Раз за разом их тела сливаются воедино, пока вампир берет ее, ускоряя темп, и Хелен подается любимому навстречу, шире разводя бедра.

Наслаждение накрывает их резко, оглушая. И им обоим становится плевать на гостей, большая часть их которых облагает вампирским слухом. Женскому крику вторит низкий мужской стон, и они одновременно приходят к пику, забывая обо всем вокруг.

Их тела все еще одно целое, когда Элайджа осторожно переносит обессиленную жену на постель, опускаясь вместе с ней на белоснежное покрывало, и они оба даже не замечают, как погружаются в сон. Последнее, что видит Первородный перед тем, как прикрыть глаза — умиротворенная улыбка Хелен, и счастье, что он ощущает в этот миг, определенно стоит того, чтобы ждать его тысячу лет.

Постепенно внутренний двор особняка пустеет. Кристина и Клаус исчезают первыми, а Кол и Тори провожают последних гостей, пока не остаются совсем одни. Младший Майклсон с лукавой улыбкой тянет жену к лестнице и она идет за ним, уже не сдерживая полной предвкушения улыбки.

Во всех окнах гаснет свет, дом погружается в сон. Но город, огни которого сияют, привлекая магию всех мастей не спит никогда, и на его узких улочках звучит джаз, льется бурбон и кровь туристов, которые в этот вечер, опьяненные особенной атмосферой, совсем утратили бдительность.

Новый Орлеан искрится, манит, зовет. Он жаждет магии, питается ее плодами, хочет еще больше силы.

И она идет.