А эльфы стреляли, смеясь и перекрикиваясь тонкими визгливыми голосами, как у мультяшных персонажей.

  Сзади что-то сильно ухнуло. Обернувшись, Владимир увидел камень, обвязанный веревками, лежащий на дорожке и двух крылатых эльфов, разлетевшихся в разные стороны.

  Владимир сразу догадался, что эти двое хотели его убить, скинув с высоты камень ему на голову. К счастью, они в него не попали.

  Поняв, что наладить нормальные отношения с эльфами у него уже не получится, Владимир решил убежать, но, запнувшись об лежащее под ногами ведро, он упал и растянулся на дорожке, до крови ободрав кожу на левой щеке и на ладонях. Тут же в спину воткнулось ещё несколько стрел и копий. Одно копьё глубоко вошло в ягодицу, вызвав такую боль, что Кипятков заорал, кроя матом эльфов и всю их родню до седьмого колена. Укол в задницу был последней каплей, переполнившей чашу терпения Владимира. Вместе с сильным жжением в нем вдруг проснулась звериная ярость, столь сильная, какой в нем не было даже в девяностых.

  - Да пошли вы в жопу, падлы! - заорал Кипятков, вскакивая на ноги. - Поубиваю всех, сволочи!

  - Хи-хи-хи-хи-хи! - в ответ послышалось со всех сторон.

  От переполнявшей его злости, он позабыл и про боль в ноге, про стрелы и копья, торчащие из него. Для него теперь эльфы были захватчиками, вторгшимися на его территорию и причиняющие вред. Из сказочных существ в его глазах они превратились в паразитов, которых нужно любой ценой уничтожить.

  Схватив в руку палку, он принялся кружиться, нанося удары сначала по тем, которые были вверху, а потом - по тем, которые с копьями путались под ногами.

  Эльфы были явно не готовы к такому повороту событий и, пока они сообразили, что к чему, Владимир успел превратить в кровавое месиво трех крылатых и с десяток пеших эльфов. Причем, он умудрялся одновременно и топтать тех, которые находятся в траве, и сбивать тех, которые летают.

  Оставшиеся в живых эльфы вдруг притихли. Двое крылатых резко взмыли вверх и скрылись из вида, остальные рассыпались по траве, оставив после себя раздавленные тела собратьев, в которых уже не было ничего сказочного.

  - Только попадитесь мне, гниды! - крикнул им вслед Владимир, потрясая окровавленной палкой. В ответ он услышал многочисленные посылы в известное место, произнесенные голосом Дональда Дака.

  И тут на Кипяткова вдруг навалилась такая слабость, такая нечеловеческая усталость, что ему захотелось просто лечь на землю и заснуть. Поспать часок-другой, а потом уже думать, что делать дальше. Но безопасник, всё ещё сидящий в нем, твердил, что это не усталость, а действие яда, которым были пропитаны копья и стрелы. Нужно срочно прийти в дом, обработать раны, а уж потом - отдыхать. Но сначала нужно вынуть из тела стрелы и копья.

  Кипятков принялся выдергивать из себя копья, больше похожие на вязальные спицы и стрелы, напоминающие булавки с оперением. Пока он плелся к крыльцу дома, он вытащил из своего многострадального тела около пятнадцати стрел и десять копий. Всё это он сложил в ведро - в хозяйстве всё сгодится. Оставалось ещё как минимум три копья и порядка десяти стрел. Но они были в тех местах, куда руки не дотягивались.

  Боли он уже не чувствовал, но перед глазами всё плыло, а в голове шумело. Он ощущал себя, как во сне: абсолютно не чувствовал своего тела; Владимиру казалось, что всё это происходит не с ним, а он будто со стороны наблюдает за сильно шатающимся мужиком, который из последних сил пытается попасть в дом.

