Ноздри, улавливая ветерок – раздулись, зверь издал особенный, почти не слышимый для человека звук, и позади Браслета лязгнул, короткой очередью – автомат. Дистанция до цели метров восемьдесят и Пудель уверенно поразил бегуна в голову. Охотники нашли добычу, и началась охота.

– Пудель, в вагон ныряем! Тут порвут без шансов!

Браслет, рискуя повредить ногу, бросил вниз рюкзак и спрыгнул сам, а когда вломился в темное нутро вагона, автомат напарника снова заработал. Не мог тот покинуть поле боя, не достреляв по удобным целям магазин.

– Командир, свои, расслабься! – В плацкарте, с его перегородками, подполковник опасался нападения со всех сторон и нервно разворачивался с автоматом. Вломившийся в опущенное окошко Пудель изрядно его перепугал. – Я, кажись лотерейщика достал, прикинь? Ну ничего, сюда пусть только сунуться. Вагон не улица, тут нас не окружить. В два ствола их быстро уработаем.

Сунулись быстро и с двух сторон одновременно. Пудель над боковой полкой бил в окно очередями, в дальнем тамбуре загрохотало, и он прильнул к окну еще плотнее, дав понять Браслету, что освобождает сектор обстрела по вагону.

Вот чертовы перегородки! Толком не прицелиться, а подавлять огнем – не тот боезапас. Но может зря он жалуется? Лотерейщик с двумя бегунами запутались, стоял жуткий треск, а тут еще Браслет из автомата добавил им неразберихи.

Бегун ломанулся вбок, застыл, соображая и подполковник послал ему в голову две пули. Лотерейщик, попытался перепрыгнуть труп собрата, влепился в боковую полку и завертелся, определяя направление угрозы.

Пришлось ограничить его прыть очередью по ногам и добить прицельно выстрелом в макушку. Макушек – шишек на уродливой башке имелось несколько, и Браслет попал в самую большую. Хороший выстрел! Жаль не видит Пудель и честно говоря – перед ними «так себе» противник. Слабенький.

Способен окружить и разорвать толпой, но против двух автоматов в тесноте вагона, шансов у зараженных уровнем до топтуна немного. Использовать звериную силу и быстроту мешают габариты и победить двух опытных бойцов можно только одним способом. Разнести на части сам вагон. Но на подобное способны зверушки совсем другого уровня.

– Пудель, как у тебя дела, по кому стреляешь? Я все, кажется. Отбился.

– Да, блин – тут два топтуна не в меру шустрых. Никак не попаду по месту, хотя одному, вроде – челюсть вынес.

– Я помогу тебе. Патронов жалко самому, но две скачущие обезьяны с вагона нас не выпустят. Навалятся как только выйдем и далеко не факт, что отстреляемся.

– Ну да, топтун зверь быстрый и на пулю крепкий. Давай, генерал, попробуем не мазать и смотри: на улице, как назло – темнеет. Так в этом вагоне ночевать не хочется…

Бах-бах-бах-бах! Ночевать в вагоне не пришлось. Рядом сочно бахнули двенадцать миллиметров, бахнули одновременно с двух винтовок, и Браслету показалось, что топтунов можно больше не боятся. Все вопросы окончательно закрыла очередь с ручного пулемета, и раздался знакомый смутно голос:

– Браслет, а ну вылазь, ментяра, сто лет с тобой не виделись! Вот только скажи, что не узнал меня по голосу!

Подполковник так и сел на задницу. Бессильно рухнул на кожаный диван боковой полки. Ну еще бы он не знал Кубанца, одного из главных безопасников в Коалиции торговцев.

– Кубанец, да неужели ты? Живой, бродяга! А мы тебя уже списали вместе с главным офисом.

– Да хрен дождетесь! – Рявкнул веселый такой знакомый голос. – Вы там что высиживаете? Ждете, когда медляки очухаются и полезут снова? Выходите и пошли ночлег поищем. Пока не стемнело окончательно.

*****

Удачные места ночлега имеет каждый быстрый кластер и Браслет с Кубанцем выбирали между недостроенной пятиэтажкой на краю вокзала, козловым краном и подвалом под зданием камеры хранения.

Все знающий Шифер, перед выходом – объяснял Браслету, что ночлег на козловом кране самый безопасный, в подвале камеры хранения продуктовый склад, а в пятиэтажке можно жечь костер и ночевать большими коллективами.

