— Слушайте, а давайте пойдем в поход, — сказал Пашка, поворачиваясь к друзьям.

— Куда? — спросила Танька.

— Да ну… — сказал Димка.

— А чего, весело будет, — подхватил Андрей.

— Меня мама не отпустит, — потупилась Юля.

— Да и меня, — вздохнул Сашка.

— А мы попросим, чтобы с нами кто-нибудь из взрослых пошел, — сказал Пашка. — Да я хоть Маринку попрошу, а она старшеклассников подтянет.

— А чего — мыслЯ!

— А куда пойдем?

— На аэродром…

На берегу еще долго препирались и смеялись. Обсуждали, почему на аэродром? На это Пашка сказал, что там рядом и лес хороший, и недалеко, и интересно ведь, не приземляется ли на него ночью НЛО. В конце концов, на том и порешили. Вечером Пашка поговорил с Маринкой, она сказала что подумает, но думала недолго. Ей уже настолько опротивели учебники, что сходить куда-нибудь с ночевкой показалось хорошей идеей. Она позвонила своим друзьям и сказала Пашке, два парня и одна подруга согласились. На следующий день Пашка обзвонил своих и выяснил, только Юльку и Димку не отпустили, остальные родители дали добро. Выход назначили на шесть вечера.

Конечно, настоящим походом это назвать нельзя — просто выход на природу. Всего получилось восемь человек, четыре старших и четыре младших. В принципе, одни уравновешивали других. Пока мальчишки поставили палатку и развели огонь, девчонки кое-чего организовали на импровизированный стол. На земле расстелили кусок брезента, на него положили нарезанные овощи и колбасу. С собой взяли Тима, теперь он то бегал с детьми, то стоял рядом с брезентом, пока не получал кусок колбасы. Старшеклассники, а вернее уже выпускники, пили пиво, дети — сок. Ну и, конечно, развели костер, хотя ничего не жарили. И вот неподалеку от взлетной полосы появилось подобие лагеря. Четыре палатки, костер, брезент, нехитрая еда, гитара и смех.

Взрослые, естественно, предпочитали общаться с взрослыми, а дети бегали вокруг, исследуя территорию. Старшие ребята смотрели на эти игры с легкой ностальгией и чувством превосходства. Ну еще бы, ведь они уже серьезные и великовозрастные. Догонялки или выстругивание из веток стрел для самодельных луков — это уже не про них. Они даже не могли представить, что единственно важным делом сейчас занят именно ребенок.

Дети наконец устали, старшие допили пиво, в голову одного из парней пришла мысль рассказать несколько страшилок. Маринка с подругой сначала запротестовали, а дети, наоборот, восприняли с энтузиазмом. В итоге вопрос поставили на голосование, победили любители страшилок. Они придвинули брезент поближе к костру, парень, предложивший идею, сел так, чтобы огонь горел прямо за его спиной.

— Ну, про что рассказать? — спросил он. Его силуэт переливался в свете пламени и слегка плыл.

— Про Кузьмича! — сразу сказал Пашка.

— О, вы выбрали самую страшную историю, — по всей видимости, парень хотел выражением лица показать, насколько она страшная, и скривил дурацкую гримасу. Старшие девчонки только фыркнули, а дети, наоборот, заулыбались. — А самая страшная она, потому что правдива…

— Ты не нагоняй! — сказала Маринка.

— Ну, Марин, интересно же ведь, — сказал Пашка. Ему действительно было интересно, и понятно, почему. Придется же уснуть в маяке.

— Вот брат твой дело говорит, — подхватил парень. — История эта правдива. Знаете ли вы, что самые интересные, самые страшные истории передаются не в книгах, нет? Только из уст в уста и только от избранного к избранному. Через Школьный Телефон!

— А что такое Школьный Телефон? — спросил Сашка.

— Школьный Телефон — это клуб избранных. Он работает не через провода или радиосигналы. Школьный Телефон не знает времени и пространства, по нему говорят, только сидя ночью перед костром. Только самые страшные и самые правдивые истории передаются через него. Быть может, когда-нибудь вы передадите по нему и эту историю, но предупреждаю! Только ночью и только сидя у костра. Иначе история, окончившаяся много лет назад, оживет, и вы попадете в нее. О Кузьмиче мне рассказали в третьем классе, а тому, кто передал мне этот рассказ, в пятом и так далее до тех времен, когда всё началось… Истории эти надо рассказывать только детям, ибо только они могут помнить…

— Ты начнешь уже, Склифосовский! — сказала Маринкина подруга.

