Мы прошли пару кварталов, а затем я увидела такси. Али и я стали махать одновременно. Такси остановилось у обочины. Али открыл для меня дверь. У меня не было сил настаивать на том, что это я взяла машину. Я влезла без слов, Али за мной.

— Едем до угла Бродвея и Сто шестнадцатой улицы, — сказал он водителю.

Я отодвинулась в дальний угол заднего сиденья, подальше от Али, и задремала, укачиваемая движением машины. Я почувствовала, что Али подсел поближе. Он положил руку мне на колено. Я собиралась сбросить ее, но на это требовалось слишком много сил. А я выпила слишком много «голубых Маргарит». Руки мои отяжелели и не желали двигаться. Али обнял меня за плечо. Другой рукой он продолжал гладить мои ноги, и я ему это позволяла.

— Прости меня, — шептал он мне на ухо. — Я перебрал и поторопился. Я буду нежен с тобой, моя милая. Как в последний раз.

Я чуть приоткрыла глаза и глянула на Али сквозь ресницы. Он смотрел на мои голые ноги упорным голодным взглядом. Может, я еще немного побуду с ним, подумала я. Кто здесь подлинный хищник, и кто жертва? Все зависит от того, как смотреть. А вообще-то он забавный, мой мачо[8]-араб. Со всем своим грубым примитивным напором.

Машина остановилась перед воротами Колумбии. Али подал мне руку, и мы быстро пошли через университетский городок. Али остановился перед своим общежитием и потянул меня внутрь. Он не потрудился спросить, хочу ли я этого. Я подумала, что после того, что случилось в ночном клубе, он слишком уж много берет на себя, но шла за ним, не говоря ни слова. В конце концов, делал он правильно.

Когда мы оказались в его комнате, Али не стал включать свет. Жалюзи на окне были подняты, и от уличного фонаря на пол ложилось несколько полосок света. Али закрыл дверь и прижал меня к стене. Он расстегнул молнию на брюках и поднял мое платье. Он попытался проникнуть в меня, и я встала на цыпочки, чтобы ему помочь, но ничего не получилось. Его рост не совпадал с моим.

— А ты не такая высокая, как кажешься, — хмыкнул он. — Или я пьян больше, чем думаю. Но мы с этим как-нибудь справимся. Ты встанешь на телефонную книгу.

Он подтянул брюки и пошел за телефонной книгой, стоявшей на полке. Я смиренно ждала возле двери. Я чуть не спросила его, дают ли для этой цели в ночном клубе телефонные книги, но сдержалась.

Неожиданно я осознала, что слышу в комнате какой-то звук, слабое ровное гудение, почти за порогом слышимости. В иной обстановке я бы не обратила на него внимания, но шпионское задание обострило мои нервы. Что бы это могло быть? Бомба? Подслушивающее устройство?

— Что это за шум? — спросила я.

— Какой шум? — Али замер и, нахмурившись, прислушался.

— Гудение. Как у холодильника, но тише.

— У меня нет холодильника. А, понятно. Это компьютер. Я так привык к этому звуку, что даже не слышу его.

— Ты оставляешь включенный компьютер?

— Это же не электроплитка. Выключать не обязательно. Он всегда работает по моим программам, когда меня нет.

Али вернулся с Желтыми Страницами Манхэттена и бросил толстую книгу к моим ногам.

— Вставай, — велел он.

— Мне надо сходить в ванную, — сказала я.

— На следующем этаже, — сказал он. — Не задерживайся.

Я вышла из комнаты, прошла по коридору к пожарной двери, поднялась на следующий этаж и нашла женскую душевую. Этаж Али был полностью мужской, а следующий — женский, что создавало сложности с душем. Были там и совместные этажи, которые гораздо больше подходили для принятия ночных гостей обоего пола.

Я недолго отсутствовала. И все же когда я вернулась, Али уже стоял перед письменным столом, глядя на экран компьютера. Телефонная книга забыто лежала возле стены. Я вдруг насторожилась и отрезвела. Я подошла и встала возле него.

— Что это? — небрежно спросила я.

— Что-то важное, — сказал он. — Ты только посмотри, крошка!

