Папа молчал. Молчал, глядя на меня бесконечно грустно. Я почувствовала, что в квартире стоит сильный запах валерьянки.

— Пап, я же просила не волноваться, — я обняла его. — Видишь, со мной всё хорошо.

Он молчал и отвечал на моё объятие слабо, как бы по инерции. Смотрел на меня, не видя.

— Пааап, ну прости…

Но он молчал. И когда тётя Лиза с мужем ушли, он продолжал молчать. Он молча поставил передо мной на стол тарелку супа, макароны с сосиской, чай с молочным коржиком. Молча смотрел, как я ем.

Я много раз представляла себе, как он будет ругать меня, когда я вернусь. Как мы поссоримся, как я скажу, что он мне совсем не понимает, как уйду из дома жить к Мар… Но нет. Папа молчал и смотрел так, что мне хотелось плакать. Сердце просто кровью обливалось.

— Папа, прости! Я тебя больше никогда не оставлю! — пообещала я.

10/4/2008

В школе сегодня устроили взбучку за прогулы. Оказывается, папа успел позвонить и им. Моя классная была чрезвычайно мной недовольна, обещала принять меры. Мой класс тоже был извещён о моей пропаже. Все только молча отводили глаза. Все съязвили бы вслед за Платоновым, но он молчал и старательнее всех сторонился меня. Рука ещё заживала.

Оказалось, что слухи о моём исчезновении пошли гулять по всей школе. На перемене ко мне подошёл Антон:

— О, явилась. С тобой всё нормально, да? Я рад.

Я опасаюсь идти на «задворки». Я не звонила Мар. Мне хочется узнать, чем закончилась история с этой пьяной дракой, потом. Сейчас, кажется, лучше просто тихо отсидеться дома.

12/4/2008

Вот Мар и позвонила сама.

— Девочка моя, ну ты как? — заворковала она. — Всё хорошо, не обиделась? Извини, это мудачьё, устроило там… Даже хорошо, что вы с Лэр уехали, ничего не потеряли. А мы вернулись только сегодня с утра. Папа-то не ругался? Не наказал? Идёшь завтра на «задворки»? Значит, ждём тебя, угумс? — она как всегда не давала вставить и слова. — Люблю тебя, до встречи!

Просто она очень хорошо знает, что я не смогу не прийти. Я уже успела соскучиться.

13/4/2008

Заверила папу, что вернусь не позже девяти. Сложилось впечатление, что ему всё равно… Но мне нет. Я благодарна, что он не стал устраивать скандалов.

Когда пришла на ставшие родными «задворки», сердце замерло от радости. Давненько я тут не была! Впрочем, ничего не изменилось. Тим и Ганг были в таком же неадеквате, как обычно, Кош и Эльд ссорились из-за пустяков и мирились каждые полчаса, кучка «старичков» задирали чёрно-розовых эмарей, громыхала музыка, слышался смех, клубился дым… Я люблю «задворки»!

Гильдию я нашла на привычном месте у пожарной лестницы. Ребята выглядели какими-то удрученными. Наверно, всё ещё переживали из-за случившегося в Москве.

— Йоханга! — поприветствовала я их с улыбкой.

— Йоханга… — нестройным хором отозвались они.

— Со всеми всё в порядке? — впервые разрядить обстановку и ободрить всех пыталась я. Обычно всё было наоборот.

— Да, всё хорошо, — отозвался Кром, отводя глаза.

Почти час мы провели в каком-то неловком полуобщении-полумолчании. А потом пришла какая-то женщина… Я завидела её издалека. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. По возрасту, она годилась мне в матери. Она ходила от одной компании к другой, что-то спрашивая, пока, наконец, не заговорила с Кошем. Он указал в нашу сторону.

И она направилась к нам. С лицом, перекошенным от негодования и злости, опухшим от слёз, она смотрела на нас долго и пристально. Все молчали, делая вид, что не замечают её. Я вертела головой во все стороны, замечая, что остальной народ тоже пятится на нас. Наконец, она заговорила. Спросила негромко:

— Кто из вас Кром?

Кром, вздохнув, сделал шаг вперёд и поднял на неё взгляд полный… презрения? Он молчал. Она взорвалась:

— Чудовища! Нелюди! Что вы сделали с моим мальчиком? За что?! — женщина начала трясти Крома за плечи, что удавалось ей с трудом.

