КОНТРОЛЬ.
О, нет! Кажется, она поняла.
— Я видела твоё расписание, и, должно быть, у тебя всё-таки были какие-то дела после школы. Иначе ты могла быть свободна уже в полдень.
Гестия, в отличие от неё, справилась со своей внутренней непогодой настроения, выдвинула на первое место долг врача. Правда, навряд ли женщина заметила факт провала своей пациентки. Кира без резких движений повернулась к ней с полным чайником, который она умудрялась с лёгкостью держать одной немного болезненно худой рукой, неопределённо пожала плечами, а потом вернулась к прямоугольному столу. В первую очередь, нужно позаботиться о Гестии. Нельзя заставлять гостью ждать, она обязана предоставить ей все удобства.
Было поздно. Кира лишь паниковала и сожалела, что не догадалась ранее, но эти чувства напрасны и ненужны, потому что власть взять в свои руки невозможно.
Метания. Много, много метаний, слипающихся в кашу в сознании. Будь у неё проектор собственного мозга, Гестия с ужасом увидела бы, как девушка бурно ударяет, долбится в незримую стену кулаками, ломает костяшки и портит поверхность преграды чем-то непрозрачным, доказывающим существование. Кровь безобразными, неуклюжими пятнами появлялась в местах ударов и случайных соприкосновений.
— Скажи, пожалуйста, что тебя задержало днём? — излучала и видом, и голосом женщина ласку с нежностью, свойственную либо матерям, либо… — Ты гуляла, встретила мальчика? Или не хотела идти домой? Кира, будет очень хорошо, если ты переключишь своё внимание на наш разговор и заодно на чашку чая. Ты вот-вот перельё… Кира!
Либо изумительным актрисам.
Гестия дёргает к себе руку, пытается убрать её из-под напора свежевскипячённой воды, но девушка не позволяет ей: хватает ниже, чтобы самой не повредиться, за запястье и держит мертвенной хваткой, не останавливая поток кипятка. Продолжает лить, едва слыша крики несчастной Гестии, вынужденной терпеть всё это.
Не прекращай, не смей. Ты любишь вдыхать этот запах агонии, боли, а заодно и чего-то горелого. Плоти.
Ты мечтала об этом. Мы мечтали.
Вода была по всей поверхности стола и теперь переходила дальше. Дорогая красивая юбка не спасла психиатра от очередной боли от ожога, но уже в другом месте — ногах. Под стулом образовывалась лужа. Придётся вымыть пол как следует позже, ведь, помимо так и не заваренного будущего чая, паркет поглощал в себя всё больше новой субстанции определённого цвета.
Красный поначалу отдавал слабым оттенком розового до тех пор, пока количество крови не увеличилось, льющаяся из чудесных ран на руке Гестии. Долгожданный эффект схожести с знаменитым чаем Каркаде не заставил себя долго ждать: багровеющая влага приковывала взгляд, доказывала его силы, подтверждала реальность происходящего.
Непрекращающиеся крики и всхлипы Гестии были ничтожным в сравнении с её физическим проявлением уязвления.
— Что ты… КИРА! Твою мать, прекрати!
Этот ненавистный мужской голос оборвал всё чарующее состояние при вглядывании в смешивание крови с водой. Кира не отреагировала на отца, потому что случится кое-что похуже.
Придётся терпеть. Фревин не сделает всё за неё. Иначе Кира уничтожит его, но пока она может наблюдать за его действиями через стену. Ей не пробить её ничем, даже черепом. Исход будет всегда один — хаос. А хаос ему нравится.
Перед глазами проносится выход из кухни, и она едва успевает напоследок с бешеным блеском в глазах посмотреть на обожжённую и окровавленную женщину. Вид появляющихся волдырей помогает убедиться в правильности. Очень хорошо. Если отец думает, что испортил ей всё удовольствие, насильно таща ту прочь, то он безнадёжная глупая тварь.
— Зачем ты так поступил со мной?! — Кира, уже Кира отпрянула назад от закрывающейся перед её носом двери. Её заставили вернуться обратно в спальню, не прошло и двадцати минут после начала сеанса.
Нет. Она не причём.
