Наклоняясь, прижимаю губы к Коре, но не целую ее. Есть что-то невыносимо интимное в том, чтобы обмениваться чужим воздухом. И медленно мы начинаем дышать вместе, входя и выходя, так же, как наши бедра двигаются вместе. Я чувствую, что издалека надвигается наслаждение, как далекий шторм на горизонте. Но оно растет, оно поднимается, и Кора тоже. Она обхватывает меня руками, цепляется за меня, как будто хочет, чтобы я удерживал ее на плаву, не давая утонуть.

И тогда я действительно целую ее, наши языки танцуют вместе, когда мы двигаемся быстрее, и я трахаю сильнее, и удовольствие нарастает, пока это все, что могу видеть, все, о чем могу думать. Кора прикасается к себе между нами, и я вижу момент, когда ее глаза широко распахиваются, рот открывается в тихом крике, киска пульсирует вокруг моего члена, и она забирает меня с собой.

Я кончаю, и это как молния, пробивающуюся сквозь меня, появляется и исчезает, но последствия яркие и громкие, и не уверен, что когда-нибудь буду таким же. Волны огразма пробегают по Коре. Я вижу, как мышцы на ее животе все еще поднимаются и опадают, и она все еще сжимает меня. Опускаюсь рядом с ней – осторожно, чтобы держать нас соединенными —и получаю от нее еще один поцелуй.

– Это было отличное выступление на бис, Кора.

– Спасибо, сэр, – усмехнулась она. – Вы тоже не так уж плохи.

Мы дышим в тишине в течение минуты, прежде чем я встаю, чтобы разобраться с презервативом, и ложусь обратно. Это лучший секс, который у меня был в течение многих лет, возможно, когда-либо. И тот факт, что дочь Джека была той, кого я трахнул, все еще взрывает мой разум. Его двадцатилетняя дочь, студентка. Та, кто прекрасна и великолепна, и это все, что я когда-либо хотел, несмотря на то, что это ненадолго.

– Что ты хочешь, Кора?

Она смеется.

– Если ты спрашиваешь меня, что я хотела бы сделать дальше, у меня есть несколько идей.

– Я имею в виду, что ты хочешь сделать со своим дипломом?

– О-о, – она замолкает на мгновение, размышляя. – Я, честно говоря, не уверена. С моим дипломом можно попасть куда угодно. Я сторонник реальных физических аспектов информатики. Сами компьютеры, программирование. Я не пошла в школу, потому что у меня была ... цель, которую я хотела достичь, используя компьютер. Я выбрала его только потому, что мне нравится это.

Я переворачиваюсь на бок, чтобы лучше видеть ее.

– В этом нет ничего плохого. Думаю, что иногда страсть лучше, чем конкретная цель. Тебе не нужно беспокоиться, потому что, где бы ты ни оказалась, ты будешь счастлива делать то, что любишь.

– Да, – говорит она, – это правда. Думаю, что в идеале я хотела бы участвовать в разработке. Приложение, сайт, игра, что угодно. Мне нравится наблюдать за написанием кода. Для меня это как живопись.

– Я никогда не думал об этом. Всегда представляю себе что-то вроде...не знаю, шестеренок. Как и то, что я проектирую, это часы, и каждая деталь должна быть идеальной, на своем месте, чтобы она работала так, как должна.

– Да, – она кусает губу. – Мы с тобой зануды, ты знаешь это?

Я киваю.

– Да. Хорошо, что у нас с тобой горячий и потрясающий секс.

– Доказано.

– Для протокола, – говорю я, склоняясь ближе, – мне нравятся занудство так же сильно, как и сексуальность.

 Она улыбается маленькой застенчивой улыбкой.

– Благодарю. Это всегда приятно слышать.

Кора встает с кровати и направляется к выходу из комнаты.

– Куда ты собралась? – спрашиваю я ее.

Она поворачивается, приподняв бровь.

– Я как раз собиралась достать стакан воды, который оставила на кухне.

– Хорошо, – улыбаюсь ей, – потому что ты сказала, что у тебя сегодня нет планов, и я еще не закончил с тобой.

– Конечно, мистер Фостер.

Глава 7

Теперь я знаю, почему это называют падением. Потому что это безумно и быстро, и вы не поймете, что происходит, пока это не закончится. Мы с Корой ныряем с головой, падая, и это похоже на то, как будто я пьян, и все же никогда не видел ничего так ясно. Дни проводим, рискуя тайными взглядами и поцелуями, в офисе, а ночи - в моей квартире или у нее. Прежде чем я это осознаю, проходит две недели, и мы представляем собой восхитительный образец секса и флирта.

