Всё происходит, будто в тумане. Я чувствую запах гари, жар пламени и в отражении оконного стекла вижу, как отблеск языком пламени ласкает моё покрытое золой лицо.

-Ты сделал всё правильно, Бен. Теперь никто не сможет назвать тебя оборванцем. Пора начать новую жизнь, полную роскошей мира состоятельных людей. Только такая реальность достойна твоего внимания.

Он несильно сжимает моё запястье, и мы делаем шаг в пламя. Через мгновенье растворяемся в нем, и я смеюсь. Громко, заливисто и свободно. Здесь и правда не так, как было в мире людей.

Здесь мне нравится куда больше.

«В клетке из ивовых прутьев»

Часть 1. Начало

Знаете ли Вы, что в Японии иву считают неким знаком девичьего изящества, спокойствия, потребности в постоянстве и даже глубокой печали? И я, будучи Наблюдателем, успел сотни раз убедиться в верной символике этого дерева у японцев.

***

В ветвях ивы расположилась девочка с копной золотистых, будто колосья зрелой пшеницы, волос. Сквозь длинные ветви ивы просачивается яркий солнечный свет, холодные порывы ветра развивают её локоны и край платья, оголяя худые и острые коленки, покрытые мелкими царапинками (даже в своем юном возрасте златовласка находит себе неприятности и самостоятельно развлекает себя тем, что лазает по садам своих соседей, бегая между густой растительности и играя со стебельками цветов). Да и сама Лилиан больше походит на диковинный цветок, чем на живую девочку – мягкая улыбка, ухоженный вид и блестящие грифельно-серые глаза цвета грозовой тучи.

Девочка любит природу, животных и растительность – в общем, ангел во плоти. Но есть одно «но»: у каждого имеются любимчики. Нет, даже не пытайтесь отрицать этого! Я всё знаю и всё вижу, ибо Наблюдатель. Ну так вот, эта девочка до безумия любит старую иву, росшую на отшибе.

Думаете ли вы о том, что даже у предметов, окружающих нас, есть душа? Именно так считали друиды, поклоняющиеся своим богам. Подносить дары было для них обычным делом, как для нас – ходить на работу, готовить себе ужин или стирать белье, но вот с тем, чтобы подносить своим богам человеческие жертвы, происходила совсем другая история.

Надеюсь, вы не против окунуться в прошлое? Точнее, лишь в определенный его период, который коснулся истории четырех совершенно разных людей – жертву, воина, жреца и ребенка.

Четыре личности, четыре судьбы, одна история.

Её расскажу Вам я, Наблюдатель. Задержите дыхание и приготовьтесь к погружению.

***

Дело происходило так давно, что и вспоминать страшно. Стояла поздняя весна, природа уже пробудилась после зимы и теперь тепло солнечного света взяло свои права. Люди ликовали – погода была чудесная, дождей в меру, а друиды молчали. В поселении бриттов люди жили в согласии друг с другом, время от времени вступали в ссоры со своими соседями и другими кланами, носили яркие красочные одежды. Они были бесспорно красивы и высоки, но одна семья отличалась особыми данными – семья ткачей. У главы семейства и его прелестной супруги было две дочери. Имели девушки всё – рост, формы, изящные лица. Обе красавицы были одарены волосами цвета пламени и глазами цвета свежей весенней травы.

Где-то в лесных чащах жрецы-друиды сжигали гигантское человекообразное чучело, соблюдая элементарные меры безопасности – бритты всегда боялись возможных пожаров. Шел праздник, в воздухе повисло томящее ожидание, после которого пришло настоящее веселье – в насмешку над их прошлыми несчастьями они разожгли большие костры и стали через них прыгать. Молодые девушки и парни гуляли до самой ночи, а когда совсем стемнело, юные обольстительницы, скидывая верхнюю одежду и шкуры, стали водить хороводы и танцевать под ритмы музыкального инструмента, чем-то схожего с современными барабанами. Даже их военный предводитель («король») посмел пару раз улыбнуться и станцевать с Фламеникой, одной из дочерей ткачихи и ткача.

