— Просто нет слов! Виртуозное исполнение! Сомневаюсь, что я сам смог бы придумать что-либо столь совершенное и действенное! Я всегда знал, что из тебя будет толк, девочка моя. — Он сделал ещё один шаг по направлению к подросткам и немного наклонившись, прикурил от раскалённого слоя щита Ольги.

— Объединить силы с другим владыкой для усиления своего заклинания за его счёт — молодец! Ты хорошо усвоила мои уроки, — он посмотрел на Ариэля и затянулся. — А ты вообще меня удивил уже второй раз. Первый, когда решился на самоубийственную атаку против меня. Признаться, я был не прав, столь резко отреагировав на попытку защитить Олю. Но как ты быстро разобрался в единственном уязвимом месте моего заклятья — просто мастерски. И это после всего лишь месяца обучения! Браво, браво и ещё раз браво! Щит можете снять, не напрягайтесь. Я не намерен вам вредить.

Убрав руки с головы Ариэля, Ольга повернулась к мужчине, выпустившему пару колец дыма, и щит, испустив последний слой, рассеялся.

— Ты что, он нам зубы заговаривает, — прошептал Ариэль, окружая себя защитой воздуха.

— Отнюдь, — возразил мужчина. — Я не собираюсь причинять вам вред. Думаю, вам надо продолжить обучение. Мы можем забыть всё, что случилось здесь и при встрече с владыкой водной стихии.

— А как же твоё правило, что за попытку нападения на тебя наказание — смерть? — Дрожащим голосом спросил Ариэль.

— Для тебя я готов сделать исключение из этого правила, — ответил мужчина и одарил юношу ещё одной улыбкой.

— В твоём последнем правиле сказано, что из твоих правил исключений нет, — нахмурилась Ольга.

— Я это правило установил, я его и отменяю, — спокойно ответил мужчина, не сводя взгляда с Ариэля.

— Ты никогда не отменяешь своих правил, Зелон, — упёрлась огненная.

— Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, — вздохнул земной. — Лет двадцать назад я бы просто пробил вам головы острыми камнями и забыл, как недобрый сон. Но с годами мысли в голове меняются. И вот я разговариваю с вами, извиняюсь, можно сказать. Мне ничего не принесёт ваша смерть, кроме ситуации, в которой всё придётся начинать с начала. А я уже не молод. По меркам владык — просто старик. Кому мне передать свои знания, как не своим же ученикам?

— У нас теперь другой учитель, — твёрдо сказал Ариэль.

— Да? И кто же этот неразумный чародей? — Рассмеялся Зелон.

В ответ на вопрос раздалось молчание. Ариэль и Ольга переглянулись, отрицательно покачали друг другу головой и хмуро уставились на земного.

— Что ж, ваше право мне не доверять, не смотря на то, что с вами я всегда был искренен и правдив. Заставлять я вас не буду, и вполне возможно не смогу. Убеждать тоже не собираюсь. Дам вам на размышление… нет, не скажу сколько времени. Это будет для вас неожиданностью. Если вы всё же решите вернуться — знаете, как меня вызвать. Но учтите, если вы до истечения положенного мной срока не решите — назад дороги не будет. — Зелон развернулся, выбросил недокуренную сигару и неторопливо пошёл, насвистывая какую-то знакомую мелодию.

— А если мы решим остаться с нашим новым учителем? — Спросила Ольга. Ответа не последовало. Тёмный силуэт растворился в предрассветных сумерках.

— Тогда он нас просто убьёт, — обречённо вздохнул Ариэль.

— Нет, не убьёт, — уверенно сказала Ольга. — Если сейчас не убил, то потом тем более не сможет.

— Там видно будет, — отрезал воздушный, подходя к валявшимся на земле пакетам. — Пошли уже. Учителя кормить.

— Да, учитель без нас совсем пропадёт. — девушка подошла, подняла с земли яблоко, обтерев его о полы своего испачканного в последних злоключениях платья, откусила, набив полный рот.

Владыки нервно рассмеялись, собрали продукты и отправились в свой новый дом. На душе у обоих скребли кошки.

Стараясь не шуметь, владыки с пакетами, полными едой отправились на кухню. Распихав провизию по полкам навесного шкафчика, они, иногда перешёптываясь, принялись готовить завтрак. Пока Ариэль готовил бутерброды с маслом, колбасой и сыром, Ольга занялась яичницей. Из комнаты, в которой отдыхал их новоиспечённый учитель, донёсся тихий протяжный стон.

— Ты слышала? — Прошептал Ариэль.

— Да, — так же тихо ответила Ольга. — Надо пойти посмотреть, что с ним.

