Это не очень хорошо. Мне непозволительно отвлекаться на женщину. И я никогда так не делал. До сих пор.

Сосредотачиваюсь на бумагах передо мной. Строка за строкой юридического жаргона, выглядевшего одинаково. Итак, Рэйчел работает в музее. Я не помню, чтобы упомянула название. Интересно, как долго будет длиться экскурсия? Она удивилась, когда я захотел посетить одну из них. А как я удивился, что ее об этом попросил. Но я действительно хочу снова ее увидеть, и это единственное оправдание, пришедшее мне в голову, когда она позвонила.

Я не думал, что она позвонит. Многие женщины меня боятся, или, скорее всего, моего состояния или имени Кенсингтон. Но Рэйчел, похоже, не такая. Она немного нервничала в начале разговора прошлой ночью, но потом расслабилась.

Интересно, почему она так долго не звонила? Я дал ей свою визитку неделю назад, и когда через несколько дней звонка так и не было, я предположил, что ждать дальше не имеет смысла. Тогда мне пришлось поднапрячься и перестать думать о Рэйчел, но не срослось. Как бы я ни старался, она поглощала все мои мысли.

Когда Рэйчел мне позвонила, я был удивлен, но и одновременно доволен. Просто ее голос снова вызвал странное, ускоренное сердцебиение. Мне действительно нужно обратиться к врачу. Это не может быть нормальным.

Проклятье! Я снова отвлекся, а надо сосредоточиться на поставленной задаче. Иду в комнату отдыха, и беру себе чашку кофе. Затем возвращаюсь обратно к столу, хватаю ручку и начинаю делать пометки в контракте.

Проверяю свои часы. Сейчас только 2:45. Сегодняшний день - как улитка в спячке. Обычно я занят настолько, что даже не слежу за временем, но сегодня осознаю очень остро, мечтая, чтобы на циферблате были другие цифры. Желательно, шесть часов.

Мой мобильный звонит, что означает только одно. Они. Никто больше не звонит по этому телефону. Никто не знает номер, кроме других членов организации. Каждому из нас дали мобильный для связи в любое время. Я пытаюсь пользоваться им незаметно, потому что сотовые телефоны такие странные, и, если его увидят другие люди, это вызовет массу вопросов. Я уверен, что когда-нибудь у всех будет мобильный телефон, но на данный момент они редкость, поэтому, как правило, привлекают ненужное внимание.

— Да, Пирс, — отвечаю, нажав на соединение.

Записанный голос требует:

— Введите свой номер.

Я набираю в телефоне - 1479.

Снова доносится механический голос:

—Уведомление о встрече. В субботу, 11 утра по восточному времени. Выход 128.

На этом вызов завершается.

Телефон замолкает, а я прячу его в карман пиджака. Прошел месяц с последней встречи, так что я решил, что скоро состоится новая. К сожалению, сегодня именно суббота. У меня так много работы, столько всего необходимо наверстать, что я планировал находиться в офисе весь день, а также приехать в воскресенье. Но ты не можешь пропускать встречи. Они накажут тебя, если ты не явишься.

«Они» те, о которых я говорю, - это организация. Тайное общество, к которому я принадлежу. Это невероятно эксклюзивно. Есть участники, размещенные по всему миру, но большинство из них находятся в США. Хотя организация и не считает себя тайной, это именно то, что она собой представляет. Мы работаем конфиденциально, скрытно от окружающих. Остаемся за кулисами, чтобы контролировать, как функционируют страны. Как деньги меняют владельцев. Как оцениваются валюты и как выбираются лидеры. Мы контролируем весь мир, или, по крайней мере, мы так думаем.

Организация была создана в тысяча семисотых годах, когда европейские инвесторы осознали потенциал огромного богатства земли, которая вскоре станет Соединенными Штатами Америки. Люди, осуществляющие инвестиции, уже были богаты, но они хотели большего. Больше денег, больше власти. Власть, которая пришла от контроля за богатыми и огромными ресурсами этой Новой Земли, и от транспортировки этих самых ресурсов. Они хотели первыми развивать города, диктуя архитектуру и планируя размещение улиц. Они хотели создавать компании, которые будут привлекать людей, чтобы жить в этих городах. А как только они были построены и заселены, они учредили газеты, контролирующие сообщения, которые они хотели передать.

