Дить пошел им навстречу и с улыбкой сказал:

— Фронт Освобождения приветствует своих друзей, ставших на путь революции!

Сержант Тьем коротко рассказал Дитю обо всех событиях, происшедших на базе в эту ночь. Дить не прерывал Тьема, а только кивал, одобряя тот или иной поступок стоявших перед ним солдат. И только когда Тьем закончил свой рассказ, Дить спросил его:

— А как ты думаешь, где сейчас может быть тот боец, что сидел в тюрьме? И не случилось ли с ним беды?

— Я не разрешал ему оставаться там, но разве он меня послушает? Как только начались взрывы и стрельба на базе, он сразу же решил идти к своим, и остановить его было невозможно.

— Теперь нам уже ничего не остается, — медленно проговорил Дить, — кроме как идти туда же. За это время всякое могло случиться, а он совсем один в незнакомом месте. Я иду искать его. Вдруг он ранен? Ты не хочешь пойти вместе со мной? — спросил Дить у Тьема.

— Я готов! — не задумываясь ни на секунду, ответил Тьем. — Думаю, что двум моим друзьям следует остаться здесь, а вдвоем нам будет легче.

Голоса преследователей остались далеко позади. Чонг перескочил через два или три невысоких забора, бесшумно преодолел несколько рядов колючей проволоки и оказался в расположении полка Шау Вана. Он остановился, чтобы перевести дух, в глубоком ходе сообщения, нашел там нишу и затаился, прислушиваясь к тому, что делается вокруг. Стенки хода сообщения были укреплены хворостом и досками, кое-где вправо и влево отходили траншеи поуже, которые вели к дотам. На внешней стороне участка обороны полка были отрыты окопы полного профиля, пулеметные гнезда с трех сторон были защищены мешками с песком, а подходы к ним со стороны джунглей — проволокой. Когда база была атакована, солдат подняли по тревоге, и сейчас они занимали свои места на внешнем поясе участка обороны. Там, где теперь находился Чонг, никого пока не было видно. Воспользовавшись этим, он отыскал убежище понадежней и стал осторожно наблюдать за происходящим на базе.

Солнце еще не встало, но на востоке уже хорошо различалась просветленная полоска неба. Аэродром продолжал пылать. То тут, то там спокойный и размеренный треск пожара нарушался очередным всплеском пламени, взрывами боеприпасов или емкостей с горючим, и тогда вокруг сразу становилось светло как днем. От взрывов вздрагивала земля, струйки песка с шипением сползали вниз по стенкам окопа.

Чонг осматривал аэродром. Почти повсюду горели самолеты, вертолеты, но только в одном месте, там, где была стоянка транспортных самолетов, было совсем тихо и пламя освещало целехонькие машины, стоявшие ровными рядами на фоне каких-то строений, охваченных огнем.

Самым первым желанием Чонга было не сидеть, не бездействовать, а что-то делать, чтобы уничтожить эти стоявшие на площадке стальные птицы. Но что он мог сделать сейчас один без взрывчатки, без гранат? Мысль найти гранаты, чтобы вывести из строя несколько машин, заставила Чонга действовать. Он вылез из своего убежища и осторожно пошел по ходу сообщения. Впереди показался вход в блиндаж. Чонг приблизился и решил войти в него, но заколебался. А вдруг там противник? Постояв несколько минут, Чонг поднял небольшой камень и бросил его внутрь. Ударившись обо что-то металлическое, камень глухо звякнул.

Решившись, Чонг лег на дно хода сообщения и как уж вполз в блиндаж. Внутри было совсем темно. Под руку попалась какая-то доска, потом ведро без крышки. Затем он обнаружил гранатомет, несколько гранат к нему и деревянный ящик с крышкой. Чонг открыл ящик и очень обрадовался, нащупав в нем гранаты. В соседнем ящике лежали взрывпакеты и отдельно, в коробочке, взрыватели. Он аккуратно разложил взрыватели под ремнем, взрывпакеты рассовал по карманам, на ремень подвесил несколько гранат и сразу почувствовал себя намного увереннее.

— Вот теперь можно и в бой, — негромко сказал он себе, ощупывая снаряжение. Сразу возник вопрос: «Куда идти, что делать дальше?» И тут же последовал ответ: «Во что бы то ни стало найти Шау Вана!» Чонг вспомнил комнату для допроса, сидящего на стуле Шау Вана и огромную овчарку у его ног. Это же где-то совсем рядом! На допрос его водили в расположение полка, значит, и искать Шау Вана надо здесь!

