Торкел, посадив ее, обогнул машину, чтобы сесть за руль. Фэй посматривала на него. Они легко и уверенно двинулись вперед по улицам.

— Ты в порядке, Фэй? – Торкел заметил выражение ее лица, прежде чем повернуться к дороге.

— Все хорошо. – Она сглотнула, сердце колотилось, как барабан.

Фэй не могла этого сделать. Она не сможет жить, если свет в его глазах исчезнет. Если Фэй расскажет ему, что наделала, у них все рухнет. В горле появился комок. Она слишком любила его, чтобы потерять.

Они добрались до дома родителей Торкела через час.

Красивый загородный дом встречал их у поворота дороги. Фэй едва успела открыть дверь, как руки Шайи окружили ее запахом цветов и теплом. Фэй расслабилась и весело улыбнулась.

— Я так рада, что Торкел, наконец, привез тебя, Фэй. Я приготовила кое-что легкое, если ты голодна.

Фэй последовала с чуть отставшим Торкелом за Шайей, державшей ее за руку, к большому одноэтажному дому, окруженному цветами и деревьями.

— Поторопись, Торкел. Лисси вот-вот привезет маленьких.

Торкел застонал позади Фэй.

На огороженных пастбищах паслись четвероногие животные, которых Фэй раньше не видела. Полные корыта были видны через каждые несколько футов, и возле них неуклюже толпились пушистые детеныши.

— Кто это? – Фэй указала на красное существо с висящими ушами, напоминающее ей гибрид кролика и лисы.

Шайя улыбнулась:

— Киппи. Мы выращиваем их, они дают вкусное молоко. Наш Торкел любил играть с ними, когда был маленьким. На его коленях всегда сидела, по крайней мере, дюжина киппи, ожидающих, чтобы он их погладил и поласкал.

Торкел поймал взгляд Фэй и подмигнул. Она покраснела от случайной двусмысленности.

Утро с родителями Торкела было одним из лучших, о которых Фэй могла когда-либо вспомнить с тех пор, как ее собственные родители скончались. У Марлина была привычка нежно поддразнивать Шайю, особенно, когда его Избранница выговаривала ему или была чрезмерно настойчива с Торкелом. Марлин понимал своего сына и часто отвлекал внимание на себя, чтобы оградить Торкела от экспансивной природы Шайи. Фэй полюбила его мгновенно.

— Почему бы нам, девочкам, не прогуляться с нашим каффе? – спросила Шайя всех в комнате, хватая две кружки и уже ведя Фэй на улицу.

Фэй уже привыкла к инотианской версии кофе, но она не была уверена, что они просто пойдут гулять. Торкел, должно быть, подумал то же самое и отодвинулся от кухонного стола. Он помог убрать посуду, в которой Шайя подала запеканку. За это Фэй добавила ему плюс.

— Поскольку Лисси не придет, мы не можем оставаться дольше, маман, – он бросил взгляд на Фэй.

Лисси позвонила и сказала, что она и дети не смогут приехать. У Бойда была небольшая простуда, которую она не хотела распространять.

— Глупости какие-то. Ты проделал весь этот путь сюда не для того, чтобы удержать меня от нашей новой дочери. – Шайя вцепилась в руку Фэй, передав ей дымящуюся кружку.

Торкел нахмурился, загораживая дверь, и наклонил голову к Фэй.

— Фэй?

Фэй оценила его попытку спасти ее от потенциального допроса с пристрастием. Она очень хорошо знала, что ее беседа с Шайей будет далека от обычного разговора. Она была матерью, которая защищает интересы своего сына. В воздухе повисло напряжение. Марлин начал подниматься со своего места, чтобы успокоить жену.

— Все в порядке, Торкел. Я хочу провести время с женщиной, которая тебя воспитала. Может быть, она расскажет мне о смешных историях твоей юности, которыми не поделилась Лисси.

Торкел расслабился и отошел в сторону.

— Если ты уверена. – Он уставился на мать. – Маман, будь осторожна.

Марлин снова сел. Шайя ухватила Фэй за локоть.

— Ты слишком много беспокоишься, Торкел.

И с этим они оставили мужчин. Торкел провожал их взглядом, пока Шайя не завернула за заднюю часть дома, и он больше не мог наблюдать за ними через стеклянную дверь.

