— Не больно плечо?
— Нет…
***
Мицуру никогда не считал себя скромником, чего только в его жизни не было: и бешеный секс в кабине лифта, и танцы голышом на стойке бара. Но почему-то с Кохеем даже простые ласки кажутся запредельно откровенными, хочется закутаться с головой в одеяло и закрыть ладонями пылающее от смущения лицо.
— Кохей…
— Теперь не молчи, а учи. Говори, как нравится, а как неправильно. Ладно?
— Ага…
Мицуру не понимал сам себя. Хотелось одновременно свести ноги вместе и раздвинуть их как можно шире. Чтобы Кохей мог добраться куда угодно… ой, нет, там пусть лучше не трогает! Это… Это слишком приятно, так же с ума сойти недолго! Или маньяком стать!
— Ещё…
— Я всё правильно делаю?
— Ага… Только не надо так быстро… давай помедленнее…
— Хорошо.
Теперь совсем невыносимо. Кажется, что уже всё, вот-вот… а потом раз и пауза… И всё заново… И так без конца…
— Не могу больше…
— Теперь можно быстро?
— Да, да, да!
***
Мицуру не считал, сколько раз кончил. Много. Наверное. Или это всё был один раз, только растянутый на полночи. Кохей во всех делах упёртый до ужаса. Решил научиться делать минет, и не успокоился, пока Мицуру не начал терять сознание. И себя довёл до крайности — когда Мицуру немного пришёл в себя, у Кохея на лбу блестели капли пота, а губы припухли. А ещё ему точно было больно, Мицуру это сразу понял.
— Теперь я…
— Я сам.
— Ладно, сам. Я только немного помогу, можно?
Вот неправду говорят, что у крупных мужчин всё крупное. Член у Кохея совсем не огромный, а абсолютно нормальных размеров. Идеально подходит под ладонь Мицуру и легко помещается у него во рту. Гладкий, горячий… Кохей так забавно смущается, он совсем не привык к такому. Но ему нравится, очень нравится, это заметно.
— Теперь только так будем, Кохей?
— Ты не хочешь? Для тебя этого… недостаточно?
— Ну, если ещё научишься основам фистинга…
***
Лучше бы Мицуру промолчал. Потому что Кохей потребовал объяснений, а потом практических занятий. Вот мало было Мицуру затяжного минета, теперь ещё и массаж простаты чуть ли не до утра! Мицуру устал даже стонать, так было хорошо. У Кохея такие чуткие пальцы…
— Давай спать.
— А тебе удобно на одном футоне со мной?
— А тебе?
— Мне очень удобно. Ты тёплый.
— Вот и хорошо. Спокойной ночи, Мицуру.
— Ага. И тебе.
***
Мицуру не врал себе, когда подозревал, что станет маньяком. Ни о чём больше думать не мог, только о том, чтобы Кохей ласкал его. Руками, ртом… особенно ртом. С каждым разом у Кохея получалось всё лучше. Если бы они не уходили из своего номера утром и не бродили по Танпоро до сумерек, Мицуру бы за эти два дня умер от череды беспрерывных оргазмов.
— Чёрт, Кохей… ты врал, да?
— Ты про что?
— Что не умеешь! Сделай ещё раз так… по кругу языком… чёрт! Ох…
— Я не врал. Я только с тобой научился.
— И тебе… нравится?
— С тобой — да.
***
Вот что ещё делало Мицуру самым счастливым на свете. Кохей больше ни на кого не смотрит такими глазами, как на него. Мицуру очень хорошо знает взгляд, которым геи оценивают мужчин. По Кохею сразу видно, что окружающие люди для него не больше чем фон. Даже на женщин он смотрит спокойно, только иногда улыбается, но не зазывно или с какими-то там тайными мыслями. Если видит молодую маму с забавным малышом или какую-нибудь благообразную старушку с кошкой. Вот тогда тихо, мечтательно улыбается. А потом переводит взгляд на Мицуру и его улыбка становится другой. Совсем другой.
— Я начинаю тебя бояться.
— Почему?
— Ты на меня смотришь и улыбаешься, как серийный убийца! Аж озноб прошибает.
— Я просто тебя хочу.
Вот зачем он это сказал, когда они стоят в очереди за билетами в кино?! Теперь же Мицуру не сможет нормально сидеть и смотреть фильм! В туалет быстро сгонять, что ли?
— Мицу…
— А?
— Возьмём билеты на самый последний ряд, хорошо?
