Игорь выполз из-под дивана, взял со столика банку и пинцет и снова нырнул под диван. Там он в узком свете фонарика подполз на локтях поближе к тёмному комочку, открыл банку и, затаив дыхание, осторожно поддел пинцетом комочек пепла и медленно перенёс его в банку, опустив в верхнее отделение, затем плотно закрыл её пробкой и тогда только с облегчением, жадно вздохнул.

- Вы чего там сопите? - насмешливо осведомилась Лена.

- Ничего. Всё в порядке, - ответил Игорь, выползая из-под дивана и отряхиваясь. - Вы уж извините меня за этот цирк.

- А чем вы там занимались? Что там в банке?

- В банке? - Игорь вовсе не собирался посвящать девушку в свой опыт с пеплом. - Это я ещё вчера должен был сделать, - сказал он самым равнодушным тоном и даже пренебрежительно махнул на банку рукой. - Видно, кто-то из преступников заполз под диван, скорей всего за шахматной фигуркой, которая туда закатилась, и собрал одеждой комок пыли там. Её важно исследовать.

- Наука в борьбе с преступностью, - иронически произнесла Лена. - Я какую-то брошюру с таким названием видела. И очень она вам помогает, наука?

Внезапно на столике у двери зазвонил телефон. Лена поспешно поднялась со стула и, подойдя, взяла трубку.

- Алло! Папа? Ну где же ты? Тебя тут из милиции дожидаются. Зачем? Ну, это уж ты сам спроси. Мы? Беседуем на разные темы. Проводим интересные опыты. - Она прыснула. - Да нет, ничего мы не попортим, не волнуйся. И никуда не лазим. Что я, не понимаю? Мы? В твоей комнате, конечно. О господи! Мне это надоело! Пока. - Она раздражённо бросила трубку и обернулась к Откаленко: - Мой драгоценный папаня приехать никак не может. Просит извинить. Он вам очень нужен?

- Да нет, не горит, - заверил её Игорь. - В другой раз повидаемся. Завтра, например.

Они простились.

Уже спускаясь в лифте, Игорь подумал: «Дочка под стать, видно, папане. Но кражу всё равно надо раскрывать, никуда не денешься. И ключик, возможно, у меня в портфеле». Его охватило нетерпение.

В тот же день Виталий Лосев после окончания оперативки в отделе направился в злополучный парк, где накануне так неудачно провёл вечер Пётр Шухмин со своей девушкой.

Предупреждённый по телефону капитан Филипенко встретил его с нескрываемым удовольствием. Ведь ответственность теперь делилась, и отнюдь не пополам. На плечи Филипенко ложилась куда меньшая часть, раз уж тут сам МУР принимался за дело.

Увидев стремительно входящего к нему Лосева, Филипенко поспешно вскочил из-за стола, словно ему перелилась энергия, исходящая от гостя.

- Ну, для начала расскажи про убийство. Чего там известно?

Виталий так внезапно перешёл к делу, что Филипенко, с разбега проскочив дальше, потом вынужден был вернуться.

- А я тебя помню… - начал было он, но тут же остановился и для точности переспросил: - По убийству? Сейчас доложу.

Филипенко положил перед Виталием лист бумаги, где зелёным карандашом были обозначены деревья, кусты, трава, жёлтым - дорожки парка, синим - край пруда, а ломаная красная линия, видимо, обозначала след волочения. Он начинался возле широкой аллеи, в кустах, тянулся через небольшую лужайку, к пруду, но, не доходя до него, обрывался в кустах, недалеко от новой дорожки.

- Силён ты рисовать, - одобрительно кивнул Лосев. - Значит, нашёл место, где драка была?

- Во всяком случае, где он упал и откуда его поволокли.

- А на этом месте ничего не нашёл?

- На коленях всё излазил, носом пропахал - ничего. Ни нитки, ни пылинки. А вот в стороне - она и закатиться могла - нашёл бутылку из-под водки. Вроде бы свежая. Ну, я её, как положено, упаковал и часа два назад в НТО отправил. Может, там какие «пальчики» обнаружатся.

- Та-ак. Уже хорошо, - задумчиво произнёс Лосев и снова спросил: - Ну а личность убитого, значит, не установлена и никаких документов при нём?

- Ничего. Ни бумажки. И опознавать пока некому. Пьян был ведь. А о пьяницах родные начинают тревожиться, как правило, на вторые, а то и на третьи сутки.

- Какой характер ранений?

