Ткачиха сидела в своем доме, укутавшись в шкуры. Женщина выглядела как никогда бледной и ослабленной, спутанные седые волосы обрамляли её худое лицо с впалыми щеками.

Краска стремительно сошла с её скул и она схватилась за руку Фламеники.

- Моя девочка. – прошептала она, пораженная болью и горем. – Когда это произошло, когда?

- Когда солнце садилось. – проговорил юноша, незаметно для присутствующих сжимая кулаки. – Друиды говорили, что её время сочтено. Она должна была умереть, но её оставили в живых. Вот, к чему это привело. Её убил чужак!..

- Не время, мальчик мой! – вскинул ладонь вверх другой мужчина, с густой бородой и маленькими блестящими глазками. – Нужно думать о будущем, о новом поколении. Оно будет править.

***

- Нет времени думать, нужно уходить из поселения и собирать наших братьев. Мы изгоним чужаков. – ткач направился к выходу из жилища. – Всегда изгоняли.

***

Пехотинец освободил пленницу из клетки.

- Моя работа заключается в том, чтобы идти вперед и завязывать бой. Мы, воины легкой пихоты, быстрые и подвижные. При неудаче мы уходим в самый тыл и на фланги легиона. В общей сложности нас очень и очень много – более тысячи человек. Также у нас есть гастаты, или копьеносцы, еще есть всадники. – рассказывал велит, упиваясь вниманием и красотой пленницы.

- Всадники, это те, что на лошадях? – уточнила девушка, поджав одну ногу поближе к себе. Вся её одежда была грязная и мятая, но от пленницы пахло достаточно приятно – цветами и травами. Она с трудом разбирала странную речь незнакомца.

- Да, ты права. – согласно кивнул мужчина, глядя на рыжеволосую, как на диковинный цветок. Она впервые подала голос и внутренне пехотинец затрепетал от её бархатного тембра. – Я не хочу причинять боль тебе и твоему поселению.

Красавица медленно кивнула и отвернулась.

- Как твоё имя? – девушка вновь повернулась лицом к мужчине, испепеляя его пронзительным взглядом.

– Меня зовут Децим, что значит «десятый», а как…

Договорить ему не дал звук трубы – сигнал к сбору войска.

***

В центре поселения полыхал пожар, и бритты отчаянно пытались потушить его всеми возможными подручными средствами. В это время друиды затаились в одном из своих убежищ. Не хватало лишь одного…

Лик Випера был омрачен ревностью. Порядки в то время были таковы, что жрецам было не дозволено даже засматриваться на девушек. Уж тем более, на потенциальных жертв. И никто даже не подозревал, что каждый вечер друид наблюдал за работой дочери ткачей, за тем, как она ест и пьет, за тем, как танцует. Её движения были легки и мысль о том, что эта красота померкнет, заставляла сердце Випера сжиматься от тоски. Он знал все её причуды, все желания и привычки: она любила сидеть меж ветвей деревьев и скрываться от дождя под их листвой.

А сейчас он наблюдал за тем, как Фламеника безуспешно пытается оттащить сестру от пылающего дома.

- Там отец! – кричала младшая сестра, но Флейм крепко держала её за руку и не пускала к пожару.

- Пожалуйста, пойдем отсюда, сестра! – взмолилась красавица.

- Уходите! – закричал другой голос, мужской. Легионер оттолкнул девушек в сторону как раз в тот момент, когда на них уже намеревалось упасть горящее дерево. Децим скрылся под его ветвями. Раздался крик, и плач, и стоны. Фламеника ослабила хватку и её младшая сестра, осмелев, вырвалась на свободу и вбежала в дом.

- Нет! – Випер вскинул руку ладонью вперед. – Пламя не может поглотить пламя, огонь друг огню. Душа человеческая вечна, так пусть она живет отдельно от тела.

Никто не заметил, как над домом поднялось слабое свечение и душа девушки улетела в сторону дерева, к родной и любимой иве.

Часть 3. Другое начало

А теперь, пожалуй, я постараюсь окончить свой рассказ.

***

Лилиан обнимает себя руками и вслушивается в разговоры птиц, непонятные для неё самой. Уже час она пытается разобраться в том, откуда исходит этот странный звук – будто бы женский голос и свист ветра слились в одно. Девочка поднимается на ноги и оглядывается, прикрывая веки. Её волос касается красивая серебристая рука.

