Он осторожно улыбнулся.

— Это я в тебе люблю — как ты заботишься обо всех вокруг. Я рад, что ты позаботилась и обо мне.

Ого. Где был Эдди? Или Голик? Пора было менять партнеров, да?

Тео убрал руку с ее талии и повернул ее лицо к себе.

— Когда я уйду, я хочу, чтобы ты отправилась со мной, Гвен.

Глава восемнадцатая 

Гвен танцевала, но хотела убежать.

Она понимала вопрос Тео, конечно, она не могла сказать да, ненавидела себя за отказ, ей не нравилось ранить людей. Может… может, она не так поняла.

— Выходи за меня, Гвен, — свет свечей сиял на его волосах, огонь пылал в его глазах.

Она не ошиблась.

— Я знаю, что ты не хочешь быть королевой, связанной ответственностью. Я теперь свободен от этого, ведь Эдди нашелся, и мы сможем быть свободны вместе. Ты уже показала, что умеешь жить в дороге, и ты умная. Ты поможешь мне разобраться, найти ее.

Это было не первое предложение в ее жизни, и уж точно не самое романтичное. И все же она уважала Тео за то, что он не стал выражаться цветасто, чтобы завоевать ее, обещая не умирающую любовь до конца времен и прочую ерунду. Если бы она не встретила Эдди, она была бы убеждена.

Если бы не встретила Эдди. Но она встретила. Это все изменило.

— Прошу, Гвен, — он притянул ее ближе, они кружились. — Я не хочу больше быть один.

Она покачала головой и оттолкнулась от него, отходя.

— Прости, Тео. Я не могу.

Воздух. Ей требовался воздух. Даже в подземелье были окна. Она выбежала за дверь, но не могла идти наружу.

Башня.

Она добралась туда, не упав в платье — и как Лазурь умудрялась в этом бегать? — и склонилась к одному из окон.

Десять минут спустя к ней пришел Голик.

— Другие еще танцуют. Сисси отказалась заканчивать бал до полуночи, но я не знаю, как тут определить время, — он прислонился к стене рядом с ней. — В чем дело?

Он хотя бы не спросил, в порядке ли она, ведь она точно была не в порядке. И она не могла рассказать ему о предложении брата. Пока что. Она хотела объяснить состояние тем, как влияло на нее это место, особенно после того, что они пережили недели назад в Элтеконе. Тьма, каменные стены, ненастоящая одежда.

Гвен судорожно вдохнула, горло сдавило от непролитых слез.

— Я скучаю по коню.

Слезы полились, и он обнял ее, прижал ее лицо к своему плечу. Гвен плакала, его руки успокаивали, но немного слез она припасла на потом.

Когда он отклонил ее голову и приблизился, Гвен быстро попятилась, ударившись локтем о подоконник.

— Погоди, — сказала она. Голик уже не вел себя как брат, как было до этого. Она должна была помнить это.

— У меня нет и шанса, да? — его плечи опустились, и он дал ей платок и продолжил. — Что бы ни случилось, Гвен, я хочу, чтобы ты была счастлива, со мной или нет, — он улыбнулся и с надеждой приподнял брови. — Но лучше бы со мной. Нет? Я не буду мешать тебе быть собой, помогать всем постоянно, но порой не мешало бы подумать и о Гвен. Это не превратит тебя в Сисси.

Она вытерла глаза. Глубоко вдохнула.

— Наверное, не превратит. Спасибо.

Он вздохнул.

— Я лучше вернусь. Увидимся, — он пересек площадку и шагнул на первую ступеньку.

— Голик, — обратилась она.

— Да?

— Я хочу помочь тебе, когда мы выберемся отсюда.

Он улыбнулся, но глаза были печальными.

— Знаю, но я все еще надеюсь, что ты передумаешь. Я могу быть упрямым, как мои братья.

Гвен прислонилась к окну и слушала, как его сапоги шаркают по ступенькам. Надежда не уберет действие зелья, как и решимость. На кону было будущее Хейзел, ее счастье. Ей требовался план. Ей нужен был Тариус. Он говорил, что он любовного зелья нет лекарства, но, может, он скрывал важную информацию? А если было противоядие? Не лекарство, но то, что сработает против любовного зелья?

Она добавила поиск Тариуса в свой список дел, что нужно сделать вскоре.

