— Ты уверен? — они все подняли глаза, когда Симона заговорила. — Если нет, скажи мне сейчас. Я не хочу любить тебя сильнее, только чтобы ты сказал мне, что это огромная ошибка.

Бэйн улыбнулся.

— Ты моя, Симона Александр. Ни одна женщина никогда не изменит этого, — Бэйн подошел к ней и указал на ее грудь: — Ты моя пара, другая половина моей души, и я люблю тебя.

— Ты оставишь меня, и я убью тебя, — огрызнулась Симона, обнимая его руками и поцеловала. Ее язык играл с его, вызывая необходимость требовать ее прямо сейчас. Он нуждался в ней, чтобы знать, что она его. Отрываясь от нее, оба были дикими с безудержным желанием принадлежать друг другу, но прежде, чем он смог это сделать, Бэйн должен был сказать Ардену, что он требует ее сейчас. Он не мог дождаться одобрения Совета. Она была его парой; это все необходимое ему разрешение.

Вытащив свой телефон из кармана, он услышал хихиканье и понял, что Финн и Моника находятся в комнате, а мистер Олсен улыбается от двери.

— Я должен сказать Ардену, что я требую тебя. Мне нужно, чтобы ты поняла, что это значит, — Бэйн посмотрел на мистера Олсена: — Ты сказал ей?

— Мы не дошли до этого, когда она побежала сюда. Думаю, вам нужно поговорить с ней наедине. Я помогу здесь, в магазине. Проваливайте, пока я смог смирится. Ради всего святого, я думаю о ней, как о своей дочери, а ты делаешь все это перед моим носом? Ну, продолжай, — раздраженно сказал мистер Олсен, поднимая руки вверх.

Не дожидаясь ответа Симоны, Бэйн поднял ее, открыл заднюю дверь и побежал наружу и вверх по лестнице. Пытаясь не толкать ее, Бейну удалось вырвать ключи из кармана и открыть дверь. Она бросила на него свирепый взгляд — это был запасной ключ, который она велела ему вернуть, и Бэйн мог только пожать плечами. Подняв ее к кровати, он мягко положил ее.

— Прежде чем мы что-нибудь сделаем, я должен сказать тебе, что это значит, когда я потребую тебя. Чтобы быть по-настоящему востребованной перевертышем, мне нужно укусить тебя, пока мы занимаемся любовью. Когда я укушу тебя, ты превратишься в волка, как я, как Куинн и Финли, — Бэйн глубоко вдохнул. Он медленно терял контроль и нуждался в том, чтобы вернуть его, прежде чем он окончательно испугает ее. Бэйн до боли хотел ее, но это должно было быть ее решение. Когда он укусит ее, она будет привязана к нему и стае навсегда.

— Значит ли это, что я буду сильнее? — спросила Симона.

— Да, ты станешь сильнее обычного человека. На самом деле ты легко сможешь навредить кому-то. Тебе нужно быть осторожной возле людей, пока ты не научишься контролировать свои способности. Я могу научить тебя. Стая научит тебя, — Бэйн знал, почему она спрашивает. Симона хотела защитить себя от тех, кто когда-либо причинял ей боль, и он любил это в ней. Чтобы быть парой Беты, она также должна занять свое место. Это означало, что Симоне нужно заботиться о себе.

Симона села и скрестила ноги.

— Я буду связана со стаей, что это значит?

— Это означает, что ты будешь частью нашей семьи. Мы все связаны, от Альфы до самого маленького щенка. Это похоже на узы, которые связывают нас всех вместе. Когда кто-то ранен, вся стая чувствует это. Мы живем в стае, потому что мы жаждем этой близости. Мы стая, Симона, мы семья. Мы заботимся друг о друге. Ты должна знать, что меня тянуло к тебе, как только я услышал твой голос по телефону. Я задавал тебе вопросы, чтобы дольше говорить с тобой. — Он смотрел, как Симона улыбнулась. — Твой голос привлек меня. По ночам я думал о тебе и составлял эти фантазии… Когда я увидел тебя в первый раз, я знал, что должен быть рядом с тобой. Я делал то, что мне нужно было сделать, чтобы быть рядом с тобой. Даже когда мы спорили, мне было все равно, я просто хотел быть с тобой. — Бэйн наклонился вперед, прижимаясь к ее лицу. — Есть еще вопросы?

— Да, чего ты ждешь? — спросила Симона, откидываясь назад.

— Ты уверена, дорогая? Это нельзя отменить.

— Да. Я хочу этого, — Симона вздохнула. Бэйн видел это в ее глазах; она хотела его настолько, насколько он хотел ее. Брачный зов сильно ударил по нему и Симоне за компанию.