Придётся потом скачать этот фильм в интернете. Мицуру ни слова не понимает из диалога главных героев. Кажется, девушка рассказывает своему другу про тяжёлое детство… Счастливая, у неё всё в прошлом! Правда, сейчас начнётся новая заваруха в её экранной жизни. А вот Мицуру в реале помирает. Задние ряды пустые, немногочисленные зрители скучковались в центре зала. Их с Кохеем никто не видит, но очень скоро могут услышать.
— Перестань… Здесь же люди!
— Я не могу, Мицу…
Не может он… Тогда нечего было тащиться в кино, пошли бы сразу в онсэн! Ох, нет, всё правильно… То, что их могут застукать, делает их занятие на заднем ряду кинотеатра таким экстремально-горячим. Адреналин хоть вёдрами выцеживай!
— Кохей, ты извращенец…
— Тебе же нравится…
Очень нравится, чего врать-то? Безумно нравится. Была бы на то воля Мицуру, Кохей бы круглыми сутками только и делал, что ласкал его. Вот так, как сейчас.
— Салфетки… У меня где-то в кармане были… Вытащи…
— Зачем? Я так…
Как высоченный и широкоплечий Кохей уместился в крошечном пространстве между его ногами и передним рядом кресел для Мицуру навсегда осталось загадкой.
Фильм они досматривать не стали. Потому что Мицуру неудобно со всё ещё перевязанной рукой на кресле кинотеатра. На футоне — совсем другое дело. И Кохей может больше не молчать. Мицуру ужасно нравится слушать, как сквозь зубы стонет его любовник.
Какое дурацкое слово.
Его любимый.
***
В Токио они приехали под вечер и сразу сняли номер в отеле. Ночью спали как убитые — дорога выматывает. А утром Мицуру пришло сообщение от Джона. Сегодня днём их экипаж прилетает в Нариту, если Мицуру где-нибудь поблизости, пусть заглянет в гостиницу для пилотского состава, они хотят отметить его юбилей.
— Юбилей?
— Прикинь, Кохей, сегодня ровно четыре года, как я начал работать бортпроводником в экипаже Джона! Я-то совсем забыл, а ребята помнят! Это дело надо отметить! Обязательно! Им завтра обратно лететь, нормально выпить не получится… Но хоть просто посидим, торт куплю!
— Сегодня?
— Да, часов в двенадцать. Поедешь со мной?
— Зачем?
Зачем… Да просто так! Мицуру просто хочет, чтобы Кохей был рядом, чтобы все его увидели… Чёрт, а может реально не стоит идти вместе? Девушки, может, и не поймут, кто такой Кохей для Мицуру, Брай и второй пилот Ким точно не врубятся, а вот Джон… А что Джон? Они же друзья, Мицуру никогда не считал Джона кем-то другим. Просто хорошие друзья, можно даже сказать — боевые товарищи! Да и вообще… Мицуру не хочет никуда идти без Кохея. В самом начале отпуска казалось, что восемь недель — это почти бесконечность, а теперь дни и ночи начали сменять друг друга с пугающей быстротой. Им же скоро придётся расстаться, неизвестно на сколько времени, когда ещё Мицуру уговорит Джона сменить маршрут! Пока всё утрясут, то, сё… Вдруг они только через полгода потом снова увидятся?! Или вообще через год?!
***
— Мицуру, давай летать вместе ещё сто лет!
— Двести, Мицу!
— Дай я тебя расцелую, пупсик!
Кохею понравились коллеги Мицуру. Очень красивые девушки, особенно Люси. Стейси немного слишком яркая и шумная, всё время норовит обнять Мицуру… его Мицуру! Сейчас Кохей был благодарен вернувшимся воспоминаниям. В школе он хорошо научился скрывать свою злость на тех, кто подходил к белобрысому Кудо слишком близко.
— Так вы одноклассники? И ты врач?
Переход на «ты» с друзьями Мицуру дался Кохею легко — сказался опыт работы спасателем в России. Там его редко называли на «вы», не в тех ситуациях он знакомился с разными людьми. Ещё и внешность подвела — при всём своём росте и силе Кохей выглядел очень молодо, особенность азиатов, чтоб её…
— Да, мы учились вместе до старших классов, и я врач. Хирург.
— Вы с Мицуру… вместе?
Кохей замер. Командир экипажа Джон Уайт, начальник Кудо Мицуру… Что ты имеешь в виду?
— Прости?
— О, я неправильно спросил, это ты прости! Вы вместе приехали в Токио? Он, кажется, собирался поехать в свой родной город… я забыл, как называется.