— Какой еще передержке? — удивился Тэдэр.

— Там где их в карантине держат, когда завозят откуда-то на планету, — сказал Рустан. — Еще заболевших заразной болезнью тоже часто туда сдают, чтобы штраф в случае чего не платить. Ну, и просто отезжающие надолго хозяева отдают. Там есть специальное место, отдельно от больных и карантинных. Вроде гостиницы. Но бабке придется мыть именно карантинных и больных, — довольно закончил Рустан.

— Понятно, — сказал Тэдэр. — Проблема только в том, что я на бабку не жаловался. На нее ее наемники пожаловались, когда поняли, что шансов у них против меня не было, а она забыла предупредить. И у кого-то плохое настроение было, а она посмела угрожать, странная женщина.

Лорел печально вздохнула, поблагодарила за объяснение и просто ушла. Даже не попрощалась.

Тоже странная женщина.

— Она считает, что это позор для семьи. И что прабабка не права. Что надо было заплатить штраф, хоть он и огромный.

— А эта чудная баулька решила, что если ее родственницы хотят развлекаться, то пускай сами за свои развлечения и платят.

— Ага, — подтвердил Рустан. — Она даже сказала, что того, кто выкупит эту дуру, вычеркнет из завещания.

— Сурово, — оценил Тэдэр.

Спортзал в доме законника Рустан рассматривал так, словно впервые в жизни что-то подобное видел. На Яцуоми он бросал недоверчивые взгляды и явно его опасался. А когда азат, пощупав плечи и хлопнув ладонью по спине, велел в первую очередь размяться и вручил голографического учителя-напарника, посмотрел еще и обижено.

— Если что-то не нравится, можешь уходить, — сказал Яцуоми, оценив выражение лица Рустана. — Собственно, с таким циплячьим телосложением тебе вообще заниматься нельзя, еще травму получишь. Сначала нужно окрепнуть и выучить что-то простенькое.

Мальчишка вздохнул и пошел разминаться.

— Так, теперь ты…

Яцуоми со странным интересом посмотрел на ученика.

— Неплохо-неплохо… Так, о твоих музыкальных потугах мне уже рассказали. С восторгом, как ни странно. У тебя где-то там харизма есть. Но этого мало. Играть, в конце-концов, ты можешь хоть фальшиво, хоть вообще никак, оборудование выправит, если будет совсем плохо. Но я просмотрел записы с предыдущими концертами и теперь уверен, что тебя освистают и обвинят в самозванстве.

— Да? — поддельно удивился Тэдэр, давно в этом уверенный.

— Да. Потому что в тебе нет ни смелости того парня, ни самоуверенности, ни обезбашенной веселости. Ты сейчас слишком флегматичен. Ты даже ножами в тех типов бросался с выражением скуки на лице. Какая уж тут обезбашенность. А еще ты слишком много думаешь и все время сомневаешься в самом себе. В данной ситуации это очень плохо.

— И что мне делать? Я пытался искать его в себе, но…

— Не нашел?

— Нет.

— А все почему? А все потому, что тот парень сейчас тебе очень не нравится и ты не желаешь быть на него походжим. Он ведь придурок, по твоим словам.

— Да, — не стал спорить Тэдэр.

— Вот поэтому мы начнем с малого. С наблюдений и попыток подстроиться под что-то попроще. Вот, попробуй войти в резонанс со своим братцем, — велел Яцуоми и замер, сложив руки на груди.

Рустан с пыхтением наклонялся влево-вправо-вперед. Голограмма его критиковала за плохую физическую подготовку. Тэдэр немного на это посмотрел и глупо спросил:

— Что сделать?

— В резонанс войди. Стань таким как он, усилься…

— Заколебайся, — проворчал Тэдэр.

— Насроение поймай, — поправил Яцуоми.

— Как?

— Точно так же, как нырял в несуществующую воду до того, как к тебе докатилась несуществующая волна. Ты ведь умеешь испытывать все те эмоции, которые испытывает он сейчас. Улови их, найди в себе и ныряй.

Тэдэр посмотрел на Яцуоми с большим сомнением.

— Это не сложно, — добавил азат и насмешливо улыбнулся. — Просто научись не контролировать себя в рамках очередной маски. Выйди за ее пределы, а потом вернись обратно, когда надоест.