Веселье, к слову, продлилось недолго, так как прямо на праздник вторглись друиды. И только по одному их виду жители поселения поняли, что пришло время прощаться с одним из них.

В этом году жертвой предначертано было стать девушке, что жрецы и озвучили секундой позже.

Среди друидов находился жрец – заклинатель змей. Его тихий голос походил на шелест листвы, а вечно сощуренные бесцветные глаза в темном ободке смотрели на собеседника выжидающе, будто отсчитывали минуты до его побега. Его бесцветная борода терялась в складках белесых одежд. Это был Випер, что значит «змей».

- Боги требуют людской дар, – объявил он. – И жертвой станет она.

Его рука поднялась и указала на стоящую в гордом одиночестве девушку, сестру Фламеники. Поднялся гул десятков голосов, загремел бас «короля», но всю эту шумиху пересек крик женщины в богатых одеждах, которую силой удерживал на месте её супруг.

- Моя девочка! – взмолилась она, протягивая руки к дочери. – Моя маленькая девочка, нет! Не смейте её трогать, не смейте! – завывала она, пока пленницу схватили за локти и поволокли в сторону. Ей вслед устремились безмолвные взгляды сострадания.

Часть 2. Всему виной красота

- Дитя леса, мы приносим тебя в жертву богам и просим у них покоя и охраны племени! – друид вскинул нож, а Випер почему-то помедлил, вглядываясь в такое красивое лицо рыжеволосой. Девушка рвалась и металась на постаменте, пыталась что-то кричать, но издавала лишь невнятное булькающее бормотание. Змей приблизился к жертве, после чего ободряюще сжал её руку, переплетая её теплые пальцы со своими холодными. Изумрудные глаза удивленно распахнулись.

- Нет, - тоном, не терпящим возражений, произнес заговорщик змей, - Она не готова.

Друид ошарашенно взглянул на брата, опустив нож. Випер наконец смог вздохнуть спокойно. По крайней мере, на время.

- Эта женщина горит. Она принесет пожар в наше поселение. Ты, быть может, желаешь смертей? – раздался шепот над самым ухом Випера. Мужчина дернул плечом.

- Она не готова. – упрямо повторил он, развязывая жертву и, приобнимая её одной рукой, помог девушке подняться на ноги. – Нельзя отдавать богам огонь, пока он не будет потушен. Иначе они разгневаются и пошлют нам великие невзгоды.

Никто не стал перечить, однако её всё же посадили в клетку, запирая девушку там до того момента, пока не придет время принести жертву.

В поселении застыла паника, предчувствуя грозящие им беды. Охотники перестали приносить добычу, рассказывая местным жителям о других людях, ходящим по лесам.

«Они распугивают дичь. - говорили бритты, - Они принесут зло»

Римляне вошли в поселение с рассветом. Всё происходило совершенно не так, как тогда, когда в племя врывались варвары, для которых желание убивать было сильнее желания жить. Нет. Они были расчетливы и знали своё дело. Мирные жители поселения в страхе перед расправой сбежали кто куда, пока их ловили, будто диких зверей. Хуже всего досталось друидам, которых римские легионеры невзлюбили с первого взгляда.

И с первого взгляда они полюбили их девушек, чарующих своей красотой и молодостью.

***

Молодой пехотинец был вооружен дротиками и круглым щитом. Он был необычайно высок, одет в тунику и штаны, но ходил босиком. Его темные кудри цвета воронова крыла развивались на ветру, а прямой уверенный взгляд был направлен вдаль. Он стоял прямо посреди места, где ранее приносили жертвы и где была сделала попытка убить последнюю девушку.

Послышался треск, отчего мужчина мгновенно вскинул голову и настороженно прислушался, со звоном вытаскивая меч из ножен.

- Кто здесь? – спросил он, оглядываясь по сторонам и двигаясь в сторону источника звука, держа оружие наготове. – Кто здесь? – повторил он, рукой раздвигая ветви густого кустарника. То, что он обнаружил там, привело его в некое подобие шока – миловидная девушка сидела в клетке, держась за прутья.

Легионер медленно опустил меч.

***

- Твоя дочь мертва. Я лично видел чужака, который шел на неё с большим лезвием.