— Спасибо, – сказала Шайя, отпивая каффе.

— Я решила, что для вас это важно. Иначе, зачем организовывать все это?

Шайя хихикнула и отпустила руку Фэй. В дружественной тишине они прошли по расчищенному пути в небольшой грот. В центре журчал маленький фонтан в форме какого-то морского существа. Вода выплескивалась изо рта, чтобы заполнить чашу в повторяющемся цикле.

Шайя махнула рукой в сторону маленькой каменной скамьи, окруженной множеством разноцветных кустов. Фэй села, но женщина осталась стоять на ногах и уставилась на нее, как бы обдумывая свои следующие слова.

— Мы нашли его маленьким ребенком. Недалеко от нашей фермы. Он был просто брошен на пустыре с небольшим одеялом.

Фэй поставила свой каффе в сторону. Она не могла притворяться, что сведения, которыми собиралась поделиться мать Торкела, не расстроят ее.

— Марлин и я отвезли его прямо в отдел регистрации актов гражданского состояния, но никто не искал его. Было ясно, что он не инотианец, и после медицинского обследования его наследственность маренианца оттолкнула каких-либо перспективных родителей, которые могли бы его усыновить.

Шайя нахмурилась, погруженная в свои мысли.

— Бывают случаи, когда моя раса разочаровывает меня своим предубеждением. Он был невинным ребенком, но они уже признали его угрозой.

Шайя улыбнулась и сделала глоток каффе.

— В моем маленьком мальчике не было ничего угрожающего. Я ждала две недели. Две недели, и, наконец, я ворвалась туда. Я пошла прямо в детскую, подобрала ему одеяла и все остальное. Тебе следовало бы видеть этих медиков, – она усмехнулась. – Я добралась до входной двери, прежде чем меня остановила охрана. Они позвонили Марлину, чтобы он приехал, думая, что я сошла с ума.

Фэй не могла скрыть своего изумления.

— Вы пришли в место, где держали детей-сирот, и пытались украсть Торкела?

Шайя встретилась с ней взглядом.

— В точку. Но это не было воровством, потому что никто не хотел удерживать его. Фанатики. Даже медики отвратительно за ним ухаживали. Наконец, директора убедили мои рассуждения после того, как мой Избранник серьезно поговорил с ним в личном кабинете.

— Марлин? – челюсть Фэй упала. Спокойный человек, сидящий в доме, сошелся лицом к лицу с большими шишками?

Глаза Шайи засверкали триумфом.

— Марлин раньше был в руководящем совете воинов Жутак, прежде чем попросил статус старшего и ушел в отставку. О, он был таким сильным в тот день. Никто не останавливал нас, когда мы подписывали бумаги и утверждали, что маленький маренианец – наш ребенок.

Фэй все еще пыталась вообразить картину в голове.

— Когда у Торкела начались головные боли в три года, мы бросились в отделение скорой помощи медицинского центра. Я была в отчаянии. Он был нашим единственным ребенком в то время, и я опасалась, что у него есть какая-то необъяснимая болезнь, которая унесла бы его жизнь. К счастью, это были только его рога.

— Рога?

Фэй почувствовала себя попугаем. У Торкела не было рогов.

— Да. У всех маренианцев есть рога, которые пробиваются на висках, – Шайя покачала головой. – Мы их удалили до того, как они прорвали кожу, это предотвратило появление рубцов, – она вздохнула и, наконец, села рядом с Фэй. – Я действительно думала, что он будет принят моим народом. Когда он стал воином Жутак, это был один из моих самых счастливых дней. Торкел, жесткий защитник справедливости, мой сын. Затем наступил тот день, когда он захотел создать семью. Я была в восторге от мысли о его маленьких детях. Но после отбора он был проигнорирован женщинами. Не только инотианки, но и иномирянки оказывались от Торкела, и я поняла, что его рождение снова заклеймило его. Ты – мечта, которую я всегда хотела для него. Торкел полон любви, и женщина, у которой есть его сердце, будет любима.

Шайя потянулась к Фэй и нежно обхватила ее руки.

— Я делюсь всем этим с тобой, чтобы ты поняла, насколько тяжелой была его жизнь с момента рождения. Ему постоянно отказывали. Торкел – твой Избранник, я надеюсь, это потому, что ты видишь его настоящего за ярлыками, которые люди пытаются навесить на моего сына.