— Это не смешно, — вздохнул я. — Я иду спать с синими шарами и просыпаюсь с ними.

— Фу. Серьезно, я могла обойтись без такой информации, Стид, — запыхтела Амелия.

Я рассмеялся и провел пальцами сквозь волосы.

— В любом случае, я не знаю что лучше: надавить или и дальше позволять ей выбирать темп.

— Хочешь мой совет?

— Без обид, дорогая, но тебе только двадцать два.

Она послала мне грозный взгляд.

— Ну, я же женщина. У меня есть опыт секса. Думаю, я могу вставить свои два цента.

Гнев прошелся сквозь мое тело.

— Кто занимался с тобой сексом? Я надеру ему задницу.

— Ты же не думал, что я все еще девственница?

Я отбросил ручку из своей руки, как будто обжегся, и прикрыл уши.

— Какого черта, Мели! Боже, — руки бессильно упали. — Братья знают эту информацию?

Злая улыбка появилась на ее лице.

— Моим первым был Бобби Бишоп.

Мои глаза расширились в шоке.

— Тревор знает, что его лучший друг оборвал твой цветок?

Амелия расхохоталась.

— Мой цветок? Какого черта? Ты, блядь, шутишь, Стид? — она истерично согнулась от смеха. — О. Мой. Бог. Мой цветок! Я умираю! Не могу дождаться, чтобы рассказать об этом Вайелин! Ты ведь знаешь, что она тоже потеряла цветок?

Я закатил глаза и откинулся в кресле, ожидая, когда она придет в себя. Мысль, что парни касались моих сестер, взбесила меня. Несмотря на то, что Вайелин была замужем, я все равно хотел заехать ее мужу каждый раз, думая об этом.

— Ты закончила?

Амелия вытерла слезы.

— О, чувак. Адские колокола. Мне нужен был этот смех. И нет, я не сказала Тревору.

— Я так понял, мои представления о тебе, как о милой и невинной девушке, выстрел в небо?

Амелия встала и оперлась о мой стол.

— Я выросла с пятью братьями. Пять братьев, которые, к слову, имеют определенную репутацию. Я училась у лучших, — подмигнула она.

— О, черт. Если отец узнает…

Улыбка, которая расплылась на лице сестры, заставила и меня улыбнуться.

— Это незнание, не причиняет ему вреда.

— Папочкин маленький ангелочек.

Она издала смешок, и развернулась. Но дойдя до двери, остановилась и обернулась.

— И кстати. Я все же вставлю свои два цента. Тебе нужно провести ночь с Пакстон. Соблазнить ее и заняться любовью, а остаток ночи провести, трахая, чтобы компенсировать потерянное время. Доверяй мне. Это то, чего она действительно хочет в глубине души. Это медленное дерьмо — защитная пленка, которую она использует, потому что напугана.

Я откинул голову назад.

— Чего она боится?

Амелия подмигнула.

— О, я не могу рассказать тебе все секреты, не так ли?

И с этими словами она вышла.

Глава 21

Стид

— Что с тобой, чувак?

Я ехал рядом с Тревором на лошади, которую родители купили мне на выпускной, но в первый раз сел на нее, после возвращения. С тех пор, старался ездить на Леди каждый день. Она была красивой красно-белой масти и очень послушной. Тревор прекрасный тренер. Клянусь, мальчик упустил свое призвание.

— Что не так с твоей задницей? — засмеялся он. — Я задаю вопрос, а ты так глубоко ушел в свои мысли, что либо не слышишь меня, либо отмахиваешься. Чувак, если ты в ближайшее время не трахнешься, клянусь, ты лопнешь.

— Пошел вон, Тревор.

— Видишь!

Я застонал.

— Черт. Я не знаю, что делать. Амелия дала мне совет, но я не уверен.

— Ну, она женщина, так что, вероятно, знает лучше, чем мы.

Мы вели наших лошадей бок о бок через пастбище.

— Черт, я скучал по этому месту. Пропустил так много поездок рядом с тобой, Митчеллом, Триппом и Кордом.

— Это место скучало по тебе.

Я улыбнулся, так Тревор сказал, что скучал по мне.

— Ты все еще дружишь с Бобби Бишопом?

Тревор остановил лошадь.

— Почему спрашиваешь?

Пожав плечами, я ответил:

— Просто интересно.

