Книга 1. Глава 14/2

Ресторанчик оказался вполне в его вкусе - маленький и уютный. Бревенчатые стены, всякая интересная кухонная утварь на деревянных столбах, единственный источник света - камин, укромные столики. Они заняли маленький круглый столик между окном и камином. Еще до того, как им принесли меню, Отто успел дотянуться под столом до Рене и нащупать сквозь ее джинсы все, что ему было нужно. Ему доставляло невероятное наслаждение видеть, что ее губы приоткрылись, дыхание убыстряется, а его пальцам становится горячо даже сквозь грубую джинсовую ткань.

- Ты опять это делаешь, - прошептала она.

- Что именно?

- Это. Заводишь меня. Перестань. Мы в общественном месте.

- Если дело дойдет до того, мы всегда можем пойти в машину.

- Я готова, - застенчиво сказала Рене, и он опять расхохотался:

- Угомонись, нимфоманка. Надо заказать чего-нибудь и поужинать.

- Опять ты о еде!

- Уже определись - или я все время о сексе, или о еде.

- Надо сменить тему, - Рене потупилась. - Мне неудобно... кругом люди, а мы про это...

- Предлагаю обсудить тенденции колебаний кросс-курсов европейских валют в течение последних трех лет. Это достаточно нейтральная для тебя тема?

- Все веселишься?

- Естественно, фройляйн.

- А зачем тебе учиться на МВА, раз ты профессиональный спортсмен?

Отто пожал плечами:

- Всегда надо иметь что-то помимо основной ставки. Нельзя заниматься профессиональным спортом всю жизнь - большинство уходят лет в 30, ну максимум в 35. Потом надо придумывать что-то другое. Иметь какую-то другую профессию.

- То есть у всех помимо лыж есть какая-то профессия?

- Нет, конечно. Многие начинают репу чесать уже ближе к завершению карьеры. Некоторые уходят в спортивную индустрию. Некоторые - в околоспортивную коммерцию или на спортивные каналы. Некоторые, кому хватило ума создать приличный капитал, занимаются инвестициями и живут на это. - Как только разговор стал относительно нейтральным, Рене уже не нужно было вытягивать из него каждое слово клещами, как в попытках разговоров про него самого или его семью. Но ее все равно интересовал больше он сам, чем теоретическая информация о профи-спорте.

- А ты что будешь делать со своим МВА?

- А что люди обычно делают? Чаще всего набирают опыт в качестве наемных работников и менеджеров, потом открывают свой бизнес.

- И ты так же хочешь?

- Возможно. У меня есть время определиться - лет десять-пятнадцать примерно.

- А как насчет банка твоего отца?

Он быстренько закрылся:

- Не думал об этом. Тебе надо поесть плотно, малыш, у нас впереди длинная и вполне деятельная ночь.

- А скажи, почему все-таки ты не танцуешь? Это же так классно...

- А ты почему не занимаешься дельтапланеризмом? Это тоже очень классно.

Рене насупилась. Этот человек, вполне вероятно, использовал МВА как прикрытие, а на самом деле учился в школе, которая готовит шпионов - вытягивать из него информацию было совершенно безнадежным делом. В отместку она сказала:

- Всю жизнь мечтала, что мой парень будет хорошо танцевать. А еще играть на гитаре. И, в идеале, петь. Мне не повезло?

- Жизнь сурова, - ухмыльнулся Отто. - Я не играю ни на чем, кроме как на нервах. Вот это мне удается очень хорошо.

- Я уже оценила, - Рене закурила и улыбнулась ему сквозь дым. - Как насчет спеть?

- От моего пения вороны дохнут на лету.

- От зависти?

Он хохотнул:

- Нет, от разрыва сердца.

- И все равно, человек, который так двигается, как ты, запросто мог бы танцевать.

- У меня нет слуха, я ни за что в ритм не попаду.

- У Артура тоже нет слуха и голоса, но он отлично танцует.

- Настолько отлично, чтобы скомпенсировать все те глупости, которые он творит в свободное от танцев время?

- Ого, - сказала Рене. - У тебя злой язык, да?

- Нет, очень добрый и иногда даже слюнявый. - Отто передал ей меню в темно-вишневой кожаной папке: - Заказывай, малыш.

Рене сосредоточенно посмотрела на толстую папку:

- Я бы тебя съела.

