- Поразительно… Я думал, что сбежал, но как минимум один человек все равно в состоянии отыскать меня где угодно, - пробормотал он, садясь ровно и чуть задевая мое плечо своим. Его лицо было очень близко, и мне можно было разглядеть глубокие борозды темно-красных губ, которые сразу же исчезнут, стоит ему облизнуть их. – Следуя своим подсознательным подсказкам, мне удалось сделать некоторые выводы, после которых возник один-единственный вопрос: я нравлюсь вам?
Внезапный вопрос ввел меня в ступор, и я нервно задрала голову, обнаруживая, что он смотрит на меня. Выходит, Тао заметил, что я изучала его губы? Черт, черт, черт! Вот, дерьмо! Спалилась на ровном месте!
- Я… Кхм, понимаете…
- Представьте, что мы играем в игру «Правда или ложь», - он чуть улыбнулся, и маленькие морщинки возникли у его глаз. – Допустим, я победил и задал вопрос, а вы должны ответить.
- Разве вы забыли о нашем предыдущем пари? – сощурилась я, чувствуя, что сердце в своих ритмах благополучно добралось до горла и теперь мешает мне дышать.
- Я ничего не забываю. Пари в силе, но мне любопытно услышать ваш ответ, - склонил голову на бок Тао и затих в ожидании моих слов.
Минуты неторопливо таяли, а сердце с каждой секундой сходило с ума все больше и больше. Покосившись на старичка, все еще играющего на своей гитаре и по совместительству последнего неспящего, я глубоко вздохнула, собирая оставшуюся уверенность.
- Я хочу быть здесь, - глядя ему прямо в глаза, медленно расцепила пальцы и протянула ладонь, положив ее ему на грудь, там, где в тугом кольце ребер билось спокойное сердце.
Его лицо не выразило ни единой эмоции, и я почувствовала желчный привкус разочарования. Но чего я ожидала? Что он улыбнется и ответит мне взаимностью? Что спросит, почему сказала такую глупость? Неужели все это время ни чему меня не научило?
Чувствуя себя самой глупой женщиной в мире, я, незаметно вздохнув, попыталась убрать руку, но внезапно тонкие пальцы накрыли мою ладошку и прижали ее обратно. Лицо Тао все еще оставалось непроницаемым, но его красивые кукольные губы пытливо приоткрылись.
Я смутилась и опустила глаза, хотела выдавить хоть слово, но все насмарку. Слишком много нервов и эмоций отобрало у меня это признание, слишком глубоко я прониклась неуверенностью, которую еле-еле удалось пошатнуть, чтобы сказать заветные слова.
Но директор тоже молчал, и я вновь подняла к нему взгляд, чтобы заметить, как его глаза смотрят на меня. Иначе. Совершенно точно что-то изменилось, но что? Появилось любопытство, или я просто не знаю, что выражает этот взгляд?
Я не пыталась делать вид, что не заметила, лишь продолжала искать в них что-то для себя, что-то, что могло бы распутать меня и мои чувства. И нашла это, когда его лицо так медленно, словно в замедленной съемке, приблизилось к моему:
- Только что, - хрипло вымолвил он, пронзая меня своими темными омутами глаз, - вы совершили огромную ошибку, маленькая госпожа. Знаете, почему?
Я отрицательно покачала головой и ожидающе сглотнула. Только бы он не сказал мне что-то столь жесткое, как болезненная оплеуха. Что-то, что будет колоть мое сердце подобно длинной цыганской игле на протяжении длительного времени, пока рана от нее не затянется насовсем.
- Потому что если бы вы до конца смогли это скрывать, то у вас был бы шанс избавиться от монстра, который рано или поздно уничтожит вас, - глубокий и тихий голос как сладкая мелодия проникал в меня, вызывая странно-приятную дрожь в самых чувствительных участках тела. - Но теперь, боюсь, вам вряд ли это удастся.
После этих почти непонятных фраз, Тао мгновенно склонился ко мне, и его губы жадно накрыли мой рот, разрывая всю реальность на тысячи измельченных картинок, что тут же фейерверком рассыпались в пепел, заставляя меня позабыть обо всем.
Цыганская песнь продолжала просачиваться в сознание, но помимо нее в меня врывались новые неизведанные эмоции. Что-то на грани взрыва, на грани томительного жара, сухих прохладных листьев и твердых жадных поцелуев. Кое-что, до боли запоминающееся и одновременно невесомое, как первый снег. Кое-что, ужасно напоминающее любовь.