Девочка удивленно оглядывается, прожигая незнакомку упрямым взглядом.

- Так это ты живешь здесь? – спрашивает она, после чего незнакомка медленно кивает. – Я чувствовала твоё присутствие. – не без робости говорит Лилиан, комкая край платья в тонких пальцах.

***

Незнакомка улыбается и нежно касается щеки златовласки ладонью. Она медленно растворяется в воздухе, а Лилиан остается только глупо хлопать ресницами.

- Ты умеешь говорить? –поспешно продолжает девочка в надежде, что незнакомка останется. Хоть ненадолго, хоть на пару минут.

- Конечно. – мурлычет призрачная девушка.

У Лилиан от удовольствия сводит скулы.

- Давай поговорим? У тебя есть друг? У меня был. Точнее, были. - она опускает взгляд на носки своих туфель. – Они уехали, когда в городе началась эпидемия. Ну знаешь, - Лилиан взмахивает рукой в театральном жесте. – Болезнь. Страшная болезнь.

Эфемерная дева смотрит на девочку с усмешкой и выражением вселенского снисхождения на лице.

- Ты здорова. – замечает она. Лилиан торопливо кивает так, что пара тяжелых прядей бьют её по лицу.

- Вся моя семья заболела, а я вылечилась раньше всех. Усатый доктор сказал, что я просто героиня. Но моя сестренка лежит в постели. Она болеет.

- Мне жаль.

- Да, мне тоже. У неё горит всё тело.

Призрак едва заметно вздрагивает.

- А еще у меня был муж. – заметив замешательство на лице новой знакомой, Лилиан безрадостно поясняет: – Лука. Мы с ним дружили и решили, что когда вырастим, обязательно поженимся. Он тоже заболел… Усатый доктор сказал, что он не справился так, как справилась я. – девочка уже заносит руку, чтобы коснуться своих волос, но внезапно роняет её. – Это несправедливо! Он не должен был сгореть! Он был в кровати, я пришла к нему (его мама надела мне на лицо маску и сказала, чтобы я ни в коем случае её не снимала), а он даже не улыбнулся, представляешь? Он защищал меня от хулиганов, а я не смогла защитить его от болезни. Я думала, что если передам ему своё везение, он снова станет здоровым. Но он не стал! Я отдала ему свой оберег. – поникнув, Лилиан глухо произносит: - А у тебя был такой друг?

В сознании призрака вспыхивает давно позабытый образ: высокий статный мужчина в форме. Красивый, смелый, говорящий на непонятном, но удивительном языке, с большим лезвием в руке.

- Был. – соглашается она. – Он тоже защитил меня.

- Ты скучаешь по нему? – девочка всхлипывает, её губы начинают дрожать, широко распахнутые глаза наполняются слезами до самых краев. Незнакомка опускается перед ней на колени.

- Не следует оплакивать умерших, ведь им дано познать то, что мы никогда не узнаем, будучи живыми. – говорит рыжеволосая. – Им всем дан великий дар, на который мы просто-напросто не обращаем внимания: они наблюдают и видят. Видят всё. И твой друг наблюдает за тобой. И помогает тебе.

- А твой друг?

- Мой друг тоже. Они оба наблюдают за нами. – она поднимает призрачный взгляд вверх и ласково улыбается. – Хочешь, я тоже буду за тобой наблюдать? Хочешь? – уже веселей отзывается она. Лили утирает глаза и счастливо кивает, потряхивая кудряшками. – Я буду. Я всегда за тобой наблюдала. Ты же веришь мне, верно?

- Верю.

Эфемерная дева вновь улыбается и поднимается на ноги.

Её силуэт снова начинает меркнуть.

- Постой! – окликает её девочка, удивленно распахивая глаза и протягивая крошечные ладошки навстречу ветвям. – Ты не назвала своего имени!

Легкий ветерок колышет мелкие листья, слышен нарастающий шелест, а затем тихий женский голос:

- Дриада…

Новелла «Сквозь зеркало»

Знаете, бывают такие сны, после которых еще долгое время лежишь в вязкой дымке и не можешь понять, произошли ли все те события на самом деле. После них тяжело очнуться, тяжело принять реальность и здраво оценить, что произошло минутой ранее.