Всё было в меру. Так, как надо. Равновесие. Гармония. Мир… Как же чудесен мир в своём естественном обличие, без бесчисленных попыток людей что-либо изменить или добавить.

Тихо рассмеявшись, Митчелл легко подбежала к лугу и почувствовала, как трава мягко щекотит её лодыжки. Как не странно, растительность не отличалась высоким ростом, и нельзя было отыскать частицу этого луга, доходившую ей до коленей. Должно быть, дело рук человека, поначалу подумала она. Однако так и не нашла следы кошения или ещё чего-то.

Этот луг был всегда таким. И останется неизменным ещё пару тройку лет точно. Надеяться на его вечную жизнь, а не на уничтожение с целью постройки очередных зданий не было смысла. Наверняка в мире ещё множество таких же, а может, даже лучше, прекрасных мест. Но, быть может, уже в эту секунду кто-то разводит пламя, не контролируя в дальнейшем его силу, ведь так надо. Что будет от ещё одних погибших полевых цветов, мелких зверей, по случайности проходящих мимо? Всё под контролем! Да, именно так — один и тот же девиз всех времён и народов.

Хотя с какой стати её это должно волновать? Разве она не такая же, как и другие? Разве не погубила бы Кира, будь у неё возможность и средства, ради воссоздания, скажем, города или дома мечты бесчисленное число деревьев?

— Ну, давай, подайся ещё в green peaсe! — вслух воскликнула Кира, и эти слова помогли окончательно отвлечься от странных мыслей.

Глупо вообще задумываться о чём-то, на что никак нельзя повлиять, как бы ты не старался. Лучше бросить это дело. Лучше ещё побродить по лугу, обойти его везде, а затем, быть может, приблизиться к горам, пусть это и займёт много времени. Она хочет увидеть их пугающую высоту.

Завтра можно пропустить школу. Отец всё равно уезжает на пару дней в Германию. Забавно, что он всегда игнорировал её просьбы взять дочь с собой, зная о её стремлении увидеть мир. Уж с его-то средствами можно было с легкостью помочь ей отправиться куда угодно.

Лучше бы она жила в приюте. Разницы, признаться, особой не было бы. Как там, так и дома на неё наплевать всем, и часто Митчелл могла не ночевать на положенном месте во время отсутствия отца. Какое же ему может быть дело до девчонки, за которой никто не следит?

Он полагает, что она будет ему подчиняться. Когда-нибудь настанет момент, и ей придётся выступить в свет. Он слишком большая шишка в обществе.

Кира с неким отчаянием остановилась и оглянулась по сторонам, будто ища от любого предмета помощи. Природа навряд ли могла ей дать что-то большее, кроме приятной атмосферы. К сожалению, она человек, и глупые потребности в общении и простых дружеских объятиях до сих пор навязывались ей.

Было время, когда Кира добровольно дарила людям свои эмоции. Тратила энергию, слабела, но не замечала. Сколько ей тогда было? Десять-одиннадцать лет. Она была ещё таким ребёнком, которому, пожалуй, простительно безоговорочно верить каждому. Опыт приходит не сразу, а постепенно, но в её случае события не стали щадить её.

Он помог ей, а затем исчез.

Исчез.

Воспоминания нахлынули на неё огромной стремительной волной, и девушка не готова была сразу вынырнуть и глотнуть освежающего воздуха. В лёгкие словно хлынула вода, которой не было наяву. Вода мешала думать, ходить, стоять, дышать. Хрипло кашлянув, Митчелл схватилась за грудь и упала на землю, поморщившись от двойной боли от удара: трава удивительным образом исчезла. Она была в круге, на котором заместо жизни был один пепел и чернота.

— Уже совсем близко…

Её обошёл черноволосый паренёк примерно её возраста. Кира подозрительно покосилась на него, гадая, были ли слова обращены ей, или тот всего лишь разговаривал сам с собой.

Но он не прошёл мимо, а медленно остановился напротив, за границей сожженной травы. И с какой стати он вдруг смотрит на неё, словно чего-то ждёт? О других странностях, по типу уже бывшей нелюдимости этого луга, она уже и не пыталась думать. Кажется, пора привыкнуть, что мир желает подшутить над ней.

— Что? — осторожно спросила Митчелл, хотя и не жаждала ответа. Она всё ещё надеялась на его уход.

