– Несмотря на то, что они популярны, они все еще проигрывают в прямой конкуренции. Когда люди думают о специальных костюмах и дополнениях к мужской одежде, они думают о нас. Не о них.

Он встает.

– Думаешь, это имеет значение? Они делают вещи, которых нет у нас. Как только они сделают достаточно вещей, которых не делаем мы, клиенты начнут думать о них в первую очередь.

– Так что нам делать?

– Наблюдайте за ними, – говорит он. – Посмотрите, как идет их запуск, и подумайте либо о запуске чего-то подобного, либо об открытии другого направления.

Мое лицо принимает холодное, бесстрастное выражение, которое я усовершенствовал за последние десять лет создания этой компании. Это помогает скрыть то, что я действительно думаю, и мой врожденный талант реагировать на все «нет». Мы хорошо разбираемся в том, что делаем, некоторые скажут, что мы - лучшие, но все еще есть способы улучшить наш продукт. Да, я хочу расшириться, но только тогда, когда мы сможем сделать что-то такое же прекрасное, как то, что у нас уже есть. Нам потребовались годы, чтобы добраться туда, где мы находимся, и я не буду притворяться, что соглашусь, чтобы мы потеряли позиции, потому что мы торопимся с расширением, к которому не готовы.

– Я могу это сделать. На следующей неделе мы можем поговорить о вариантах, – это лучшее, что я могу дать ему сейчас.

– Хорошо.

Я знаю его достаточно долго, чтобы знать, что на этом все. Он не злится, но в понедельник утром он – деловой человек. Позже он немного расслабится и превратится в Джека, которого я помню: того, который может напоить меня до бесчувствия и рассказать самые грязные шутки про любого, кого я знаю. Теперь с Джеком это случается все реже, и мне интересно, почему. Может быть, он пытается быть другим, более серьезным, теперь, когда знает, что он отец.

Блядь. Пропали мои планы пофантазировать о шикарной рыжей в холле. Кора. Там ничего не может произойти. Когда-либо. Она дочь Джека, не говоря уже о том, что ей двадцать лет. Я знал, что она моложе меня, но, Господи… Мой член снова шевелится, когда фантазирую о ней в этом платье, хоть я и не должен делать этого. Но для меня она словно ожившая мечта, волнующая и горячая. Мне это нравится. И то, как она перехватила мой взгляд и бросила мне вызов, мне это тоже нравится.

Я направляюсь в свой офис, пытаясь очистить мой мозг от тумана похоти, который населяет его. Садясь, я вижу логотип для нашей компании на экране моего компьютера. Одень меня. Мы запустили компанию семь лет назад, считая, что слишком сложно и дорого для мужчин иметь костюм, сшитый на заказ. С тех пор мы стали крупнейшим розничным продавцом одежды для мужчин, и у нас нет никаких офисов, только веб-сайт и приложение. Мы начали с костюмов, а затем перешли ко всему: от джинсов до нижнего белья. Теперь мы международные. Каждое из этих расширений было рассчитано. Контролируемо. Просчитано шаг за шагом на месяцы вперед. Иногда на годы. Я не знаю, почему Джек думает, что мы сможем оценить новое расширение в течение недели.

Вздохнув, я открываю свой календарь. Планов не слишком много, что меня устраивает. Я работаю над перезагрузкой нашей системы ввода данных. Это дело всегда было немного неуклюжим по моему вкусу, и я, наконец, добираюсь до того, чтобы дать ему любовь и внимание, в котором оно нуждается. На самом деле я думаю, что мог бы заставить Эллен — моего ответственного секретаря — распределить остальные мои встречи, чтобы я мог сосредоточиться на этом. Нужно будет поэкспериментировать с кодом, а эту задачу трудно выполнить, когда ты сбиваешься с ритма, будучи прерван.

Я вижу движение за пределами своего кабинета и зову ее.

– Эллен?

Кто-то появляется у двери, и я смотрю вверх, чтобы увидеть не Эллен, а Кору.

– Извините, – говорит она. – Думаю, Эллен отошла на секунду. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Так много вещей. Ни одна из них не подходит. Мне удается держать глаза на ее лице, за что, думаю, я должен получить награду.