Приняв это решение, Чонг направился к выходу из блиндажа, и тут до его слуха донеслись шаги человека. Из-а поворота хода сообщения оказалась фигура солдата, направлявшегося в его сторону. пришлось вновь неслышно отступить в глубину блиндажа. Солдат шел прямо в блиндаж, подсвечивая себе фонариком. Он успел сделать только один шаг через порог, как Чонг тут же сбил его на землю. Фонарик выпал из рук солдата и, отлетев далеко в сторону, осветил угол блиндажа. Чонг выкрутил солдату руки, мертвой хваткой сжал шею.

Кричать солдат уже не мог, а только мычал что-то нечленораздельное. Чонг прижал ему руки коленкой к спине и тихонько, но с угрозой произнес:

— Хочешь остаться живым?

Солдат и не пытался сопротивляться:

— Прошу… пощадите меня. Хочу жить! Пощадите!

— Ну, если хочешь жить, проведешь меня к дому полковника Шау Вана!

— К дому полковника? — с дрожью и удивлением переспросил солдат.

— Встань! Веди меня и помни: одно лишнее движение — и тебе конец!

Солдат поднялся с земли и пошел впереди Чонга. По всему было видно, что он очень напуган и не хочет расставаться с жизнью.

Они миновали несколько низеньких домиков, подошли к домам повыше и покрепче на вид. Солдат остановился и тихонько спросил:

— Вы пойдете впереди меня или сзади?

Чонг даже усмехнулся: настолько глупым был этот вопрос.

— Конечно, сзади!

Солдат снова зашагал вперед, свернул влево и долго вел Чонга вдоль довольно высокой кирпичной стены с бойницами. Наконец они подошли к внушительного размера глухим железным воротам. Солдат подошел к маленькой калитке в воротах, поколдовал над задвижкой. Калитка открылась, они вошли во двор и оказались перед одноэтажным домом с ярко освещенными окнами.

— Здесь находится рабочий кабинет господина полковника, — шепнул солдат. — Отпустите меня, я же привел вас туда, куда вы просили.

Еще по пути сюда Чонг раздумывал, как ему поступить с этим солдатом, что с ним делать дальше. Убивать парня не хотелось, но отпускать его было опасно: неизвестно, куда он побежит отсюда, может, воспользуется случаем и дезертирует из армии, а может…

— Снимай с себя форму и давай мне! — приказал он.

Солдат засуетился, послушно снял куртку и брюки. Чонг переоделся в форму штурмовика, напялил на голову мягкую форменную кепку с длинным козырьком. Никто сейчас не узнал бы в нем бойца частей особого назначения армии Освобождения. Из своей куртки он извлек прочный шнур, который «позаимствовал» у охранника тюрьмы, и подошел к полураздетому солдату.

— Убивать я тебя не собираюсь, — сказал он, — но время вынужден обезвредить. Я быстро сбегаю в гости к господину полковнику, а на обратном пути верну тебе и форму, и свободу.

Не интересуясь мнением солдата на этот счет, Чонг быстро связал ему руки за спиной, а конец веревки закрутил вокруг шеи, чтобы парень и не пытался дергаться. Потом пошарил в кармане брюк, взятых напрокат, вынул замусоленный платок и заткнул им рот солдату. Увидев укромное местечко между стеной и огромным деревом, быстро подвел его туда и уложил на землю:

— Лежи тихо! Я ненадолго отлучусь и минут через пять буду здесь!

Чонг в форме штурмовика зашагал в сторону дома. В руках у него была винтовка, на ремне висело несколько гранат.

Дом был кирпичный, одноэтажный. По фасаду тянулась пристройка, похожая на террасу, и на нее выходили двери нескольких комнат, ярко освещенных внутри. Чонг медленно, неслышным шагом двинулся по террасе, заглядывая через стекла внутрь. В каждой комнате горел свет, стояли столы, стулья, шкафы, но никого из людей Чонг не увидел. «Неужели все сбежали?» — подумал он, подходя к концу террасы. И только из последней комнаты, в которой стояла мягкая мебель, донеслись какие-то звуки. Чонг подошел к двери и тихонько нажал на ручку. Дверь была незаперта, но раздался противный и, как показалось Чонгу, громкий скрип.