Безуспешная беготня по комнате по кругу, от чего голова закружилась окончательно. Воздух давит на лёгкие, несмотря на открытую створку окна. Нельзя, нельзя, чтобы именно так всё завершилось. Почему?!
— Ты… Ты сделал это из-за Ноэля? Фрев… — девушка в конце закашлялась от пересохшего горла. — Фревин!
Внизу шумно, тревожно, а ещё как-то… визгливо. Гестия не сдерживала свои рыдания, пока Джимм пользовался всеми известными оскорблениями в сторону дочери. Звуки открывания комодов, шкафчиков, снова ругательства. Ищет для неё аптечку?
— Я знаю, что ты здесь, Фревин! Выйди!
Опьянение алкоголем похоже на то, что сейчас испытывала Кира. От переизбытка испытанного она пошатывалась и испытывала дурноту, а выкрики самой себе настолько были обыденными, в сравнении с другими вещами, что она и не думала беспокоиться об отце. Даже если он услышит, как его дочь ругается, переходит на крик, ничего не предпримет.
Благодаря Фревину, тебе, я уже никогда не верну то былое равновесие. Джимм наверняка видит в ней только сумасшедшую.
Она разбита. Она плачет.
Но слёзы принадлежали телу, а не разуму Киры. Оно ужасно истощено, а чужое проникновение, пусть и уже как-то связанного с ней существа, добило его окончательно. Стирая с лица слёзы грубее, чем требовалось, оставляла следы покраснений после пальцев, натирала специально кожу. Пусть сотрётся до кости.
— Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Я никогда, слышишь, НИКОГДА больше не допущу твоей власти надо мной!
Кира долго кричала в унисон отцу с воющей Гестией на нижнем этаже, и всё же, как кукла практически падая на постель, уснула, до последней секунды ощущая в себе его.
Все прежние настроения, отрицательные чувства и мысли, которые будто с его полноценно постоянным появлением исчезли, в итоге обрели свою хозяйку. Сон не притуплял ноющую боль от собственных ошибок и его жестокого обмана.
А горло продолжало мучить остротой жажды, беспощадно требовало воды. Даже той, с Каркаде.
Глава 13. Своя история
Комментарий к Глава 13. Своя история
Saltillo - I Hate You
Иногда ты понимаешь безо всяких подсказок, что происходит на самом деле. Интуиция, возможно, была очень развита в этот момент.
Сон. Она была во сне.
Пространство вокруг разглядеть очень тяжело без попыток щуриться, но некоторые места всё же неплохо освещались лунным светом. Полнолуние? Отнюдь, если подойти поближе к окну и присмотреться, Кира приметит отсутствующий крошечный кусочек, который бы завершал и дополнял луну, а без него одинокий спутник только поначалу казался круглым, а правда такова, что луна неполноценна. Как и сама девушка, разве не так? Отчего в душе заскребли чьи-то заточенные гниющие когти при сравнении себя с глупой луной, что наверняка может и не быть видна в реальности? Это обычный глупый сон.
— Ты можешь им управлять, — заговорщически прошептал такой родной голос. Наконец-то Фревин решил заявить о себе.
— Как?
Она осторожно посмотрела через плечо, не удивившись увиденной пустой комнате. Но даже если его не видно, он всё равно здесь. Он всегда здесь, несмотря на все его попытки обыграть Киру, создавая порой своим молчанием иллюзию того, что жизнь её вернулась к прежнему руслу. Ему нравится изводить её.
— Просто подумай. — Это едва ощутимое подталкивание ближе к окну кем-то невидимым, словно призраком или силами природы была похоже на прикосновение прохладной атласной ткани, бережно прятавшей её от опасностей. — Подумай, Кира.
Сарказм? Но он говорил серьёзно, без тени насмешки. Кира расстерялась, не зная, что делать дальше. Сама ситуация во сне была слишком естественной, плавно развивающейся. Значило ли это, что сон особенный?
Просто подумай. Ладно, предположим. Но для сосредоточения нужно закрыть глаза. От этого действия мало что изменилось, ведь было и так достаточно темно, а сейчас полностью темно. Воображение, случайные образы… Что от неё требуется конкретно? Вдруг для успеха полезно представить объект как снаружи, так и его внутреннее строение в виде сложных геометрических фигур? Бред какой-то! Сны не подчиняются законам наук.