- И я тебя тоже бы съел, - согласился Отто. - Ну раз уж мы в ресторане, давай съедим чего-нибудь еще. - Он повернулся в официанту, который стоял рядом с их столиком с подчеркнуто отсутствующим видом: - Мне, пожалуйста, принесите сразу кофе - черный двойной эспрессо, без сахара. Рене, что будешь пить?

- Фанту.

- Может, выпьешь вина или какой-нибудь лонг-дринк? Я заказал кофе, потому что за рулем. Чуть позднее закажу себе немного пива. Когда будет чем закусить.

- Хорошо, - Рене улыбнулась: - Тогда Куба-либре, пожалуйста.

- Отлично, - сказал Отто. - Тебя развезет от рома, и ты будешь себя непристойно вести. А я воспользуюсь твоим беспомощным состоянием и совершу над тобой какую-нибудь гнусность.

- Лучше соверши ее подо мной, - отпарировала Рене. - Мне сегодня понравилось сверху.

Он расхохотался. Как же ему нравилось дразнить ее, и как она прикалывала его в ответ!

- Хорошая новость. Если захочешь составить краткую повестку сегодняшнего вечера - у тебя уже есть первый пункт. Гнусность сверху.

- Если ты еще раз скажешь про это «гнусность», я помою тебе рот с мылом, - пригрозила Рене. - Это никакая не гнусность. Просто очень сладкий грех.

- О Боже. Только не говори, что ты католичка!

- Вовсе нет. Просто с точки зрения общепринятой морали...

- Тебя это сильно напрягает?

- Нет. И я не согласна, что это грешно или плохо.

- Это не плохо. Разве может что-то настолько приятное быть плохим? Ну и потом, это же вообще, можно сказать, твой патриотический долг. Вот вдохновишь ты меня на победу в воскресенье...

- А что будет в воскресенье? - насторожилась Рене.

- Супер-джи в Зельдене.

- Где? В Австрии?

- Ну да. - Отто ухватился за пачку Мальборо, вытряхнул сигарету. Черт... до шестого числа всего ничего! Сегодня третье. А он же планировал приурочить к отъезду в Зельден их расставание. Но так быстро?! Он еще не готов!

- А это что - этап кубка мира?

- Да. Первый в этом сезоне.

- Я боюсь, что Артур не возьмет меня с собой, - тихо сказала Рене, опустив глаза.

- Зачем тебе надо, чтобы он брал тебя с собой? У тебя швейцарское гражданство?

- Конечно.

- Тогда тебе не нужна виза. И... - Отто сам, добровольно вложил голову в петлю: - Я сам тебя возьму - поедем туда на моей машине. Отсюда меньше 200 километров. ОК?

Рене повеселела:

- Здорово!

И он окончательно добил свое драгоценное, лелеемое одиночество:

- Я попрошу, чтобы мне поменяли номер на двухместный.

Черт, черт, черт! На что он подписывается? А если она за эти 3 дня ему надоест? Куда он ее денет? Зачем он взваливает себе на плечи такую обузу? Да он никогда в жизни ни с кем не жил в двухместном номере! Даже по молодости лет и по бедности - когда ездили на какие-то выездные сборы, он доплачивал из своего кармана, даже вынимая последние деньги, только бы жить в одноместном номере. Его свободолюбивая и независимая натура восставала против необходимости подстраиваться под кого-то - когда ложиться спать, когда идти завтракать, кому оставить ключ и так далее. Он терпеть не мог разбросанные чужие носки на полу, чужую зубную щетку в ванной, чей-то храп ночью и все такое прочее. Он не любил разговаривать на какие-то глупые темы только потому, что его соседу припала охота порассказывать про то, какая сука подруга его девушки, или получить консультацию признанного гуру о том, как заставить женщину испытать оргазм. С девушкой еще того хуже - спать в одной постели! Вечно одеяло фиг поделишь, и она будет ерзать и толкаться, сопеть в ухо, с ней будет жарко и тесно, и вообще - разве же с ними уснешь? Ну и те же прелести - чужие шмотки, в сто раз больше туалетных принадлежностей в ванной и в пятьсот раз больше глупой болтовни. А тут - вуаля, сам, добровольно, ляпнул такое! Он, конечно, пока не миллионер даже в первом приближении, но уже и не полунищий студент-автомеханик, не разорился бы оплатить одноместный номер поблизости от себя для своей любовницы. Ан нет... Идиот!!!