Каждое место имеет свои плюсы, но всех ближе находилась стройка, и идти решили именно туда. Кубанца сопровождали двое, передвигалась троица на велосипедах и двое мужиков приматывали к рамам сложенные пополам крупнокалиберные снайперки ОСВ – 96.

– Спасибо, парни! С топтунами помогли реально. Я, кстати – Пудель.

Пудель, изображая полное радушие – пожал руки двум крепким, коротко стриженным ребятам. Один, светлый – представился Паштетом, его смуглый темноволосый друг назвался Гариком.

– Зачем на великах не ездите? Велосипед удобно. Ездит тихо и потерять не жалко. Тут рядом место, где их много. Хочешь покажу? – В Гарике угадывался армянин, причем армянин изрядно обрусевший. В таких вопросах опытный Браслет не ошибался.

– Велик хорошо, но мы, Гарик – уедем завтра на машине. Утра дождемся и уедем. Так что, спасибо, но нам оно не надо.

– Ты не гони коней, Браслет. – На плечо подполковника легла рука Кубанца. – Пойдем поужинаем, поговорим. А завтра может быть собьем команду и уедем вместе. Мы и машину присмотрели. УАЗ ментовский подойдет?

*****

На четвертый этаж недостроенного дома, вел единственный лестничный пролет. Во избежание сюрпризов его бойко завалили хламом, и Паштет не поленился воткнуть несколько растяжек. Настала очередь костра, но тут совсем все просто. Досок, как на любой стройке – валялось предостаточно и через полчаса, в одной из комнат горел невидимый с улицы костер.

Гарик на огонь пристраивал ведро и чайник. Паштет с Пуделем раскладывали спальники и подсвечивая себе тактическими фонарями осматривали здание. Все, наконец – при деле и Браслет с Кубанцем отошли в сторону для разговора.

– Ты как уцелел, бродяга? Расскажи, если не секрет, и не подумай, что допрашиваю. Интерес чисто профессиональный. Картину нападения пытался прояснить, но сам знаешь этих очевидцев. Каждый говорит по-своему.

Нехорошо прозвучало, грубовато. Кубанец сник, потупился и сразу превратился из безопасника в сутулого задавленного бытом мужика с животиком. Браслет, с досады – прикусил язык.

– Ты, Браслет не думай, что нас сходу заломали. – Начал медленно Кубанец и заметив ободряющий кивок продолжил. – Мы первый штурм отбили. Муры прорвались до госпиталя и пропустили контратаку с двух сторон. Во фланги. Потом муры ударили снова и госпиталь занять сумели.

– Насколько помню, госпиталь торчит примерно посреди поселка и со всех сторон открыт. Знают, что занимать… Ну ты рассказывай, я слушаю.

– Ну да, рассказываю. Муры в том госпитале навсегда остались. А точнее, там больше нет госпиталя. И тех Муров нету. Вот так вот.

– Значит отбить и второй штурм получилось?

– Да, вторую атаку мы отбили. Муров в госпитале сожгли «Шмелями», но у тех гадов резервы подоспели. С танками и бронетранспортерами.

– Я боюсь спрашивать, что дальше …

– Дальше я не воевал. И догадайся почему.

Браслет все понял. Не зря они с Кубанцем безопасники.

– Наверно пленные?

– Браслет, ты настоящий мент. Все верно. Пленные. Я видел, как горит поселок, как нас убивают, но два отбитых штурма и у нас в здании столовой куча пленных муров. Многие тяжелораненые, их даже прессовать не надо. За шприц с обезболивающм сами все расскажут. И это еще не все, Браслет. Мужики хотели прорываться, но я запретил прорыв. Ты представляешь? Ребята умирают, а я кишки выматываю из недобитых пленных!

Кубанец замолчал и всхлипнул. Он не боялся перед Браслетом показаться слабым. Не сочиняет, мотив понятен и безопасника судить могут только другие безопасники. Прямолинейные военные законы на спецслужбы не распространяются.

– Гмм…. Ну ты даешь, Кубанец! Жестко. И не казни себя, я все понимаю. Взять языка трудно, а тут у тебя целая котла, готовых говорить. Да такая инфа стоит любых жертв! От меня только уважение и благодарность перед строем. Я надеюсь, ребята полегли не зря? Зачем эти собаки с треугольными эмблемами уничтожают поселения? Ты выяснил?