С нескрываемым пренебрежением, он отстранил её руки, отвернулся и твёрдо сказал нам:

— Пойдём.

Кром направился прочь от рыдающей и извергающей проклятия женщины. Мы несмело потянулись за ним. Внимание всех окружающих было приковано к этой сцене.

— Вы сядете! Слышите меня?! Вы за всё ответите, вас накажут! Я не успокоюсь! — продолжала кричать нам вслед незнакомка.

Мы ускорили шаг. Все вокруг молчали. Нас провожали недоуменные и беспокойные взгляды. Я смотрела на Крома округлившимися глазами, краска прилила к щекам, ладони вспотели — мне было не по себе. Но его лицо не выражало ничего. Я перевела взгляд на Лэр — она прикрыла рот рукой и беззвучно плакала. Я шепотом спросила у Мар:

— Что происходит? — она лишь мотнула головой.

В свинцовом молчании мы дошли до перекрестка дорог, где обычно расходились. Кром оглядел всех исподлобья, затем отрывисто произнёс:

— Больше там собираться не будем.

В молчании же мы разошлись. Когда я вернулась домой, не было ещё и девяти. Насилу улыбнувшись папе, я скрылась в своей комнате. Изнутри меня точило какое-то неприятное чувство. Что случилось той ночью на самом деле? Чья это мать? Если она из нашего города, значит… Гунт. Это ему разбили голову? Или что-то хуже?..

Глава 4. Колесо Сансары

Раз. Два. Три.

Когда опускается ночь и комнату сжирает чернота, я вижу на прожекторе век тот вечер. Я чувствую ледяной ветер на коже. Ощущаю, как по ногам хлещут острые травы. Я задыхаюсь — из лёгких будто выкачали воздух. Я убегаю. Я не смею обернуться.

Он гонится за мной. Я чувствую спиной его безумный взгляд. Слышу тяжёлые шаги. Слышу леденящий смех. В ушах стучит кровь, но до меня доносится его голос. Не его голос. Чужой голос.

— Взявшись за руки в Кругу, Звери начали Игру[i].

Я не хочу играть в эту игру. Я хочу уйти. Мои силы на исходе. Ноги отяжелели, в боку колит. Я не хочу быть здесь. Но я не могу выбраться за пределы этого бесконечного поля.

— Взгляни на небо: октябрь расплескал созвездия.

Слова он выговаривает безжалостно, железным тоном.

— А сыны царства извержены будут во тьму внешнюю[ii]…

Не хочу тьмы. Не хочу его слушать, понимать, видеть, находиться рядом с ним. С ними. Одиночество, которого я так боялась, теперь самая желанная для меня цель.

— Високосный год — счастливый.

Я хочу забыть всё. Будто мы никогда не встречались. Будто я их никогда не знала. Это не они. Ненастоящие. Это не он. Я не люблю его. Я люблю не его!

— Что сказано, должно свершиться.

Он хватает меня за руку с ужасающей силой. Я кричу так оглушительно, что лопаются барабанные перепонки.

Три. Два. Раз.

Я просыпаюсь.

Засыпать над дневником — это чревато кошмарами.

Сегодня я решусь на что-то действительно важное. Всё подталкивает меня к этому — даже мои сны.

— Всё, я ушёл! — крикнул из прихожей Серёжа, намеревавшийся уйти на очередную сходку, называемую модным словом «тренинг».

— Стой! — я буквально вцепилась в него. — Братец, у меня к тебе одна очень важная просьба…

— В чём дело?

— Понимаешь, я хотела пойти с тобой сегодня. На тренинг. Как ты и предлагал, помнишь? — он кивнул. — Но мы уже договорились встретиться со Славой, поэтому я не смогу. Пожалуйста, запиши сегодняшний ваш семинар на диктофон. Только так, чтобы никто не видел, ладно? Хочу послушать, о чём там вообще говорят в естественном, так сказать, виде. А по этой записи уже решу, идти мне с тобой в следующий раз или нет. Договорились? — мой план должен сработать.

— Договорились! — Серёжа улыбнулся. Кажется, он и не заметил, что каждое моё слово — ложь. Оно и к лучшему.

Как только за братом закрылась дверь, я подошла к телефону. Гудки в трубке. Как давно я не набирала его номер. Эта простая комбинация цифр въелась в подкорку мозга.