Я взглянула на экран. Он был полон букв и странных символов, изогнутых двойных линий, перечеркнутых кругов и знаков, которые можно было принять только за маленькие улыбающиеся рожицы и ни за что иное.

— Это какая-то разновидность компьютерного языка? — спросила я.

— Тише, — сказал он. — Это иврит.

Я снова посмотрела, дабы убедиться, что зрение меня не обманывает. Нет, все правильно. На экране были улыбающиеся рожицы.

— Иврит? — сказала я и расхохоталась. — Ты действительно считаешь, что это иврит?

Али уставился на меня. Я подумала, что, наверно, не очень хорошо смеяться над ним, но ничего не могла поделать с собой. Абсурд был слишком уж очевиден.

— Али, дорогой, у меня есть для тебя кое-что новенькое, — сказала я, еще трясясь от смеха. — Это может быть все, что угодно, но только не иврит. Алфавит иврита выглядит вовсе не так.

— Конечно, не так, — рявкнул Али. — Ты что, за дурака меня принимаешь?

— Но разве ты сам не сказал, что это иврит?

— Это расширенный набор символов, применяемых для передачи иврита на ведущем компьютере. У меня нет на компьютере графического интерфейса для иврита. Вот почему это выглядит как тарабарщина. Между прочим, арабский тоже так бы выглядел. Или японский. Все те языки имеют свою графическую основу, и если это касается компьютера, то для перевода необходимо специальное программное обеспечение.

— А, понятно, — пробормотала я. Я уже больше не смеялась и чувствовала себя идиоткой. Мы не должны недооценивать своих врагов, сказал Зви Авриль. А Али не был невежественным дураком, что бы я о нем ни думала.

— Так почему у тебя нет этого… графического интерфейса? — спросила я.

— Незачем, — пожал плечами Али. — Я все равно не могу читать на иврите. Все стоящее записывается по-английски, даже на израильских компьютерах.

— Почему по-английски?

— Компьютеры родились в Америке. Английский — это универсальный язык для действующих систем. Все компьютерные программы пишутся на нем.

— А что же тогда тут на иврите?

— Должно быть, документ, требующий словесной обработки. Какое-нибудь письмо, памятка или отчет для начальства. Позднее я, может, разберусь. У моего брата в офисе есть человек, читающий на иврите. Хочешь, найду тебе что-нибудь по-английски. — Он нажал несколько клавиш, и изображение на экране изменилось. «Женская форменная одежда», — прочла я заголовок вверху экрана.

— И что? — спросила я озадаченно. — Что за женская форменная одежда?

Али не ответил. Он, казалось, забыл о моем присутствии. Тусклое мерцание компьютера в темной комнате озаряло его лицо голубым светом. Казалось, он чем-то поражен. Я подергала его за рукав:

— Ты про меня не забыл? Я еще здесь.

Он обнял меня за талию и притянул поближе.

— Да, родная, — сказал он отсутствующим голосом. — Подожди минуточку. Не каждый день бывает такая удача.

— Так что это за женская форменная одежда? — повторила я.

— Я только что получил доступ к их программе учета инвентаря, — сказал Али испугавшим меня голосом. — Здесь все. Запасы, размещение, комплекты, размеры… Пока я могу только прочесть. Но если я смогу проникнуть в эту программу и изменить в ней несколько номеров… Ты представляешь, что это значит?

Я этого не понимала и подумала, что лучше, если он сам расскажет.

— И что ты собираешься делать, Али? — спросила я его с сарказмом. — Поменять всю эту униформу на шестнадцатый размер? Могу представить этих бедных девочек-солдаток с восьмым размером, марширующих на параде в униформе шестнадцатого! Вот что поставит наконец Израиль на колени! Они даже могут сделать из этого фильм — «Месть гадов номер два: атака на швейные фабрики». Так вот мы куда зашли, боимся, что террористы овладеют ядерным оружием. А в это время в арабском мире тихо зреет себе новая ужасная угроза — секретное вторжение на фабрики по пошиву одежды.

— Месть гадов? — хмыкнул Али. — Но почему именно швейные фабрики?

— А где еще шьют униформу? Ты же влез в компьютер фабрики по пошиву одежды. Грандиозно! Кто бы мог подумать?