— Если я выйду, я вряд ли вернусь, — мрачно сказал Тэдэр.

— Это не сложно, — повторился Яцуоми. — Просто запомни себя и, вместо того, чтобы, как ты обычно это делал, разбить этот образ на осколки и весело хохоча утонуть в галлюцинациях, выйди из него, не разрушая, а потом вернись обратно. Шагни назад и все. Это действительно просто. А я присмотрю и отвешу тебе оплеуху, если заиграешься.

Тэдэр только вздохнул.

Выбора у него опять не было. И если это похоже на ныряние под воду, то, возможно, действительно получится.

Рустан выдохся почти сразу, но упорно повторял упражнения за голографическим учителем. Яцуоми это даже понравилось и он, отправляя мальчишку домой, всучил ему и учебный проектор, пообещав, что подберет ему учителя сразу после того, как он сможет хотя бы двадцать раз отжаться от пола. Потому что умирать всего на пятом разе — совсем нехорошо.

Мальчишка поблагодарил и уковылял загадочно улыбаясь.

— Так, — сказал азат. — Теперь второй ученичок. И как у нас дела?

— Никак, — честно ответил Тэдэр. — Я его видел, попытался и ничего. Просто почувствовал себя очень глупо, словно я очень плохой актер, которого вот-вот освищут студенты. Все такое фальшивое было.

— Вот! — Яцуоми поднял вверх палец, словно указывал на малозаметное пятно на потолке. — Это потому, что ты ничего не понял. Не надо притворяться, резонанса не получится. Нужно было почувствовать то же, что и он.

— Как?

— Да запросто. Нужно всего лишь вспомнить, как умирал, а потом возрождался. Понимаешь, когда твоя личность разлетается осколками, ты либо окончательно сходишь с ума, либо поспешно собираешь эти осколки в кучу и что-то из них лепишь. Что-то более-менее адекватное. И я тебя сейчас наверное огорчу, но при этом на тебя кто-то влиял. Всегда. Ты мог просто брести по улице в невменяемом состоянии, увидеть яркий плакат с гитаристом и стать тем Тэдэром Бранко, который нам сейчас нужен. Понимаешь?

— Не очень, — признался бестолковый ученик.

— Тэдэр, ты ведь тонул и не мог вынырнуть. Тонул в самом себе, погружаясь все глубже и глубже. И тут ты увидел плакат и этот плакат стал для тебя своеобразным крючком. За который ты, как глупая рыбина, уцепился, и позволил себя вытянуть на поверхность. Правда, в процессе ты слился с крючком и он стал твоей основой. Как-то так. Ты построил себя вокруг образа, который тебя спас от безумия. Понимаешь? Вокруг совершенно случайного образа. Просто настроившись на чувства, которые ты в нем увидел. Чувства всегда видны в первую очередь. Ну или ты спроецировал свои чувства на картинку, так тоже бывает.

— Фильм, — неожиданно для самого себя вспомнил Тэдэр.

— Какой еще фильм? — удивился Яцуоми.

— Древний. Мама такие любила и коллекционировала. Там был сыщик, умный, хладнокровный, умеющий красиво курить. Он как-то влился в банду, втерся в доверие ее главы, а потом их, благодаря ему, всех арестовали. А я тогда очень захотел стать таким же умным и хладнокровным. Потому что я был глупым, мне было страшно и я не знал, что делать.

— Ну вот, ты понял, — удовлетворенно сказал Яцуоми. — Теперь надо научиться практиковать. Главное, чтобы получилось один раз, а дальше ничего сложного.

— Мне надо подумать, — сказал Тэдэр, у которого пухла голова и на самом деле хотелось лечь и проспать несколько суток.

— Думай, — милостиво разрешил азат и указал на выход.

Думать Тэдэр начал сразу по выходе из спортзала. Думалось не очень. Как настроиться на чье-то настроение Тэдэр так и не понял. Ну не мог он по своему желанию резко стать веселым или огорчиться. Тем боле беспричинно, просто потому, что у кого-то такое настроение. А требовалось именно это.

— Напиться, что ли? — сам у себя спросил Тэдэр. — Для расслабления.

Идея, откровенно говоря, была так себе. Да и компании не было. А пить в одиночестве он никогда не любил, глупо оно как-то.