— Пошел-ка я отсюда, пока вы двое не свернули все вокруг, надирая друг другу задницы.

— Подожди, что происходит? — спросила с тревогой Пакстон. Я подошел к ней и сбросил моток веревки у моих ног. Положив руки на ее бедра, я потянул Пакстон к себе и поцеловал. Она немедля обернула руки вокруг моей шеи. Низкий стон выскользнул из ее губ, и мой член немедленно напрягся. Пакстон разорвала поцелуй, и у меня на губах остался ее сладкий медовый вкус.

— Что происходит?

— Ничего. Мне нужно доказать Тревору кое-что.

Она покачала головой.

— Некоторые вещи никогда не меняются независимо от того, сколько тебе лет.

Я подмигнул и шлепнул ее по заднице.

— Эй, когда ты успела переодеться после СПА?

Тревор вскричал:

— Ребята, давайте побыстрее ваше шоу! Мне еще нужно ехать на южное пастбище и проверять беременных кобыл.

Мы оба проигнорировали его, и Пакстон ответила мне:

— Я подумала, что после сходим на прогулку, поэтому сразу взяла с собой смену одежды.

Я сморщил лоб.

— Мы с тобой? Или еще и Хлоя?

Она закусила губу.

— Мы с тобой. Твоя мама хотела провести время с Хлоей.

— Секундочку, детка. Позволь мне обставить Тревора.

Я кивнул на манекен бычка. Тревор улыбнулся, встал в позу и, раскрутив над головой веревку, с легкостью набросил на шею манекена.

Я последовал его примеру, и так же легко заарканил его.

— Удача новичка, — выплюнул Тревор.

— Новичка? Я — научил тебя этому!

Следующий раз, мы отошли на пару метров дальше. И в следующий. И каждый раз, оба удачно окольцовывали манекен.

Через некоторое время, мы вскочили на лошадей и переключились с манекена на живых бычков. Корд с секундомером отслеживал, кто быстрее догонит и заарканит бычка.

Угадайте, кто вел? Конечно, мне помогала личная команда болельщиков: сначала Пакстон, а позже и Хлоя. Мама привела ее, получив смс о проводимом соревновании.

— Папа! Не обижай детку коровы!

Улыбаясь своей дочери, я пообещал:

— Не буду, тыковка.

В это время Тревор заарканил бычка, но никак не мог повалить его на землю. Я знал, что он у меня в кулаке.

— Да я быстрее тебя раз в пять! — вскричал я.

— Черт! — закричал Тревор, когда я спрыгнул с Леди, раскрутил веревку и в два счета повалил бычка.

— Чувак, это было шесть секунд! — закричал Корд. — Эй, вы вдвоем могли бы зарабатывать миллионы на родео!

Пакстон и Хлоя хлопали и кричали мое имя.

Мама подошла к Тревору.

— О, дорогой. Ты забыл, у него ведь больше опыта.

— Мама! Его не было десять лет!

Подойдя к Тревору, я ударил его по спине.

— Чувак, ты правда думал, что я не найду места в Орегоне, чтобы прокатиться? Как, черт возьми, ты думаешь, моя дочь научилась ездить верхом?

Тревор стоял с пустым выражением лица.

— Я ненавижу тебя, Стид. Отстой!

Корд и я расхохотались, а мама пыталась изобразить миротворца.

— Тревор! Я не воспитывала вас, ребята, больными неудачниками.

Хлоя указала на Тревора.

— О, дядя Тревор сказал: «отстой»!

— Извини, Хлоя, — сказал Тревор, поцеловав ее в макушку.

Обратившись к Корду, я сказал:

— Ты должен поставить механического быка в бар.

Его глаза засветились.

— Знаешь, это чертовски хорошая идея. Представляешь, что будет, если усадить туда женщину, которая напилась и...

— Маленькие ушки, мальчики! У нас маленькие ушки! — прервала нас мама и указала на Хлою.

Корд поморщился.

— Черт побери. Я иногда забываю.

Пакстон вздохнула.

— Клянусь, вы, ребята, никогда не вырастете. Ты готов к нашей прогулке?

В ее глазах было нечто, что говорило мне, что она имеет в виду кое-что другое.

Я кивнул и подошел к Хлое.

— Тыковка, я и Пакстон собираемся прокатиться. Ты будешь хорошей девочкой для бабушки?

Хлоя усмехнулась.

