— Хм-м, заставь меня заплатить за это сейчас.

Я приподнимал и опускал ее на себя, но аккуратно, чтобы не касаться синяков на ее теле, синяков, которые оставила Жак и за которые я себя винил.

Обхватив мою голову ладонями, Майя прижалась губами к моему рту, и мы двигались вместе, в идеальной синхронности. Мир вокруг нас исчез. И тогда я осознал, что нуждаюсь в ней точно так же, а может даже больше, потому что в тот момент я понял, что, если все вокруг покатится к чертям, у нас все еще будем мы. У нас все еще будет эта самая настоящая связь.

Застонав, Майя приподнялась, затем скользнула вниз; ее волосы касались моего лица при каждом движении. Я поцеловал ее шею и затем задержал ее на месте, несмотря на то, что она пыталась двигаться.

— Почувствуй, — сказал я сквозь сжатые зубы.

— Чувствую, — она застонала, когда ее тело сжалось вокруг моего.

— Мы были созданы друг для друга, Майя, — я подержал ее еще пару секунд, пока мне не показалось, что я вот-вот взорвусь, затем скользнул один последний раз. Ее приглушенный крик смешался с моим, пока мы цеплялись друг за друга. Суп был разлит на полу, вода в ванне уже остыла.

И мир все еще был злым.

Но с Майей я не видел пролитого супа, холодной воды, убийц и крови…

В первый раз за всю свою жизнь, когда я смотрел на мир, я видел надежду.

Но надежда была опасна…

Прекрасна, восхитительна и опасна.

И когда Майя была в моих объятиях, я держался за надежду, потому что они неразделимы.

Я просто не знал об этом.