— Больше не говори, — Бэйн глубоко вдохнул. Он смог почувствовать ее возбуждение, когда лег рядом с ней. — Ты так хорошо пахнешь, — она не пекла ничего уже два дня, и все еще запах теста для печенья щекотал его нос.

Он улыбнулся и снял ее обувь с ног, не отрывая глаз от нее, когда расстегнул голубые джинсы и скользнул по ногам. Бэйн не торопился, позволив ей остановить его, если она нервничала или не хотела продолжать. Это было то, что он хотел, чтобы она жаждала так же, как и он. Когда Симона просто улыбнулась, он продолжал действовать, пока, наконец, она не была обнажена.

— Ты крадешь мое дыхание, — прошептал Бэйн, глядя на нее. — Ты моя пара, Симона Александр. Я не сомневаюсь и никогда не буду. Мой волк знает, что это правда.

— Спасибо, мне нужно было это услышать.

— Милая, ты будешь слышать это каждый день всю оставшуюся жизнь, — Бэйн наклонился и поцеловал ее в губы, а затем каждую щеку. — Ты моя пара, и я люблю тебя, — продолжал Бэйн шептать, целуя живот.

Медленно он поцеловал и лизнул между ее бедер. Ее стоны убеждали его продолжать дегустацию своей пары.

— Ты прекрасна, моя пара, — не дожидаясь, он скользнул между ее ног и облизал верх вдоль складок, застонав от того, насколько она была припухшей и влажной. — Ты в порядке? — Бэйн поднял глаза. Он должен был знать, что ей удобно, что она хочет, все то, что он сделает с ней.

— О да, — голос Симоны вибрировал, когда она стонала. Он не мог больше ждать, ее запах побуждал его, когда он раскрывал ее шире, засунув свой язык в нее. Дегустация ее была увлекательной, когда он доставлял ей оргазм за оргазмом. Погрузив в нее палец, Бэйн сосал ее клитор, глядя на нее, когда она раскрылась вокруг него. Симона была настолько чувствительна, что дрожала, когда он продолжал сосать, руки свернулись в волосах, потянув его ближе.

— Кто твоя пара, дорогая? — Бэйн должен был услышать, как она скажет это, прежде чем пойдет дальше.

— Бэйн, пожалуйста, — простонала она, словно хотела ударить его.

— Я сделаю, малышка, но мне нужно услышать, как ты это говоришь. Кто твоя пара?

— Ты, пожалуйста, ты моя пара, — убеждала Симона.

— И ты моя, — прорычал Бэйн, продолжая возносить ее все выше и выше.

На Бэйне все еще была одежда, когда Симона кончила во второй раз. Никогда мужчина не уделял ей внимания, не таким образом. Она смотрела, как он улыбнулся ей, прежде чем, наконец, встал, чтобы снять одежду. Симона, дрожа, привстала, чтобы посмотреть, и Боже, он был невероятным. Как она так долго сопротивлялась, она понятия не имела. Мужчина был огромным, когда он стоял перед ней, позволяя ей взять в себя то, что принадлежало ей.

— Мое, — прошептала она.

— Да. Я твоя пара. Это твое, и никого другого. Так же, как это мое, — Бэйн пополз обратно на кровать, руками прослеживая ее красивые изгибы — Ты все еще со мной?

— Да.

Мягко, Бэйн широко раскрыл ее ноги, затем медленно потер своим членом вверх и вниз по мокрым складкам, сводя ее с ума.

— Пожалуйста, — с этим простым словом Бэйн толкнулся внутрь её, успокаиваясь, задыхаясь.

— Больше, — настаивала она, обнимая его ногами, потянув его ближе.

— Черт возьми, малышка, притормози. Я не хочу причинять тебе боль, — Бэйн вышел и медленно толкнулся назад.

— Я не хочу замедляться, — она заскулила, как ребенок, возбуждая истерику, но она хотела его сейчас. Используя свои ноги, Симона набросилась на него, заставив его пойти глубже, почувствовав обхват его, когда он толкнулся в ее стеночки. Он сдерживался, стараясь не навредить ей, но она хотела его всего.

Наконец, он вошёл, толкаясь все сильнее и сильнее, пока слезы не скользнули из ее глаз. Впервые в жизни она почувствовала эту близкую связь с кем-то. Она чувствовала его любовь к ней, когда он прижимал ее все ближе. У нее никогда не было любовника, который первым удовлетворял ее потребности. Бэйн был другим. Бэйн был ее парой, и он делал все для нее. Она знала это, и он никогда намеренно не причинит ей боль.