— Что ж, если хотите, я могу назначить лекарство, которое принимают экстренно на следующее утро после незащищенного секса.

— Да, — киваю, не стесняясь. — Я хотела бы.

Я определенно не готова к ответственности, которой требует ребенок, не говоря уж о Роаме, мы были вместе не очень долго.

Врач выписывает рецепт и провожает меня. По пути домой Дженн звонит в аптеку и забирает их для меня.

Когда мы возвращаемся, я падаю на кровать. Дженн приходит через несколько минут, захватив коктейль из таблеток. Выпиваю их все со стаканом воды и проваливаюсь в сон без сновидений.

Вокруг темно, но я снова просыпаюсь из-за рвоты. Заходит Роам и протягивает мне холодную тряпку, затем поднимает волосы с шеи и оставляет там еще одно полотенце. Он мягко выводит круги на моей спине, я по-прежнему выворачиваю содержимое желудка. Я так устала, даже не могу ясно мыслить, просто хочу спать до тех пор, пока не почувствую себя лучше.

Меня будит Дженн. Уже утро. Она протягивает еще несколько таблеток, которые я покорно принимаю. Мой желудок, кажется, успокоился, но я осторожна в действиях, чтобы случайно чем-то его снова не расстроить. Роам приносит телевизор в спальню, лежится рядом и смотрит разные шоу, пока не получает звонок из клуба.

— Ничего не делай, сладкая, хорошо?

— Не буду, — киваю я, мой голос хриплый от рвоты.

— Дженн скоро вернется. Она будет здесь в десять.

— Ты надолго? — чувствую, как глаза наполняются слезами. Ненавижу быть больной и эмоциональной.

— Ненадолго, дорогая. Вернусь так быстро, как смогу, — спокойно отвечает он.

— Хорошо, — машу ему. — Не обращай внимания. — Я смеюсь, смахивая слезу, которая катится по щеке.

— Люблю тебя. — Он целует мою руку и уходит.

Слышу звук закрывающейся двери, а потом и рев его мотоцикла — когда он отъезжает.

Взбиваю подушку и снова валюсь на нее, пролистывая каналы, пока не нахожу повтор шоу Джерри Спрингера.

— Спрингер, серьезно, Лэйси? Ты, должно быть, больна. — Дженн заходит в комнату и садится на кровать рядом со мной.

— Не осуждай меня, — бормочу я.

— О-о-о, — визжит она. — Это эпизод про измену трансвеститов. Я помню его. Там будет женская драка через минуту.

Она смотрит с восторгом. Улыбаясь, качаю головой, затем переключаю свое внимание на телевизор. Остальную часть дня мы проводим в приподнятом настроении.

Чувствую, как прогибается постель, нос заполняется запахом кожи.

Роам дома.

— Привет. — Поворачиваюсь в его руках и прижимаюсь к нему.

— Привет, сладкая. Тебе лучше?

— Да, думаю, лечение наконец-то действует. Меня не рвало в течение нескольких часов, — гордо заявляю я.

— Я рад, дорогая.

Он целует меня в лоб, и я проваливаюсь в сон.

— У тебя есть все, что нужно?

С тех пор как я была у врача, прошло четыре дня. Чувствую себя намного лучше, так что Роам собирается отправиться по делам клуба, а я хочу вернуться на работу.

— Да, — отвечает Роам, накидывая свою косуху на плечи. Он поворачивается, чтобы захватить что-то с полки, и я смотрю на большой череп, окруженный пламенем, что украшает спину его кожаного жилета. Поверх картинки надпись: «МК Мэйхем». Ниже надпись: «Алабама». У Роама такая же татуировка на лопатках. Его руки покрыты множеством ярких, замысловатых рисунков. Помимо тех, что относятся к клубу, на его тело чернилами нанесены сердце с надписью «мама» посередине и похожий дизайн с именем Джаспера. В сочетании с горой мышц его тело действительно напоминает произведение искусства.

— Продолжай так же смотреть на меня, сладкая, и я не отвечаю за свои действия.

— Как «так»? — спрашиваю я, играя в застенчивость.

— Так, будто хочешь съесть меня, — улыбается он.

— Почему же, может, я хочу. — Усмехаюсь и облизываю губы.

Он издает рык и подкрадывается ко мне. Его руки скользят по моей талию, и он притягивает меня к себе. Я могу чувствовать каждое ребро и контур, когда его твердые формы рядом с моими мягкими.