— Зелон нам запрещал даже в свою комнату заходить, не то, что будить, — с сомнением пробормотал парень себе под нос, но бутерброды резать перестал.

— Он же сам нам сказал, чтобы мы его разбудили, значит, в комнату заходить тоже разрешил, — настояла на своём огненная. — Просто посмотри, всё ли у него в порядке.

— Ладно, иду, — сдался воздушный, — но будить не буду.

Он на цыпочках вышел из кухни. Ольга посмотрела на крадущегося владыку с лёгкой усмешкой в глазах, сняла яичницу с плиты и поставила кипятиться чайник. Через минуту на кухню вернулся Ариэль. Вид у него был такой, словно кто-то умер.

— Ну что? — не оборачиваясь, поинтересовалась девушка.

— Спит, — хриплым голосом сказал он.

Словно в насмешку над этими словами, вновь раздался тяжёлый стон и на этот раз более длительный и громкий. Ольга повернулась и взглянула на Ариэля.

— Ты что такой бледный? — Заволновалась она. — Что-нибудь с Димой?

— У него глаза открыты, — послышалось в оправдание.

— Ну и что, многие спят с открытыми глазами, чего тут такого на столько жуткого, что можно побледнеть?

— У него глаза очень широко открыты, чуть ли из орбит не вылезают.

— И это всё, что тебя напугало? — Усмехнулась Ольга. — Трусишка зайка серенький.

— Нет, когда я входил, я точно видел, что глаза у него красновато-белые. Ни зрачков, вообще ничего, одни белки. Тогда я подошёл ближе, чтобы убедиться, что мне это не померещилось. И вот когда я убедился, глаза начали темнеть, посерели и почернели полностью. Меня мороз до костей продрал, пока я смотрел в них, как в два бездонных колодца. У него как будто совсем глаз нет, только две дырки в голове, как пещеры, и куда они ведут, я даже представить себе не могу. Да и не хочу представлять. Смерть на меня из его глаз смотрела, вот.

— Ты ж сам говорил, что он бессмертный, по твоим словам у смерти нет над ним власти. Чего же ты испугался?

— Над ним то может и нет, а вот надо мной уж точно есть.

Чайник, наконец, закипел. Стон повторился, менее продолжительный, но после сказанного и увиденного Ариэлем более зловещий. Ольга выключила газ и посмотрела на белую испуганную физиономию маленького мальчика.

— Завари кофе, — распорядилась она, отходя от плиты и снимая фартук.

— А ты куда? — Нахмурился парень. Отпускать подругу и оставаться одному ему явно не хотелось.

— На смерть посмотрю, — бросила девушка, с осуждающей усмешкой на лице выходя из кухни.

— Учителя разбудить, — добавила она, увидев, что Ариэль собирается убедить её остаться.

Ариэль насыпал растворимый кофе в чашки, добавил сахара на свой вкус и разлил кипяток. Предчувствие чего-то ужасного не покидало его ни на секунду. Он пытался гнать от себя мрачные мысли, но на смену им приходили ещё более страшные. Из комнаты учителя не доносилось ни звука. Он прислушался, перестав болтать чайной ложечкой в чашке. Наступила полная тишина. Стук сердца барабанной дробью отзывался в ушах.

— Оля, — тихо позвал он. Произнесённое вслух имя подруги, отражаясь от стен кухни и коридора, залетело в комнату Дмитрия и там пропало, словно не в жилое помещение попало, а в вакуум.

— Оля, — уже громче повторил попытку владыка воздуха. Результат оказался таким же. С трудом, пересиливая себя, он сделал шаг в направлении выхода из кухни, и остановился прислушиваясь. Донеслось невнятное бормотание. Почему-то это не было похоже на попытку разбудить человека. На лбу выступили капельки холодного пота.

— Оля, — услышал он загробный голос, произнёсший имя своей хозяйки.

Преодолев ужас, поглотивший казалось всю его суть, Ариэль быстрым шагом, переходящим на бег, чтобы не дать себе остановиться, влетел в комнату учителя. Тот по-прежнему сидел в своём мягком кресле, только голова, которая покоилась на спинке, теперь чёрными провалами уставилась на стоящую в шаге от кресла девушку. Подойдя ближе к Дмитрию, Ариэль взглянул в лицо своей подруги и с трудом устоял на ногах. В её глазах клубилась та же тьма, что и у сидевшего напротив учителя. Парень подошёл и коснулся её руки. Ему показалось, что он дотронулся до трупа. Её холодная безжизненная рука качнулась и беспомощно повисла. В жутком контрасте с чёрными провалами глаз, на её бледном лице появилась радостная улыбка. Она еле заметно кивнула.