Ветерок играл с ее волосами, пряди щекотали шею. Гвен вытянула руку и теребила паутину, что тянулась между башней и ближайшим деревом. Около дюжины дракончиков выглянули из-за листьев, их темные шкурки было почти не видно в полумраке. Один из них выбрался на нить, обвил ее хвостом и вытянул маленькие крылышки. Он взобрался по нити и опустил лапку на камни башни. Его голова поворачивалась, словно он пытался понять, что за существо побеспокоило его гнездо.

— Ты ужасно храбрый, — сказала Гвен, удивленная, что он приблизился к объекту магии, каким была башня. Он, видимо, и сплел нить. У всех в группах был хоть один мятежник.

Он протянул лапку и пошевелил длинными пальцами в ее волосах. Если бы он вытянул когти, она получила бы новую стрижку. Гвен выдернула волосок и протянула дракону. Он понюхал волосок, забрав. Чихнул. Отдал.

— Ты прав. Я тоже с этим ничего не смогу сделать.

Он пару мгновений разглядывал ее, вернулся на дерево и пропал.

Если они найдут путь отсюда, ткачики уйдут или решат остаться дома? Тариус был уверен, что она найдет ключ к их свободе, но Гвен не ощущала себя уверенной. Там было так много каменных драконов. Как они могли одолеть их всех и уйти? Они что-то упускали.

Одно было ясно, сегодня они не сбегут. Она вздохнула. Лучше вернуться, пока Сисси не подняла шум из-за сбежавшего с ее бала гостя.

Гвен осторожно спускалась по узким ступеням, спешила по коридорам. На половине пути к бальному залу она уловила голоса за поворотом. Один из братьев и… Хейзел? Было сложно понять. Что могли обсуждать Голик и Хейзел?

Гвен замедлилась и подобрала юбки, чтобы не шуршать. Она не подслушивала, просто проверяла, кто там. Она замерла возле угла.

Голоса пропали. Они ушли? Услышали ее?

Она выглянула из-за угла, но это были не Хейзел с Голиком.

Это был Эдди. Он стоял в пяти футах от нее, обвивал руками маленькую темноволосую фигурку в сером платье.

Они целовались.

Его тело закрывало черты девушки, но это явно была Сисси. Ее ладони играли с его волосами, ее кольцо блестело в свете факелов на стенах, три рубина мерцали ей.

Гвен зажала ладонью рот и отшатнулась в сторону, откуда прибыла. Она побежала, намереваясь вернуться в башню, но перепутала пару поворотов, а потом врезалась в Тео. Он поймал ее за локти, не дав Гвен отлететь на пол.

Она посмотрела в его лицо и расплакалась во второй раз за эту ночь.

— Что такое? — сказал он с тревогой. Тео поднял ладони к ее плечам.

Гвен не могла вдохнуть, чтобы ответить, так что обняла его вместо этого.

Он обвил ее руками. Через пару минут он тихо сказал:

— Можешь сказать, что тебя тревожит?

— Эдди… — она не могла это сказать.

— Он ранен?

Она покачала головой, ткань его туники шуршала по ее щеке.

— Что случилось? Он что-то сделал?

— Он… он…

— Дыши, — он прижал ладонь к ее голове и водил другой рукой круги на ее спине.

Слезы замедлились. Гвен вытерла лицо ладонью и объяснила вкратце увиденное.

Он громко вздохнул.

— Стоило поговорить с тобой лично, а не в бальном зале. Он ранен, а это заставляет людей вести себя странно.

Возможно.

— Думаешь…

Тео застыл, его руки опустились.

Она развернулась. Эдди стоял в конце коридора, тихий, боль на лице была заметна даже издалека. Ее сердце разбилось и забилось в гневе одновременно. Как он смел выглядеть так, словно она предала его?

— Можешь идти, если хочешь, — сказал Тео. — Я поговорю с братом.

Гвен побежала, желая остаться одной. Она отправилась в башню и рухнула на пол, где рыдала в луже юбок. Эдди обманул ее, а она выставила себя глупо, убежав от Тео, а потом прижавшись к нему. Голик ошибался. Хотеть чего-то для себя было опасно. Она не могла спуститься этой ночью. Не хотела.

Она проснулась позже с Хейзел рядом с собой. Со стоном она села и потерла виски. Ее голова, казалось, была набита ватой.