- Два удара ножом. Один смертельный.

- Значит, всё-таки драка была, думаешь?

- Скорей всего.

- Та-ак… - неопределённо произнёс Виталий и махнул рукой. - Ладно. Пока пойдём дальше. Что там за драка ещё была?

- Обычная драка. Правда, у одного вроде нож был. Но в ход пустить не успел. Словом, пьянь подзаборная. И нож-то этот он выбросил.

- Допрашивал?

- Нет ещё. Вчера не разговор был, а сегодня только собрался, позвонили, ты приедешь. Решил подождать. Злее будут.

- Злость в нашем деле не помощник. А личность их установили?

- Да их обоих каждая собака знает.

- И кто такие?

- Один Гошка такой, кличка Горшок. На аттракционах тут в парке работает. На набережной. Там их четыре стоит. Видел?

- Вроде видел.

- Ну вот. А второй Володя-Дачник. Этот рабочий, в парке здесь. По уборке. Пьёт - не просыхает. Давно гнать его пора. Сам уже предлагает.

- Сам?

- Ну да. «Пойду, - говорит, - где меня ещё не знают. Подержат месяца три, пока пьянство моё им тоже поперёк не станет. Тогда дальше двину».

- А сказал хоть, из-за чего подрались?

- Да так, говорит, из желания. Вообще похоже.

- Ладно. Давай займись теми двумя. Местожительство уточни только, если выгонять будешь. Вдруг понадобятся. А мне этого голубчика давай. Витька, значит?

- Витька. Фамилия Коротков. Видимо, тоже с этих аттракционов на набережной.

- Там, я гляжу, передовой коллектив собрался. А где мы с этим Витькой обоснуемся?

- Тут оставайся, - решил Филипенко. - А я себе место найду.

На том и порешили.

Филипенко ушёл, а Виталий перебрался на его место за столом и, посвистывая, стал разглядывать корешки книг на полочке возле сейфа.

А через минуту в кабинет завели Витьку.

Сегодня парень выглядел совсем другим. Видно было, что провёл он беспокойную ночь и кое-что обдумал. О вчерашнем его состоянии напоминали только тёмные круги под глазами, нервное подёргивание то века, то уголка рта и какой-то скачущий, неустойчивый взгляд. Но вся его тощая, чуть сутулая фигура была налита пружинящей силой, и под серой курткой угадывались литые мышцы. Лосев намётанным глазом сразу ухватил всё это и подумал, что парень видимо, много занимался спортом, и сравнительно недавно ещё.

- Эх, Витя! - вздохнул Лосев, критически оглядывая парня. - А ведь, мне кажется, ты классным спортсменом был. Не пойму только, каким ты видом занимался.

- Ты не угадаешь, а я забыл, - хмуро отрезал Виктор.

- И не сосёт, не тянет?

В тоне Лосева было сочувствие и интерес, искреннее сочувствие и живой, непритворный интерес, словно он расспрашивал о болезни, которой может вот-вот и сам заболеть.

- Представь себе, и не сосёт, и не тянет, - угрюмо усмехнулся парень. - Вот насчёт опохмелиться - тянет, это да. Всё жду, когда ты меня отпустишь.

- Не жди, Вить, - вздохнул Виталий. - Не отпущу я тебя.

- Это как так?! - Парень даже подскочил на стуле. - А вчера…

- Вчера сгоряча могли и отпустить, конечно, - согласился Лосев и, усмехнувшись, добавил: - Но ты этой ошибки совершить им не дал. Вёл себя, говорят, плохо.

- Ну а сейчас-то чего?

- А сейчас, Виктор, ошибки быть не может. Нападение с ножом на работника милиции. Слишком ты опасен, чтобы тебя отпускать.

- Не мой нож, - слабо возразил Витька.

- Твой. Два свидетеля есть. Девушка и ещё один гражданин. Он сам потом в милицию пришёл. Никто его не звал. Да ты его видел. Так что тебе ещё и на свидетелей повезло. Всё одно к одному.

- Не видел я никого.

- Видел. И он всё видел. А в заявлении написал, что испугался тебя, потому и пришёл. Это был, пишет, потенциальный убийца. Вот кем ты ему в тот момент показался.

Виктор, отвернувшись, молчал. Для него, очевидно, был полнейшей неожиданностью такой поворот в его деле. Но он поборол свою минутную слабость, он даже заставил себя презрительно усмехнуться, это, правда, стоило ему немалых усилий.