Как и было обещано, Кора делает все, что я прошу, и наблюдает, это заводит меня с пол оборота, как брошенная спичка поджигает бензин. И точно так же, как хочет она, я наказываю ее. Каждый вечер, когда мы возвращаемся домой, я шлепаю ее. Иногда по попке, иногда по киске, всегда смешивая удовольствие и боль, толкая ее дальше, пока она не кончит от того или другого.

Сегодня у меня есть идея - рискованная, но я думаю, что это поднимет нас на новый уровень в нашей игре. Кора немного вздрагивает, когда садится в моем кабинете, и я не могу скрыть ухмылку, появляющуюся на моем лице от осознания, что это результат моей работы.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? – она смотрит на меня, и я смеюсь. – Ты хочешь, чтобы я остановился? Все, что тебе нужно сделать, это сказать об этом.

– Нет, сэр.

– У меня появилась одна мысль.

Кора поджимает губы.

– Только одна?

– Я думаю, мы поговорим об уважении.

Ее глаза вспыхивают, и я узнаю голод, огонь, который вспыхивает в них.

– А я думала, что сказала тебе, что я плохая девочка. Может, все еще только учусь уважать старших.

– Может быть, – говорю я, глядя на дверь, чтобы убедиться, что Эллен не собирается просунуть в нее голову. – Мы никогда ничего не делали в офисе, кроме той первой ночи.

– Нет, не делали.

Я откидываюсь назад и улыбаюсь.

– И мне пришло в голову, что если я являюсь твоим боссом, то, вероятно, должен рассказать тебе, как это происходит в офисе, а не только в нерабочее время. Это было бы очень безответственно с моей стороны, особенно когда ты ищешь кого-то, кто научил бы тебя, как быть уважительной на рабочем месте.

На ее лице распространяется лукавая улыбка.

– Я бы не хотела, чтобы ты уклонялся от обязанностей моего босса. В конце концов, я пришла на эту стажировку, чтобы учиться.

– Отлично. Эллен уезжает сегодня рано утром на прием к врачу, – говорю ей это, чтобы она знала, что я буду здесь один. – Я загрузил новый код для интерфейса оформления заказа на сервер группы. Хотел бы, чтобы ты просмотрела его и могла высказать мне свои мысли, вернувшись сюда в четыре часа.

– Я буду очень пунктуальна, – говорит она, вставая.

– Кора, подожди секунду, – я ловлю ее у двери в мой офис, обнимаю за талию и не даю ей уйти. Для любого прохожего это все равно будет выглядеть так, будто мы разговариваем. Мы оба знаем, что это не так.

– Что бы случилось, – спрашиваю ее, – если бы я сказал тебе встать на колени прямо сейчас?

Ее дыхание прерывается, и она смотрит на меня, глаза темнеют и широко открываются, когда понимает, о чем я говорю.

– Ты бы сделала это?

Она ничего не говорит, поэтому я сильнее подталкиваю ее, прижимая к дверной раме.

– Если бы я сказал тебе встать на колени и сосать мой член перед всем этим офисом, ты бы сделала это? Ты позволила бы им смотреть? – Кора кусает губу и кивает. – Мне нужно услышать, как ты это говоришь.

– Да, мне хотелось бы этого.

– Хорошая девочка, – говорю я. – Я хочу, чтобы ты думала об этом до конца дня. Хочу, чтобы ты была такой мокрой, что когда я верну тебя в свою постель позже, после нашей маленькой встречи, мне пришлось бы слизывать это с твоих ног.

Сейчас она едва дышит.

– Да, сэр.

– Иди.

А потом она уходит, и мне снова приходится поправлять свои штаны. Я не помню, когда в последний раз так весело проводил время с девушкой—женщиной. Неудивительно, что люди, которые делают это все время, называют это игрой.

* * *

Это такая плохая идея. Не потому, что это неправильно, а потому, что я отвлекаюсь. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме минут, которые отсчитывают, сколько времени осталось, пока она не вернется сюда. Я не сделал ничего. Спасибо Богу за Эллен, которая усердно работает, потому что уезжает рано. Ничего важного не запланировано, и она заставляет меня решить небольшие вопросы прямо за моим рабочим столом. Я должен ей больше, чем могу выразить, потому что она помогала мне держаться подальше от Джека, придумывая оправдания тому, почему не могу обсудить с ним «Надень меня» и предложение купить компанию. Думаю, что за последние две недели видел Джека меньше, чем за все время, что знаю его.