– Нет, спасибо. Мне нужно, чтобы она изменила график для меня, так как я собираюсь попытаться провести день, работая над обновлением нового кода.

Кора заходит ко мне в кабинет.

– Взаимосвязь измерений?

– Откуда ты знаешь?

– Мой отец упомянул, что ты хотел поработать над этим, – говорит она с той соблазнительной маленькой улыбкой, которую, такое впечатление, я знаю слишком хорошо. – Он думает, что все в порядке.

Ее тон заставляет меня сосредоточиться на том, что она действительно говорит.

– А что ты думаешь?

Она не стесняется, когда садится напротив меня и наклоняется вперед, оказываясь в том же положении, что и в приемной, издеваясь надо мной.

– Я думаю, что это ненадежно. Приложение дает осечки и вводит неправильную вещь так же часто, как и вводит правильную. Это может быть более упорядоченно, и станет лучше выглядеть.

Я киваю.

– В точности мои мысли, – мои глаза скользят к ее идеальной груди. Проклятие. Я прочищаю горло. – Ну, раз ты здесь, чтобы учиться, я с удовольствие покажу тебе код, как только немного поработаю над ним.

Лицо Коры загорается, и вдруг мне становится тяжело. Эта улыбка, направленная на меня. Иисус.

– Мне это понравится, – говорит она.

Задержавшись на мгновение, она наклоняет голову и смотрит на меня, как будто что-то ищет.

– Сегодня утром, – говорит она, – я видела, как ты за мной наблюдаешь.

– Это не так.

Отрицание вырывается быстро и автоматически, даже если это ложь. Молчание между нами затягивается, и я не уверен, к чему она клонит. Она флиртует, но я не знаю, какова ее конечная цель. И она дочь Джека. Дочь Джека.

Жаль, что моему члену наплевать на то, чья она дочь.

– Какая жалость, – говорит она. – Если бы ты смотрел, мне бы это понравилось.

Ее пальцы дрейфуют по краю платья, и мои глаза приклеены к ним, когда она перебирает его. Боже, я хочу, чтобы она подняла эту юбку, и невероятно рад, что между нами есть стол, потому что весь цирк может поместиться в палатке из моих штанов.

В моем воображении она обходит вокруг стола, и я опускаю руки на ее бедра и кладу ее на спину. Я хочу взять ее на этом столе сейчас больше, чем хотел что бы то ни было в жизни. Что со мной не так? Неужели из-за действительно долгого воздержания я веду себя как подросток, собравшись взорваться в штанах? Мне нужно переключиться, и быстро, потому что я в секунде от протягивания руки, чтобы коснуться ее и посмотреть, чувствуется ли она так же хорошо, как выглядит.

Я снова прочищаю горло.

– На самом деле кое-чем ты можешь мне помочь.

– Что угодно.

То, как она говорит это одно слово, - с крошечной улыбкой и небольшим изгибом в спине - посылает всю кровь, которая есть в моем теле, в мой член, и, черт возьми, не думаю, что я был когда-нибудь таким твердым. Мне так тяжело, что это больно, и я почти забыл слова, которые собирался сказать.

– Мне нужна информация, – удается выдавить мне, – о «Сбрасываем одежду». Все, что сможешь найти. Финансовая отчетность, бизнес-план, макет всех их услуг. Мы должны оценить, как они конкурируют с нами на этой неделе, и у меня должна быть возможность увидеть все в одном месте, и мне нужно это завтра к концу дня, пожалуйста.

Кора кивает.

– Я могу сделать это.

– Отлично, – говорю я. – Спасибо.

– Пытаешься сейчас избавиться от меня? – говорит она, улыбаясь. – Я думала, мы хорошо проводим время.

Ей двадцать лет. Она дочь Джека. Я пытаюсь заставить эти две вещи прокручиваться в моем мозгу. Это единственное, что имеет значение. Но я улыбаюсь.

– Конечно, так и есть, но этот код не напишет себя сам.

За дверью я вижу, как Эллен возвращается к своему столу, и зову ее.

Кора встает одним плавным движением, и мы оба отмечаем тот факт, что я не могу отвести взгляд.

– Увидимся позже, мистер Фостер, – говорит она, поворачиваясь и уходя, когда входит Эллен. Я никогда не был засранцем, но из-за Коры могу передумать и стать им.