Ну почему ты стоишь? Давай же, иди прочь, парень!

— Говорю, ты потерялась? — она была уверена, что предыдущие слова были вовсе иными. Однако ответила, нахмурив брови:

— Вовсе нет.

Молчание медленно перерастало в игру взглядов, и Кира, раздражённая появлением в неподходящую минуту этого идиота, грубо произнесла:

— Кто ты?! Почему бы тебе не идти своей дорогой?

— Я с радостью принял бы твоё предложение, если бы здесь была дорога, — как-то гаденько усмехнувшись, устремил свои серебристые глаза на что-то позади девушки и вздохнул: — Как видишь, повсюду лишь луг. Неплохой пейзаж, верно?

В ответ очередное молчание. Конечно, никто не исключает возможность того, что парень всё это время незаметно следил за ней, а сейчас решил показаться и познакомиться, но было в нём что-то неприятное.

— Что ж, — растягивая слова, подросток внимательно посмотрел на неё, — полагаю, на тёплую беседу ты не настроена? Тогда, может, тебе будет интереснее поглядеть на это?

Он поднял руку и указал на траву. Из-за того, что Митчелл невольно засмотрелась на его бледную, исчерченную венами кожу запястья, она не сразу заметила вспыхнувшее пламя на особенно красивых полевых цветах.

Удивлённо сузив глаза, пыталась понять, взаправду ли появилось предвестие пожара, или это её воображение вновь разыгралось, совсем как на стадионе.

— Нравится? — абсолютно невинно поинтересовался черноволосый, а на его острые скулы теперь падал оранжевый свет огня. Солнце, как назло, незаметно скрылось. Как он это сделал? Она не видела, чтобы тот бросил в землю горевшую спичку или зажигалку. Это будто…

— Нет! Прекрати это! — уже давно позабыв про странное совпадение с выгоревшей травой вокруг себя, она, не раздумывая, шагнула на ещё не тронутую растительность. Если этот недоумок, возомнивший себя крутым, так и будет стоять истуканом, пока всё медленно погибает, то Кира сама исправит его глупость.

— Не пытайся, — с лёгкой скукой наблюдая за её попытками потушить огонь при помощи обуви, он туманно сказал: — Я не враг тебе, и ты это знаешь. Во всех бедах виновата только ты сама.

И юноша оказался прав. Сколько бы Кира не старалась затоптать полыхающее пламя, в результате получила только боль на правой ладони — обожглась. Злобно вскрикнув, отшатнулась от оранжевого, похожего на закат огня. Если бы Митчелл сделала это хоть на секунду позже, то можно было попрощаться со второй здоровой рукой. Жар ощущался даже отсюда, неестественно высокий пожар, словно… магия.

— Кира, теперь ты вспомнила? — шёпот раздался так близко, что девушка дёрнулась. Слова парня, умудрившегося снова незаметно подойти к ней со спины, отдавались эхом у неё в голове.

— Я не говорила тебе своего имени!

— В настоящий момент – нет. Действительно, — с долей облегчения Кира почувствовала, как тот отошёл на безопасное расстояние. Ну, или не на столь навевающее мысли на интим.

— Да мы до этого ни разу не встречались! Я тебя знать не знаю, и ты, скорее всего, обычный извращенец, который подумал, что мне понравится, как ты уничтожаешь луг.

Резко к нему развернувшись, рыжая отмерила его одним из своих фирменных ненавистных взглядов.

— Так меня ещё ты не называла. Это забавно. Но… — серебристые глаза юнца с неким предвкушением сверкнули, заметив внезапный страх на лице Киры. – Что? Наконец вспомнила моё имя, дорогая?

— Ты. Ты — это он, — заявила та, сама не веря в свои слова. Как это возможно, чёрт побери? Ну, узнала она эти глаза, их цвет и выражение, но…

— Тебе понравился бал?

— Ты не можешь быть тем самым! — На грани истерики воскликнула девушка. — Это… ненормально! — обернувшись, чтобы поглядеть на пламя, съевшее уже значительную часть луга, Кира развела руки, силясь понять, как ей быть дальше. Неужели видение на уроке физкультуры было не просто видением?

— Однако я могу. Не думала же ты, что будешь всё время лицезреть меня в одном обличие? Так не интересно, знаешь ли. Но у меня остался прежний вопрос к тебе. Вспомнила ли ты?