'Это он о чём? Сталин, похоже, в курсе- на лице никакого недоумения, а Серго- нет, вон как выпучил глаза'.
(Авель Енукидзе был первым возлюбленным будущей жены Ворошилова, который её бросил. Она была от него беременна, сделала неудачный аборт и осталась бесплодной).
Орджоникидзе бухает кулаком по столу и вскакивает, из окна флигеля встревоженно высовывается жующая голова Власика.
'М-да, думал посидим как раньше, песни попоём. Такая вот у нас 'закалённая в огне старая гвардия ордена меченосцев'. Надо бы его успокоить, ишь как задыхается'.
Чикаго, 'Стивенс-отель',
4 октября, 15:00.
Наша с Гольдманом каморка на пятом этаже самой большой в мире гостиницы с тремя тысячами номеров выглядела не очень: потолки едва ли выше, чем в 'хрущёвках', узкие кровати, занимающие почти всю площадь комнаты и вид на трущобы, но вполне соответствовала невысокой цене в два доллара за ночь. Покосившиеся дощатые лачуги, сломанные заборчики и кучи гниющего мусора, прикрыты от взоров богатой публики, прогуливающейся по великолепной набережной озера Мичиган, нашим двадцати девяти этажным отелем красного кирпича, типичным представителем Чикагской школы, провозгласившей, что 'форма следует за функцией'.
'Странно, что Сёма всё время выходит в лобби звонить домой. Вот же он, телефон, прикреплённый в целях экономии места к стене. Стесняется, похоже, меня. Дела амурные?... Ну что ж, уже можно подбивать бабки'.
Эти две недели получились у нас с Гольдманом довольно насыщенными: очень удачно прикупили в Филадельфии на Вестигаузе два генератора с двумя запасными мощными высокочастотными лампами на каждый; в Дирборне, пригороде Детройта, у Форда- четыре двухосных автомобильных прицепа К-78, весьма схожих по размерам с двадцатифутовым контейнером и максимальной грузоподъёмностью до десяти тонн, идеально подходящих для нашей РЛС; здесь в Чикаго в Радиокорпорэйшн- все пассивные элементы (резисторы, катушки, конденсаторы) в объёмах достаточных для производства двух ЗИПов на каждую установку, шестнадцать электронно-лучевых трубок большого диаметра (в РЛС входит два индикатора- кругового обзора и отметчика дальности), некоторые высоковольтные лампы.
Сегодня были в Сильвании- компании, которая занимается массовым производством электронных ламп для таких гигантов, как Дженерал Электрик, Радиокорпорейшн и Вестингауз (типа как Фокскон для Эпла), и я, оставленный в одиночестве отошедшим позвонить Сёмой, случайно столкнулся в коридоре с Питером МакГи, тем самым коммерческим директором RCA, который вместе со Студневым, пытался провернуть афёру с подписанием акта сдачи-приёмки оборудования на Светлане. Сейчас он занимает ту же должность, но на Сильвании. Очень обрадовался, поинтересовался целью моего визита, фальшиво посочуствовал, что на экспорт части новейших ламп, разработанных по заказу военных, нужна санкция из Вашингтона, фамильярно похлопал меня по плечу, к месту использовал русскую пословицу, что 'не подмажешь, не поедешь' и пошёл по коридору, смеясь во всё горло.
'Подмазал бы, лампы не пахнут, да деньги кончились'. Остались из ста тысяч долларов жалкие две. Неделю назад потратил десять тысяч на кондиционеры и доработку прицепов: люк в крыше с механизмом убирания антенны в походном состоянии, четыре боковые распорки, четыре домкрата, вентиляторы, приборные шкафы на каждый прицеп. Очень помог мой попутчик с 'Нормандии' Василий Грозный, представитель Горьковского автозавода. Он у Форда как рыба в воде- это его третья командировка. Организовал все доработки в соседней с автогигантом автомастерской за пол-цены. Но не всё складывается гладко: придётся отказаться (точнее отложить на поздний срок) от прибора автосопровождения цели, нет достаточно мощных сельсинов, от прибора 'свой-чужой' из-за отсутствия нужных ламп, места под них, впрочем, уже зарезервированы. И если без этого РЛС вполне себе может работать, то без тех 'военных' ламп никак нельзя, подвисает гетеродин, точнее, разработка генератора на отражательном клистроне для него уже идёт полным ходом на Светлане, а вот ламп для усилителей промежуточной частоты нет. Без гетеродина дальность обнаружения цели упадёт втрое.