— Утвердительный ответ. Мы собираемся сделать тыквенный хлеб! Твой любимый, папа! — ее маленькие руки обвились вокруг моей шеи, и она сжала так сильно, как могла. Потянулась ко мне и прошептала: — Ты собираешься попросить Пакстон выйти за тебя замуж?

Звук громкого вздоха Пакстон заставил меня простонать про себя. Я положил руку на щеку Хлои.

— Нет, детка. Мы только встречаемся. Помнишь? Мы говорили об этом.

Ее маленькие глаза стали печальными. Мы с мамой говорили о том, как Хлоя привыкла к Пакстон, и она беспокоилась, как это отразится на ее поведении в школе. Хлоя, однако, по словам Пакстон, вела себя как обычно, что было облегчением для меня. Но дома, она все больше стала одержима тем, чтобы я просил Пакстон выйти за меня замуж.

Я знал, что Хлоя жаждет матери. Настоящей мамы, которая проявит свою привязанность, и Пакстон прекрасно подошла на эту роль. Черт, я бы женился на ней завтра, если бы был уверен, что она скажет «да». Но пока она еще решает свои проблемы, я не собирался ее подталкивать.

Пакстон присела перед Хлоей.

— Хлоя-Кэт, я очень люблю твоего папу.

Хлоя улыбнулась большой и яркой улыбкой. Я поднял взгляд и увидел, как мама смотрит на нас. Ее глаза угрожали пролиться слезами.

— Но, — продолжила Пакстон, — прошло много времени с тех пор, как мы были парнем и девушкой. Мы должны узнать друг друга.

Хлоя нахмурила брови и спросила:

— А разве вы уже не знаете друг друга?

Мы с Пакстон рассмеялись. Я поспешил разъяснить:

— Да, милая, но папа сделал что-то, что навредило чувствам Пакстон. Не специально, но сделал ее очень грустной.

Глаза Хлои наполнились слезами.

— Ты можешь сделать так и мне, папочка?

Мое сердце закололо.

— Боже, нет, Хлоя. Я не хотел делать это Пакстон. Обещаю, никогда не причиню вреда тебе и ей. Никогда.

Хлоя наклонилась и спросила:

— Ты извинился?

Я поцеловал кончик ее носа.

— Да, тыковка. И Пакстон приняла мои извинения. Но нам нужно вернуться к тому, как все было до моего отъезда. Я знаю, тебе трудно понять, но потерпи.

Ее следующие слова почти убили меня:

— Я доверяю тебе, папа.

Глава 22 

Пакстон

В тот момент, когда Хлоя спросила, не попросит ли Стид меня выйти за него замуж, я запаниковала. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть нормальное дыхание. Сегодня, во время «Дня матери и дочери» в СПА, она попросила меня притвориться ее мамой, и мое сердце разбивалось на кусочки, когда объясняла ей, что это будет неправдой.

Мой разум крутился, когда я пыталась обработать то, что Стид говорил Хлое этим милым голосом, которым всегда с ней разговаривал, ловя печальный взгляд на ее лице.

Когда он признал, что причинил мне боль, я была вынуждена схватиться рукой о забор. Он был так честен с ней и со мной. Я знала, что ему тяжело медленно двигаться в наших отношениях. Поцелуи привели к прикосновениям, что привело к тому, что он ожидал, когда я дам разрешение на дальнейшее продвижение. Но по какой-то причине я колебалась. О, поверьте, я хотела, что бы Стид сделал все грязные вещи, которые шептал мне на ухо, в эти последние несколько недель, но часть меня все еще боялась. Если снова открою эту часть наших отношений, я открою свое сердце, что может привести к разрушению.

Голос Стида вытащил меня из мыслей.

— … не хотел делать это Пакстон. Обещаю, никогда не причиню вреда тебе и ей. Никогда.

Хлоя наклонилась к отцу.

— Ты извинился?

Я прикрыла рот рукой, пытаясь не смеяться, и взглянула на Мелани. Она с такой любовью смотрела на сына и внучку. Боль в моей груди было трудно игнорировать. То, что у Стида был ребенок от другой женщины, казалось, была моей самой большой преградой. Я люблю Хлою, но не могу отбросить мысль, что не я родила Стиду его первого ребенка. То, что какая-то женщина-монстр создала эту драгоценную, милую невинную маленькую девочку, копию ее отца.

Стид поцеловал Хлою в нос, и ее следующие слова чуть не сбили меня с ног.