— Еще самую малость. Я хочу, чтобы вы никому не рассказывали то, что я вам скажу при других условиях. Только детям и только ночью. Это очень важно, понимаете? Итак, история эта давняя, как Заветы. Собственно, и началась она с их рождением. Не многие знают, что до того, как здесь основали поселок, у бухты стояла деревня под названием Кузьминки. Никто не знает, когда она появилась, быть может, прошла тысяча лет, прежде чем сюда пришли советские люди и наладили быт по-своему. А в то стародавнее время Кузьминки были страшным местом. Сам ужас и кошмар поселился в них и звали его граф Альберт Кузьмич Чернобелый. Вы никогда не задумывались, почему у Кузьмича нет фамилии? Никто не знает ни его имени, ни фамилии…

— Кроме тебя, да? — спросила Маринка ехидно.

— Да, — спокойно согласился парень. — Только мне и другим, кто пользуется Школьным Телефоном, открыты самые страшные тайны. И только дети знают эти тайны, и, благодаря одному такому ребенку, до нас и дошла эта история. Заветы появились перед второй мировой. Их построили как военный городок и одновременно форпост от Японии. До сих пор на берегу бухты стоят боевые башни и распиленные пушки. До сих пор под землей Заветов прорыты тысячи подземных ходов. И именно об этих ходах я и расскажу вам. Всё произошло в сорок пятом. Тогда еще Кузьмич не был смотрителем маяка, и даже больше — незадолго до войны его чуть не изгнали из города. Поговаривали, он соблазнил жену одного генерала…

— Эй, здесь же дети!

— И съел ее.

— Да, молодец, исправился!

— Но генерал почему-то не мог его осудить или убить. Возможно, потому что между ними был заключен страшный контракт и их связывала страшная тайна. Даже Школьный Телефон не знает всего, но известно точно — если до этого Кузьмич был одним из помощников генерала, то в самом конце его изгнали из армии и он до конца войны просиживал в своем огромном доме, построенном еще в то время, когда Заветы назывались Кузьминками. Но война закончилась, и большинство военных уехало из Заветов. И корабли, и подлодки вернулись сюда много позже. И вот, в один ужасный день, в порт Заветов пришел страшный корабль. Крейсер японской армии, в свое время отбившейся от флотилии и три года скитавшийся по охотскому морю, топя одинокие суда. Это был страшный корабль, сказки о нём пришли ко мне из Школьного Телефона Японии. Он плавал со времен первой мировой, на нём еще был паровой двигатель. Топился он углем и когда вошел в нашу бухту, был похож на груженую баржу. Но хоть плавал он не очень быстро, пушки его работали исправно. Он два дня обстреливал Заветы. До сих пор можно найти осколки его снарядов, хоть последствия попытались скрыть. Многие погибли, но большинству удалось спрятаться. Тогда не построили еще ни Совгавань, ни Ванино — только тайга вокруг и одинокий поселок, в котором вы живете. Но самое страшное началось, когда корабль пристал к берегу и с него сошла команда. Самые настоящие пираты двадцатого века. Многие прошли уже две войны. Они грабили и убивали, насиловали и издевались. Но самыми ужасными из них были слепые кочегары.

— Кто-кто? — хмыкнула Маринка.

— Слепые кочегары, — сказал парень страшным голосом, ну, так ему казалось. — Заветы не самый большой поселок, но и в нём можно спрятаться. Спрятаться так, что тебя никто не найдет. Уйти в тайгу или забраться в подвал, или, на крайний случай, просто запереться в квартирах. Но у пиратов были свои методы поиска. Чуть ли не треть экипажа оказались слепыми кочегарами. Никто не знает, кто они такие, но по рассказам, здоровые, сильные и страшные мужчины со сшитыми глазами.

— В смысле? — спросила Танька. Девочка и Тим единственные, кто считал рассказ вовсе не страшным. Танька вообще отличалась не девичьей храбростью, а пес просто дрых у костра.