Отдельный разговор про реле. Быстро достать в Союзе несколько тысяч реле оказалось невозможно: используя административный ресурс (письмо с просьбой о технической помощи от Перельмана, завизированное у Жданова), удалось получить от директора 'Красной Зари' нетвёрдое обещание, отложенное на начало следующего года. В штатах ситуация другая, в 'Вестерн Электрик', чьи трубы дымят неподалёку от Стивенс-отеля, готовы продать любое количество по доллару за штуку, а если буду брать больше тысячи, то готовы смонтировать их в удобные железные шкафы от АТ&Т по четыреста реле в каждом. Там же я присмотрел надёжные перфораторы и считыватели с перфолеты от пятидесяти до семидесяти долларов за штуку.
'Жалко, что нет у меня такого авторитета как, скажем, у авиаконструктора Туполева и Яковлева, на худой конец. Отбабахал бы сейчас телеграмму: 'Москва, Кремль. Товарищу Иванову. Прошу выслать двадцать тысяч долларов зпт детям на игрушки тчк''...
Деликатно стукнув в дверь, в номере появляется Гольдман с коробкой шоколадных конфет в подарочной упаковке и бросает быстрый взгляд на телефон.
'А цветы? А-а, что они понимают'...
-Куда собрался?- Не менее деликатно нарушаю напряжённое ожидание напарника.
Раздаётся телефонный звонок, Сёма бросается к трубке.
'Вечер пятницы- двойной праздник для него, как еврея-американца, а тут еще и свидание! Когда, интересно, успел подцепить подружку в чужом городе'?
-Сэм Гольдман здесь,- как-то уж чересчур официально начал он.- ...
'Что-то не замечал за Сёмой особой эмоциональности, а тут передо мной прямо буря чувств: надежда, непонимание, разочарование, скорбь. Что свидание сорвалось'?
-Сейчас же выезжаю,- кладёт трубку на рычажки и мне.- мама заболела. Я постараюсь успеть на шестичасовой поезд до Нью-Йорка.
-Конечно, поезжай,- сразу соглашаюсь я.- справлюсь как нибудь сам.
-Отлично,- подпрыгивает Семён.- только у меня к тебе одна просьба: отнеси эти конфеты, адрес я сейчас напишу, моей девушке. Она ждёт меня к шести. Объясни, извинись за меня.
'Не вопрос, есть определённый опыт утешителя'.
Напарник быстро чиркает что-то на листке, вытаскивает из-под кровати чемодан и вылетает из номера.
'Неожиданно... Так, что тут у нас. Отель 'Бельведер', номер 302. Стоп, это как же вашу мать, извиняюсь понимать. Прямо в номер к своей возлюбленной? Я бы так никогда не сделал. Хотя кто знает этих американцев? Может быть у них так принято. А телефон? Что ж он сам не позвонил? Что там к 'Бельведру' кабель не дотянули? Конфеты! По телефону не передать... Хм, что-то я уже одетый стою с конфетами под мышкой.Надеюсь она симпатичная под стать мне, секс-символу и орденоносцу, жаль, конечно, что ордена остались дома. Стоп! Какие на хрен ордена, она же американка, журналов наших не листает... Другая у неё шкала ценностей, данная, так сказать в ощущениях... что можно увидеть и пощупать, для которой важна красивая обёртка. а не внутреннее содержание. В отличие от меня, ценящего в первую очередь внутреннее содержание, да? Сёмин след ещё не простыл, а я, человек духовный, уже возжелал 'жену ближнего своего', нехорошо... Хотя, всё-таки, лучше, чем 'раба, рабыню, вола или осла' или, скажем, 'Хершиз'. Неплохой, помнится был шоколад, несмотря на название. Один из символов эпохи наравне с 'ножками Буша' и спиртом 'Рояль'. Шестнадцать унций. Это сколько? Где-то с полкило'?
Опускаюсь на кровать и машинально взвешиваю на руке небольшую картонную коробку.
''Странно, по мне так, не больше трёхсот грамм... хм, при тряске коробка не издаёт никаких звуков. Что они намертво приклеили конфеты к картону? Пахнет типографской краской. Бли-и-н, дела. Вроде пока ничего не тикает'...