Лишь немногие могут себе позволить подобное, и эти люди стали членами-основателями. Со временем привлекались новые участники, на основе того, какую пользу они могут принести. Организация вербовала владельцев крупных компаний в различных отраслях промышленности, - нефть, электричество, железные дороги, банковское дело, - чтобы власть группы была разносторонней. Поскольку эти отрасли взялись регулировать государство, общество осознало необходимость в принятии мер контроля и в этой области. Использовались деньги и власть, чтобы заполучить некоторых членов, избранных в Конгресс, что привело к росту их власти и влияния в геометрической прогрессии. Они могут делать то, что хотят, без вмешательства правительства.

Не все в высших эшелонах власти являются частью организации. Мы бы знали, будь оно иначе. За политиками постоянно следят, их подноготную изучают вдоль и поперек жаждущие сенсаций журналисты. Поэтому, в настоящее время, на этом посту находится лишь несколько наших людей. Но это все, что нам нужно, если они размещены стратегически правильно.

Это должности в ключевых комитетах Конгресса, таких как Комитет по Ассигнованиям, курирующим, где тратятся деньги, или Комитет по обороне, который контролирует не только наше участие в войнах, но так же сбор и хранение информации почти о каждом человеке на планете. Наличие наших людей внутри этих двух очень влиятельных правительственных структур оказалось весьма полезным, и сделало нас самым могущественным тайным обществом в мире. Фактически, мы также контролируем президентство. Для этого потребовались годы, но мы весьма результативно разместили трех последних президентов.

Хотя эта группа и берет истоки в Соединенных Штатах, она росла, включая в себя новых членов по всему миру. Она нуждалась в их влиянии, чтобы выйти за пределы границ США. Мировые лидеры не были готовы просто передать власть группе, поэтому потребовались переговоры, в частности взятки и шантаж. Но поскольку членство ограничивается несколькими избранными семьями, имеющими надлежащую родословную, наши члены в зарубежных странах были тщательно отобраны, а затем там же встали у руля.

Причина, по которой я член организации, и мой отец тоже, заключается в том, что мои предки были одними из тех самых инвесторов в Америке. У них были деньги, позволившие им начать свой бизнес. Они решили заняться изготовлением химикатов, необходимых для производства материалов в разных отраслях. Как только был построен наш первый завод, мы стали востребованы, и нам пришлось строить еще один. И с тех первых дней только продолжали расти.

Химические вещества весьма полезны, но их можно также использовать в разрушительных целях. Они могут убивать. Уничтожать что угодно. Разрушать здания. Взрывать машины. Зная это, остальные увидели преимущество включения Кенсингтона в свою группу. И так как членство передается сыновьям по наследству, мой отец и я - члены общества.

Принадлежность к организации - это не выбор. Вы часть ее с того дня, как родились, но не знаете о ней, пока не станете старше, обычно к двадцати или двадцати одному годам, когда уже достаточно взрослые, чтобы сохранить секрет. Мой отец решил рассказать об этом, когда мне было шестнадцать. В тот самый день, когда он отвез меня в Нью-Хейвен и застрелил бездомного, я узнал об организации и моем членстве в ней.

Организация - не настоящее имя. Это имя, которое мы используем с посторонними. Внештатными работниками. Людьми, которых мы нанимаем для грязной работы. Иногда мы вынуждены заниматься этим сами, но в большинстве случаев мы просто используем наемников. Как основатели, мы должны держать свои руки в чистоте. Мы не можем допустить, чтобы наши имена были испачканы.

Хранить секреты становится все труднее. Особенно по мере того, как быстро прогрессируют технологии. Скрытые камеры, микрофоны и другое оборудование могут быть использованы против нас, чтобы доказать общественности сам факт нашего существования. Мы были уличены много раз, иногда случайно кем-то, кто появлялся в неправильном месте в неправильное время. Когда это происходило, проблему решали - называли заботой о свидетеле. Это фраза, которую мы используем, потому что она более цивилизованна, чем говорить, что на самом деле происходит. Правда в том, что его убивают. Он мертв. Благодаря одному из наших наемников.