Прошло всего пару секунд, когда я осознала, что Тао подхватил меня на руки и пролез в палатку. Он осторожно уложил меня на уже расстеленные спальные мешки, скрытые за многочисленными покрывалами. В палатке было тепло и хорошо, пахло свежестью и тонкими гранями духов директора, но я не могла долго наслаждаться этим, потому что мое сознание отвлеклось на крепкие руки, подхватившие под коленками мои ноги. Он развел их в стороны и, устроившись посредине, принялся мягко целовать мою шею, спускаясь к ключицам, а затем и к груди. Ловкие ладони мужчины избавили меня от верхней одежды и сразу же стянули лифчик, отбросив его в сторону. Теперь моя обнаженная грудь терлась о его белую рубашку, и, признаться, ничего более возбуждающего я еще не испытывала прежде.
Не позволяя себе отставать, я проследила пальцами его широкие плечи, касаясь играющих мускул под тонкой тканью льняной рубашки, поднимаясь к шее и пробираясь в черные словно смоль волосы. Как я давно мечтала сделать это! Ощутить их шелковистость ладонями, запомнить и прокручивать в памяти каждый одинокий вечер, который мне предстоит прожить после этого. Я слышала музыку гитары, чувствовала запах костра, реагировала на интимные касания, что последовали после легких поцелуев.
Тао ловко стянул с меня джинсы и, подцепив пальцем нижнее белье, неспешно снял его, отбрасывая к лифчику. Я была смущена. Не знала, что делать и зажималась, потому что никогда не могла подумать, что стану делать это именно с ним. С директором. С Цзы Тао. С мужчиной, которого люблю едва ли не до одури. Боялась показаться ему неумехой, но в итоге только еще больше все усложняла, как будто была девственницей.
- Маленькая госпожа, прекратите соблазнять меня своим невинным видом, иначе я не выдержу и возьму вас без прелюдии, - выдохнул он мне прямо в губы и, не давая ответить, накрыл рот горячим поцелуем. Чужой язык отключил мой мозг, а голая плоть, прижимающаяся к мужским штанам, буквально горела от возбуждения.
- Не могу… ждать, - со стыдом пробормотала я, и Тао довольно улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов.
- Ах, вы чертовски умело пользуетесь своей женственностью, - он убрал одну руку с моего живота и, скользнув вниз по бедру, дразняще коснулся ею разгорячённой плоти, заставляя меня выгнуться от неожиданности и безумного желания. – Но я умею пользоваться своей мужественностью, так что вам не повезло.
Закусив губу, я наблюдала, как он опустился к моим бедрам, и в следующее мгновение ощутила, что мои ноги раздвигают еще шире, раскрывая меня полностью. Я задыхалась и готова была зарыдать от стыда, но когда уже знакомые мне губы и язык ворвались туда, где все пылало, мысли словно отстреленные птицы шуганули в пропасть сознания, заставляя меня погрузиться в блаженство.
Мне было щекотно, но безумно приятно. Волны различных ощущений накатывали и уходили, а тело будто сумасшедшее выгибалось в спине, норовя приблизиться ко рту Тао еще плотнее.
Все грани разума стерлись, я не контролировала ровным счетом ни одного движения. Лишь тело вопило о желаемой разрядке, прижимаясь к сильному телу мужчины, что дарил мне непередаваемые ощущения. Когда он поравнялся со мной, его губы накрыли мой правый сосок, слегка оттягивая его зубами и доставляя очередную усладу, руки исследовали каждый участок кожи, а спустя пару минут директор все-таки избавился и от своей одежды.
Между нами больше не было преград, и меньше всего я думала о разного рода проблемах, о чувствах и разных социальных статусах. Забыла о том, что он убийца и психологически болен, забыла обо всем. Мной руководили нежность и необузданные, почти звериные инстинкты, потому что я не могла укротить их, они бурлили и росли, превращая меня в одно жаждущее существо, находящееся на грани срыва.
Трение между нашими телами усилилось, и, когда я готова была умолять о большем, Тао вошел в меня так грубо и сильно, что наши тела сместились вверх. Кажется, он еле сдерживался, пот струился по его лицу, глаза затянуло пеленой желания, губы кусали сами себя, и, чтобы избавить их от такого мучения, я, приподнявшись, и игнорируя резкие движения мужчины, с силой поцеловала его, захватывая мягкие губы, принимая настойчивый язык. Да, я хотела именно этого. Хотела принадлежать ему, быть с ним, покориться, отдать себя полностью, без остатка.