— Я не считаю такое поведение оскорбительным. Вообще-то, мне даже нравится. Все это немного романтично.

Пирс снова улыбается.

— Полагаю, с твоей точки зрения - это может и выглядит романтично, но для меня обычные хорошие манеры.

Вот, он просто вежлив. Я знала, что это не свидание, и должна сосредоточиться на том, почему мы здесь.

— Я уверена, твое время на вес золота, поэтому, расскажи мне о «Кенсингтон Кемикал».

— Рэйчел. — Он ждет, пока я не посмотрю на него. — Ты действительно хочешь разговаривать о химической компании?

— Конечно. Я имею в виду, у меня нет конкретных вопросов, но это твой семейный бизнес, и я уверена, ты им гордишься и любишь о нем рассказывать.

—Не люблю. Я провожу там столько времени, что мне необходим перерыв. Так что, если ты действительно не хочешь слушать о моей кампании, я бы предпочел поговорить о чем-то другом.

— Но я и правда хочу. Прежде мне не доводилось встречать никого, кто владел бы бизнесом такого масштаба. Но, может, ты расскажешь мне об этом в другой раз. Не то, чтобы ты планировал встретиться со мной снова…

— Я был бы рад увидеться с тобой еще раз. И у меня будет достаточно времени, чтобы подготовить что-то интересное о компании, потому что в данный момент я ничего не могу придумать.

Пирс снова шутит, но деликатно, без намерения обидеть. С улыбкой. Она на его лице с тех самых пор, как он пришел, но скорее неуловимая, а не открытая и дружелюбная. Таинственная, заставляющая меня гадать, серьезен ли он или нет.

Официант приносит наши напитки. Замечаю пену на моем капучино и понимаю, что скоро она будет на моем лице, едва я начну пить. Почему я раньше не подумала об этом?

Пирс пьет эспрессо настолько элегантно, будто ему мастер-класс преподавали. Затем опускает свою чашку на стол.

— Я соглашусь с тобой, мое время ограничено. Но я взял выходной, и мне приятно провести сегодняшний вечер с тобой. Если только у тебя нет других планов.

Он хочет провести вечер со мной? За кофе? Полагаю, это свидание.

— Возможно, я должен объяснить, — продолжает он, когда я не отвечаю. — Немного неловко, что мы пьем кофе, а ты, скорее всего, голодная. Не возражаешь, если я приглашу тебя на ужин, после того как мы здесь закончим?

—Да, было бы неплохо. — Я нервничаю. Почему я так нервничаю? Осматриваю себя. — Я подходяще одета? Могу пойти домой и переодеться.

Его улыбка становится немного шире.

— Твое платье идеально, и выглядишь ты прекрасно.

— Спасибо. — Чувствую, как краснею. Я не ожидала комплимента. Едва ли накрашена, волосы не уложены в прическу. Я просто вымыла их и оставила в естественном вьющемся состоянии, вместо того, чтобы вытянуть и сделать ровными.

Я пью свой капучино и чувствую на носу пену.

Прежде чем достаю салфетку, Пирс протягивает ее и стирает пятнышко.

— Капучино может навести беспорядок.

— Я должна была заказать что-то другое. — Промокаю губы салфеткой. — Ужасно неловко.

— Нет причин для смущения. — Он пьет свой эспрессо, а потом просит: — Расскажи мне о себе. Откуда ты?

— Маленький городок в Индиане.

—- Никогда не был в Индиане. Какая она?

— Местность, где я выросла, - в основном сельскохозяйственные угодья. Мои родители - фермеры.

Опускаю голову вниз, ощущая, как кровь снова прилила к щекам. Знаю, что не должна стесняться того, откуда я родом, или факта, что мои родители - фермеры, но трудно этого не делать, здесь люди иногда надо мной смеются.

— Ты покраснела, — констатирует очевидное Пирс. — Могу спросить, почему? На этот раз виноват не капучино.

Я смотрю на него.

— Просто люди здесь, по крайней мере, в моем колледже, склонны осуждать меня за то, что я выросла на ферме.

— Как именно?

— Они просто делают выводы. Ведут себя так, будто я не такая умная, как они, или не такая утонченная.