— Я не разговаривал с ним с тех пор, как однажды надрал ему задницу. Я поймал его и Амелию за грузовиком на вечеринке. Он еще легко отделался. Узнай Митчелл, то нашел бы причину для ареста, а Корд, наверное, пригрозил бы, что знает человека, который сможет договориться с тем, кто сломает ему ноги и руки.

Смеясь, я покачал головой. Блин, мы все думаем одинаково. Я хмыкнул, и мы проехали несколько минут в молчании.

— Слушай, я просмотрел документы. Фред крадет у папы.

— Ни хрена себе, — сказал Тревор, понукая лошадь, увеличивая темп, чтобы не отставать от меня.

— Да. Папа не выглядел удивленным. На самом деле, он знал. Просто не хотел признавать.

— Вот почему он настаивал, чтобы ты все проверил сам, когда отпугнул Майка.

— Я его не отпугивал.

— Продолжай говорить себе это.

Я не хотел, чтобы Тревор знал, сколько взял Фред. Это была немаленькая сумма. Это были тысячи и тысячи долларов. Когда я сказал отцу, что Фред взял почти триста тысяч, подумал, что у него будет сердечный приступ. Но он выпустил несколько фраз ругательств и проклятий (некоторые, я вообще слышал в первый раз), встал, подошел к своему оружейному сейфу и сказал, что вернется позже. Я даже не удосужился его остановить, знал, что он не сделает ничего глупого, но уж точно выпустит мочу из Оле Фреда.

— Это большие деньги?

Взглянув на него, я кивнул.

— Да. Это большие деньги.

— Блядь. Надеюсь, папа посадит его задницу в тюрьму.

— Будем надеяться.

Мы проверили одну из линий забора и, обнаружив, что он все еще в хорошей форме, направились к главной конюшне.

— Ты все еще занимаешься ропингом? [8]  — спросил я.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Я на ранчо, мудак. Я постоянно их связываю.

Я поднял брови.

— Ну и как? Скачешь вокруг телят или типа того?

— Хочешь проверить? Да ладно! За эти годы ты стал городским мальчиком!

— Не надейся. Я, все еще могу одним броском заарканить бычка.

— Тогда докажи.

Я был тем, кто научил этот маленького засранца, что такое веревка, и как с ней обращаться. Если он думает, что лучше меня, мне придется показать ему задницу.

— Кто первый вернется в конюшню, — крикнул я, понукая лошадь. Она полетела, как стрела из лука.

Черт возьми. Эта лошадь быстрая.

Я никак не мог убрать широкую улыбку. Скакать верхом по открытому полю было лучшим ощущением в мире. Ничего красивее не было. Более успокаивающего.

Когда почти подъехал к конюшне, я увидел ее. Сидя на заборе, она наблюдала, как Корд чистил лошадь в загоне. Мое сердце замерло, и я остановил Леди. Тревор промчался мимо и заехал в конюшню, выиграв пари. Но мне было все равно. Единственное, что меня волновало — прекрасное зрелище передо мной. Я ошибался, когда подумал, что нет ничего красивее, чем скакать по полю верхом.

Пакстон Монро.

Ее волосы были собраны в небрежный пучок. На ней были джинсы, футболка и сапоги. Выглядела она дикой и необузданной, далеко от сладкой невинности, какой была сегодня утром, когда забирала Хлою на «День мамы и дочери» в СПА-салон.

Соскользнув с Леди, я прошел к забору. Пакстон посмотрела на меня, и ее улыбка сбила меня с ног.

— Привет, — сказала она низким сексуальным голосом. — Корд сказал, что вы с Тревором проверяете ограждение.

— Мы закончили. Я собирался показать Тревору, как правильно арканить телят.

Она бросила на меня растерянный взгляд.

— Разве он не знает, как?

— Да, черт возьми, «он» знает, — сказал Тревор позади меня. Я ухмыльнулся, когда он прошел мимо, и достаточно отдалившись, бросил мне в живот свернутою в моток веревку.

— Давай сделаем это дерьмо. Пакстон садись удобней, мы будем арканить тебя.

Пакстон лихорадочно смотрела на меня и Тревора.

— Да? Я что животное?!

— Я шучу, Пакстон. Господи, успокойся, — сказал Тревор с кривой ухмылкой на лице.

Корд засмеялся: