Купер не двигался с места. Не касался ее даже пальцем. Прядка волос билась о ее щеку.

— Должно быть, я знал давным — давно, — тихо молвил он, — но не понимал, что чувствую, пока этот ублюдок не наставил на тебя пистолет, и тогда мне словно вскрыли грудную клетку.

Пайпер сунула руки в карманы фуфайки, не веря, сражаясь с соблазном надежды.

— Когда адреналин зашкаливает, можно ощутить много странного.

— Я знаю все об адреналине, и он тут ни при чем. Мои чувства не имеют с этим ничего общего.

Горечь реальности вползла в душу Пайпер.

— Двух недель даже не прошло. Дай больше времени.

— Как ты можешь быть такой циничной?

Пайпер не чувствовала себя циничной. Скорее хрупкой, как сахарная вата. Она приперла чемпионскую спину Купера к стене, и он сражался единственным известным ему способом — грубой силой.

— Рискни, Пайпер, — настаивал он. — Я не Дюк Дав. Скажи, как ко мне относишься, только правду. Ты или любишь меня, или нет. Копни глубже. Мне необходимо знать.

Ей не требовалось копать глубже. Но вслух это сказать невозможно. И все же, если она не скажет, не трусливый ли это выход из положения?

Она ведь кремень. Всю жизнь поступает решительно.

Пайпер сунула кулаки глубже в карманы.

— Да, я люблю тебя. Конечно. Как я могу не любить? — Она бросала слова ему в лицо. — Люблю достаточно, чтобы не дать этому ходу. Мы слишком разные, чтобы иметь будущее, ну так какой в этом смысл?

— Единственное, что у нас разное, — банковские счета.

— И разница немалая.

— Если только верить, что деньги главное.

— И слава. И ночные клубы. И перстень Суперкубка…

— Ничего из этого для нас неважно.

— …И голливудские подруги.

— Говорят, что противоположности сходятся. Самое забавное, что мы не противоположности. Мы единое целое, разные стороны одной монеты. — На его щеке задергалась жилка. — Разве что я человек здравомыслящий, а ты нет.

— Вот уж не сказала бы…

— Одно до меня не доходит. Почему так трудно тебе поверить, что я могу тебя любить?

Он старался сбить ее с толку, и она сказала первое, что пришло в голову:

— Я не красавица. А ты знаменитость. И я не домашняя хозяйка.

Он ощетинился:

— И это все?

— И твои деньги.

— Ты повторяешься.

Группа бизнесменов узрела Купера и стала приближаться. Пайпер резко повернулась к ним:

— Не сейчас!

В этот раз Купер не старался сгладить ее бесцеремонность своими манерами рубахи — парня. Он даже не повернулся.

Мужчины бросили на Пайпер неприязненные взгляды и отошли прочь. Плевать. Она вечно будет играть плохого копа, чтобы защитить Купера.

— Вот что я понимаю. — Его настойчивость пугала Пайпер. — Может, у твоего папочки и были добрые намерения, но он забил твою бедную головушку так, что ты потеряла связь со своей душой. Ты выступаешь против всего света и боишься до смерти того, что заставляет чувствовать тебя уязвимой.

Она должна стоять до конца.

— Сказал сам Мистер Крутой Парень.

— Я и упрямый, и пру напролом, но никогда не претендовал, что непобедим. А у тебя же стальная воля.

— Неправда! — воскликнула Пайпер. — Я же в тебя влюбилась. А ничего не может заставить меня чувствовать себя менее неуязвимой.

— Вот именно поэтому ты упорно отталкиваешь меня.

Купер ошибался, и только одним способом она могла заставить его это понять и покончить со всем раз и навсегда. Она должна пройти через это. Выдержать, пока не станет ясно ему и ей… какую невозможную пару они составляют. Пайпер вздернула подбородок и прямо посмотрела на него.

— Ладно. Я согласна. Я к тебе перееду. Поживем так недель несколько, и ты увидишь.

Купер притянул ее к груди.

— Ох, детка…

Пайпер закрыла глаза. Прислонилась щекой к его груди. Сдаваясь.

Купер взял ее лицо в ладони прислонился лбом к ее лбу.

— Дело в том… — помедлил он. — То предложение отменяется.

— Что?

Пайпер отстранилась. Он послал ложный пас. Классический ложный пас из арсенала куортербека.

— Я доверю Пайпер Дав мою жизнь. — Нежность в его взгляде пронзала. — Однако не готов доверить свое сердце дочери Дюка Дава.

— Тогда что ты хочешь? — чуть ли не завопила она.

— Мне нужен законный документ.

— О чем ты говоришь?

— О браке.

Пайпер отпрянула от него.

— Ты же несерьезно!

— Вообще — то, я так скоро это не планировал. Собирался дать тебе время успокоиться и привыкнуть, что тебя любят. А теперь вижу, какая была бы ошибка. Ты такая пугливая, что только и будешь искать предлог разорвать отношения.

— Неправда!

Истинная правда. Площадь расплылась перед глазами, в ушах раздался звон.

— Ты такая же упрямая, как я. — Купер провел костяшками пальцев ей по щеке. — Я вот как себе это представляю: как только мы поженимся, то угомонимся и поймем, что можно из этого извлечь.

— Сумасшествие какое — то! Никто так не поступает.

— Ясное дело. Однако обстоятельства экстраординарные, и это единственный сценарий, который, по — моему, может сработать.

— Безумный план!

— Наверно, для большинства. Но мы — то другие. Поэтому полагаю, ты должна решить.

— Разве недостаточно, что я призналась тебе в любви? — чуть не всхлипывая вопросила Пайпер. — Ты лучший из известных мне людей. Стоит услышать твой голос, как у меня все в душе переворачивается. Но это не значит, что нужно жениться. Я уже сказала, что перееду к тебе жить, а теперь ты меня запугиваешь!

— Типа того. — Купер коснулся пальцами ее волос. — Но поставь себя на мое место. Что бы ты делала с собой, если бы была мной?

— Я… я… Дурацкий вопрос.

— Только потому что тебе не нравится ответ. — Купер мотнул головой в сторону высившегося перед ними здания. — Кажется, я помню, где там контора, которая выдает разрешение на брак.

Тогда до Пайпер дошло.

— Так ты это планировал заранее? Вот почему ты хотел встретиться здесь. Не случайно это место оказалось удобным.

— Признаю, меня осенило, но лишь как план на всякий пожарный случай, и, кажется, все так и вышло. — Купер схватил ее за локоть и повел через площадь к застекленному зданию. — Не переживай. Это всего лишь клочок бумаги. Чего тут бояться?

— Я не…

— Глубоко вдохни и успокойся. Я все устрою.

Вот тогда Пайпер и потеряла голову. Вместо того, чтобы упереться каблуками в землю и убраться восвояси, она за ним потащилась. Покорно шла рядом, будто растеряла всю свою волю. Она не смотрела на Купера, не говорила с ним, но и не убегала. Просто смирилась с его настырным решением.

Бюро брачных лицензий находилось на втором этаже в просторном застекленном помещении с длинной стойкой, на которой тянулся ряд компьютеров. Сидевший за одним компьютером клерк с бочкообразной грудной клеткой мигом узрел Купера, как только они вошли, и буквально потащил их в частный кабинет.

Все происходило как в тумане. Служащий попросил у Пайпер водительские права, и Куперу пришлось самому достать их из ее бумажника. Потом настало время для подписи, и он показал Пайпер на нужную строчку. А по ходу дела гладил по спине, как будто смирял строптивое животное.

Получив на руки все бумаги, Купер вывел Пайпер наружу. Когда они дошли до площади, он поднял пальцами ее подбородок.

— Понимаю, что ты сердишься. Ну уж лучше злиться, чем бояться, поскольку ты не знаешь, как справляться со страхами, и поэтому нужно поскорей через это пройти. Я все организую. Пригласи кого хочешь. Тебе только нужно явиться на место. Завтра в шесть вечера.

— Завтра?

Этот тонкий слабый голосок не мог принадлежать ей.

— Если что понадобится, позвони Хиту. Лучше всего, если с тобой имеет дело он.

— Но…

Лицо Купера на глазах становилось серьезным.

— Мне нужны от тебя твердые обязательства, Пайп. Я могу вынести многое, но не касательно тебя. Поэтому тебе с этого момента придется их взять на себя добровольно без моего давления. Я привел нас к линии ворот. А мяч придется забивать тебе.