— Уже скучаю по тебе, — успеваю прошептать я, как раз перед тем, как его губы прикасаются к моим. Я размыкаю губы, и его язык скользит внутрь, танцуя с моим. Его небольшая борода щекочет подбородок, когда его губы синхронно двигаются с моими.

Он отстраняется и целует меня в нос.

— Увидимся через несколько дней, прекрасная девушка.

— Увидимся, — отвечаю я нежно.

— Привет, Кенди. — Я машу с другого конца комнаты.

— Привет, Лэйси. Как ты себя чувствуешь, девочка?

Кладу свою сумку и подхожу к ней.

— Сегодня намного лучше.

— Однако ты все равно выглядишь бледной. Уверена, что все закончилось?

— Да, меня не тошнило уже несколько дней, — смеюсь я.

— Что ж, проходи и сделай этот день проще.

— Да, мэм.

Я выхожу в зал и начинаю принимать заказы на напитки, внося изменения, собираю пустую тару и вытираю столы. За час до окончания смены должна кто-то бросает камень в окно. Закрытое окно разбивается, и осколки стекла летят через комнату в сторону посетителей и меня. Я приседаю на землю, а затем ползу на помощь пожилому клиенту, затягивая его под столешницу. Выглядываю и осматриваю помещение, ищу тех, кто пострадал. Несколько клиентов стонут, у других кровотечение, не смертельно, но это не конец.

— Кенди, — кричу я.

— Здесь, — отзывается она.

— Ты в порядке?

— Да.

Неуверенно поднимаюсь.

— Все в порядке? — кричу я.

В ответ получаю кучу ответов. Никто не говорит, что не в порядке, поэтому я подхожу к камню и беру его. К нему приклеена бумажка. Толстым черным маркером написано слово «СУКА». Кладу его обратно на пол и подхожу к Кенди, которая помогает людям подняться и сесть на стулья.

— Я звоню Митчу и в полицию, — говорю ей.

Захожу за барную стойку и нахожу бармена, съежившегося в углу.

— Пауль, ты в порядке?

— Нет, мэм, — он дрожит, — Думаю, я обмочил свои штаны.

— О, — моя челюсть падает. На мой взгляд, Пауль лучший бармен в штате Алабама. Еще он смешной и выглядит, как вдруг объявившийся гей. Я уверена, если бы Митч позволил ему, тот бы приходил на работу в женских нарядах.

— Хорошо, почему бы тебе не пробраться спиной в офис Митча? Уверена, у него где-то там есть смена одежды.

— Да, мэм. Спасибо.

Он поднимается и уходит. Я не могу заметить мокрое пятно на джинсах. Бедный ребенок. Он всего лишь на два года младше меня, но работает в сфере обслуживания всю свою жизнь. На самом деле он выглядит на двадцать.

Снимаю телефон со стены и набираю полицию. Описываю оператору инцидент, потом звоню Митчу. Как следует выругавшись, он сообщает, что будет через полчаса.

Сообщаю всем клиентам, что полиция в пути.

— Вы можете все подождать тут, пока они не прибудут? Я не уверена на сто процентов, но думаю, они должны опросить всех.

В ответ получаю хор «Да, мэм».

— Хорошо, как насчет того, что я налью всем выпить за счет заведения?

Некоторые повеселели и хлопали, так что я хватаю несколько подносов и начинаю наливать кучу пива и шотов.

Кенди ходит, раздавая ткань тем, у кого небольшие порезы, чтобы они могли вытереть кровь, а я раздаю выпивку. Также я открываю несколько пакетов с чипсами и орешками и ставлю их на столы, чтобы разделить между людьми.

Полчаса спустя Митч влетает через дверь, внимательно проследив за полицией. Полицейские фотографируют бар, повреждения и камень, затем кладут камень в полиэтиленовый мешок, прежде чем забрать с собой из бара. Они разговаривают с некоторыми клиентами, прежде чем отпустить их домой.

Два офицера отводят Кенди в сторону, в то время как еще двое поступают так же со мной. Они задают мне вопросы, но у меня нет ценной информации, учитывая, что я не видела и не слышала ничего из ряда вон выходящего до тех пор, пока камень не влетел в окно. Они делают несколько заметок, а потом уходят.