнул. Граф с каким-то облегчением повернулся к гостям.

— Господа, я приглашаю вас в свой кабинет, где мы сможем спокойно обсудить суть вашего пребывания в моих землях.

— А ужин? — чуть сгорбившись как медведь, прогудел Лейврн и с тоской вылакал остатки вина, на что граф отозвался с понимающей улыбкой:

— Не переживайте, барон, у меня наверху имеется прекрасный бар, я уверен, что вы оцените его по достоинству. Пойдемте, здесь никто не заметит наше отсутствие.

Граф поднялся, широкоплечий и подтянутый, оказавшись с Лейврном одного роста, хотя тот был просто гигантом. Шайенн торопливо поцеловал нежные пальчики благородной Латифель, которая прибыла в замок вместе с родителями. Те, пользуясь дружбой дочери с помощником лорда Соммерсета, хотели заключить с ним выгодные для себя торговые контракты. К слову, в зале на ужине их не оказалось, они уехали еще вчера в один из графских городов для разведывания обстановки на рынке.

Пока они степенно шли за Мердо, уверенно шагающего по узким коридорам огромного замка, Шайенн быстро выровнялся с Ведарой, которая покорно шла вперед, находясь в глубокой задумчивости и ничего перед собой не видела.

— Госпожа Вольт, в кабинете уже ждут трое пострадавших и прибывший с охоты сын хозяина. Собственно, мы ждали только его, иначе давно бы уже рыл носом в поисках убийцы. Я вас умоляю, позвольте говорить мне одному! Это очень уважаемые лорды, которые были категорически против того, чтобы мы обращались за помощью к людям. Нам сейчас скандал только повредит.

Ведара прекрасно понимала, что местные жители в большинстве своем презирают людей, видя в них только источник своего пропитания, но заискивающий голос вампира раздражал настолько, что услышать свой разум не было никакой возможности. Она специально чуть отстала от идущего впереди барона, который о чем-то шептался с Мердо и требовательно проговорила.

— Давай обойдемся без лишних церемоний и хотя бы наедине перейдем на «ты».

— С чего вдруг такие преобразования? — сдержав недовольство, спокойно спросил Шайенн.

Его не радовала перспектива того, что обычная человеческая ведьма позволяет себе такое фамильярное отношение. Где он, вампир с благородными корнями, идущими от самого сотворения мира, и обыкновенная, ничем не примечательная ведьма? Не считать же ее ослиное упрямство за положительную черту!

Ведара словно прочитав мысли посла, развела руками.

— Какие церемонии между будущими супругами?

Шайенн сориентировался молниеносно, даже в голосе появились любезные интонации, которые исчезли сразу, стоило вампиру разглядеть в женщине печать alere.

— Мне показалось, что ты одобряешь мой союз с Латифелью.

— Девушка, несомненно, чудесная, даже не знаю за что тебе свалился в руки подобный клад, — не стала отпираться Ведара и задала давно мучавший ее вопрос, — только вот что ты собираешься делать? Я, как ты понял, хочу навестить вашу богиню.

Шайенн криво усмехнулся. Он бы тоже обратился к Баст, если б не знал, что это ничего не изменит. Боги не меняют своих решений.

— Это бесполезно. Поэтому тебе и мне придется смириться и пройти Обряд, я не могу рисковать возможностью иметь детей. А Латифель поймет, эта женщина слишком любит меня, чтобы уйти. Поскандалит, конечно, кинет чем-нибудь тяжелым, но сегодня я понял, что она живет только для меня.

Ведара не верила собственным ушам, отказываясь понимать, как вообще можно произносить вслух такие страшные вещи! Плевать тысячу раз на Шайенна, который вертится между двумя женщинами как уж на сковородке, пытаясь совместить приятное с полезным. Но неужели у него ни разу не мелькнула мысль, что если Латифель согласна терпеть рядом с собой другую женщину, то с ней этот номер не пройдет? Находясь на грани, ведьма прохрипела:

— А обо мне ты подумал?

Шайенн как-то странно покосился на смертельно побелевшую женщину. Казалось, что даже пышные волосы, насыщенного шоколадного оттенка мгновенно поседели.

— А что не так? Ты не хочешь стать бессмертной, не болеть и не стареть?

Злиться на этого вампира, не понимавшего всю гнусность ситуации, в которой оказалось сразу трое, было бесполезно. Ведаре ничего не оставалось, как решать возникшую проблему самостоятельно. И так понятно, что Шайенн не станет ничего делать, хотя и порадуется, если что-то измениться. Сволочь.

Они в полной тишине приблизились к богато украшенным воронами, коронами и саблями дверям киноварного цвета, которые распахнулись по молчаливому приказу графа. Он вошел первым, исчезнув в приятном полумраке большой комнате, а находящаяся не в себе ведьма замыкала процессию. В полукруглом помещении, рядом с огромным столом с письменными принадлежностями стояло несколько кресел, которые уже были занятыми гордыми и даже заносчивыми на вид взрослыми мужчинами, неуловимо похожими между собой. У узкого окна, опершись о широкий каменный подоконник и мечтательно глядя вдаль, стоял высокий и тонкий парень, который даже не потрудился обернуться в сторону вошедших.

Граф, пройдя мимо старинных шкафов с обилием книг и обогнув стол, сел за него в массивное кресло из редкого красного дерева. Вскочившие было гости при его появлении, тут же опустились на ранее занятые места. Мердо кинув пристальный взгляд куда-то за спину Ведары, что замерла посредине кабинета, властно произнес:

— Господа, это наши уважаемые гости, принявшие приглашение из Орвилла помочь в нашей беде. Поприветствуйте их и начнем.