— Рэйчел, я тебя не осуждаю, — его голос серьезен. — И никогда бы этого не сделал. Те, которые так поступают, либо дезинформированы, либо просто глупы. Я уверен, никто из них даже и близко не был на ферме, поэтому любое суждение относительно таких вопросов просто подчеркивает их невежество.

Я улыбаюсь.

— Интересная точка зрения. Возможно, я использую ее на одном из моих одногруппников.

— Так тебе нравилось жить на ферме?

— Давай поговорим об этом в другой раз.

— Ты избегаешь разговоров о том, где родилась?

— Не совсем. Я предпочитаю не говорить об этом сегодня.

Честно говоря, разговор о доме напоминает о моей чрезмерно заботливой матери и Адаме, о беременности, а я не хочу об этом думать. Пока Пирс рядом. Мы только познакомились, и слишком рано обсуждать такие личные темы.

— Лучше расскажите мне о себе. Ты из Коннектикута?

— Да. Вырос в небольшом городке на побережье, а мои родители до сих там живут. Примерно в получасе езды отсюда.

— А где ты сейчас живешь?

— У меня лофт⁴ в Уэстоне.

Я проезжала через Уэстон. Очень богатый район. Даже квартира там будет дорогой.

Опускаю ложку в чашку с капучино, а затем немного собираю пену, чтобы опять не запачкаться.

— Расскажи мне о своих родителях. Ты часто с ними видишься?

— С отцом - каждый день.

— Верно, он же твой босс. Это странно для тебя, или наоборот, нравится?

Он покашливает, прочищая горло.

— Я бы предпочел не говорить о своих родителях.

— Может в другой раз? — Лукаво улыбаюсь.

—- Да. — Пирс кивает. — Когда ты расскажешь мне о жизни на ферме, я расскажу тебе о своих родителях.

— Договорились. — Я протягиваю руку, просто шутя, но вместо того, чтобы пожать ее, Пирс берет в свою и больше не отпускает. Кладет наши руки на стол, будто это самая естественная вещь на свете. Мое сердце бьется, как сумасшедшее. А он выглядит совершенно спокойным. Для него, встречавшегося с безумным количеством женщин, такой жест не имеет большого значения. Вероятно, он делает так постоянно. Держится за руки с женщиной, которую только что встретил. Машинально, потому что ему явно не впервой.

Пока мы продолжаем разговаривать, он все еще держит меня за руку. Я рассказываю о своих занятиях в Хиршфилде, Пирс рассказывает о своих годах в Йеле. Уже восемь вечера, и мы понимаем, что вероятно, пора отправляться на ужин. Мы находим местечко в квартале от кофейни. Обычный ресторанчик, и я не была уверена, что Пирс захочет туда пойти, но он меня удивляет. Я думала, он привык посещать только элитные рестораны.

После заказа, внимательно изучая меня, он интересуется:

— Ты нервничаешь, когда я рядом, Рэйчел?

Я колеблюсь, прежде чем, признаться.

— Да. Немного.

— Из-за костюма? Мне следовало переодеться во что-то более непринужденное. Они иногда жутко пугающие. Слишком официальные.

— Нет, дело не в нем. Мне нравятся костюмы.

— Тогда что заставляет тебя нервничать?

— Тот факт, что ты известная личность и привык общаться с важными людьми и красивыми женщинами.

Это было жестоко, но честно. Почему я так откровенна с ним? Я должна более комфортно чувствовать себя в обществе Пирса, раз уж говорю, о чем думаю.

— А ты, значит, не важна? Или не считаешь себя красивой?

— Я этого не говорю. Просто я…

—Рэйчел. — Пирс тянется к моей руке, лежащей на столе. — Ты необычайно красива, поэтому я не мог глаз от тебя оторвать последние два часа. И что касается важности, то все важны. Хотя и говорят, что деньги могут купить уважение, это иллюзия, и их можно потерять так же быстро, как и заработать. Я только что тебя встретил, но уже считаю одним из самых важных людей, которых знаю.

— Правда? Почему же?

Он задумывается на мгновение, потирая челюсть.

— Ты вызываешь во мне незнакомые чувства. Другую часть меня, ту, о которой я, признаться, уже почти забыл. Менее серьезную. Не поглощенную работой. Я даже о ней и не вспоминал.

Я мягко улыбаюсь.

— Это твоя менее серьезная сторона?

— Да. Почему ты спрашиваешь?