  Поднимаясь по ступенькам крыльца, Владимир ударился головой об деревянную стойку, поддерживающую навес. Удар был такой сильный, что на стойке осталась полоска крови, словно маляр мокнул кисточку в красную краску и мазанул по ней. Не удержавшись на ногах, Кипятков упал на спину. Широко открытыми глазами глядя на собирающиеся на небе грозовые тучи, он лежал и думал, что сейчас эльфы дружно повыскакивают из своих укрытий и накинутся на него. И, если они решат в очередной раз сбросить на него камень, то ничто не помешает им попасть по неподвижной мишени. Но только над собой он не видел никаких эльфов. Не слышал он ни шуршания травы, ни топота маленьких ног.

  Он повертел головой, удивившись, с какой легкостью у него это получилось. Эльфов нигде не было, но он чувствовал, что они все равно где-то рядом, только прячутся. Приподнявшись на локтях, Кипятков ощутил, как действие яда понемногу ослабевает. Владимир поднялся на ноги, отряхнулся, поднял с земли ведро и зашел в дом. Привязав к ране на лбу всё теми же колготками гигиеническую прокладку, Владимир скинул с себя одежду и стал самогоном смазывать маленькие, но глубокие зудящие ранки. Долго думал, как обработать раны на спине, куда руки не дотягивались. Но потом, вспомнив баню, намочил самогоном майку и принялся орудовать ей, как мочалкой, удивляясь собственной сообразительности. Ну, не все ещё мозги пропил. Не все!

   Приняв самогон внутрь, Владимир сделал открытие - "Удар под дых" не только снимает боль, но и нейтрализует яд в организме. Через две минуты после приема самогона, он себя превосходно чувствовал, мог владеть своим телом и, как это ни странно, трезво мыслить.

  Небо за окном заволокло тучами. Грянул гром, и полился ливень. Это было ответом на вопрос Кипяткова: "А как же я буду без воды?"

  Выйдя из дома, он начал смывать с себя, с одежды и с палки икру, которая прилипла, казалось бы, намертво. Потом он поставил пустые ведра под водосточные трубы и долго стоял, подставив улыбающееся лицо под прохладные капли воды. В тот момент он был впервые за долгое время счастлив, ведь он одержал победу над эльфами и мог не только стоять, но и ходить без палки. Нога больше не болела. Впрочем, от инвалидной палки он не планировал отказываться, ведь жизнь показала, что это неплохое оружие самообороны. Кипятков не прятался и был абсолютно спокоен. Он не боялся, что налетят крылатые человечки и обстреляют его из луков. И дело было не в легком алкогольном опьянении и не в том, что ему было в тот момент все равно, а в том, что он сделал для себя открытие - эльфы боятся дождя. Да, панически боятся. Это он заметил ещё раньше, когда, глядя в окно во время дождя, замечал, что куда-то пропадали "стрекозы" и затихало движение в траве. И хотя Владимир с детства не любил дожди, именно дождь отныне стал его лучшим другом и союзником, источником живительной влаги.

  Владимир проснулся глубокой ночью от того, что вдруг стало очень тихо. Дождь не барабанил ни по стеклам, ни по крыше, ни по водоотливам. Немного полежав с открытыми глазами, он вдруг вспомнил про ведра и начал одеваться. Глянув в окно, не заметив ни одного эльфа, он уже хотел выскочить наружу, но, вспомнив, что береженого Бог бережет, решил на всякий случай подстраховаться и надел на себя всю одежду, которая только была в доме, а поверх её натянул плащ-палатку. Да, ходить было тяжело. Да, Владимиру было жарко, но он был уверен, что, пока на нем надет костюм капусты, его не проткнут ни копья, ни стрелы. А на случай падения камней с высоты он натянул на голову три спортивные шапочки и небольшой эмалированный тазик. Тазик при каждом движении падал, поэтому его пришлось привязать к голове веревкой. Для защиты глаз Кипятков нацепил на нос очки, в которых раньше косил триммером траву.

  Выходя из дома, посмотрелся в зеркало.

  "Чучело, блин!" - буркнул он своему отражению, включил фонарик и вышел из дома.

  Снаружи было так свежо и хорошо, что Владимиру не хотелось заходить в дом даже после того, как он занес в коридор все ведра. И даже пот, обильно бегущий по телу и пощипывающий кожу, не мог заставить его вернуться в дом. Владимир стоял на крыльце и любовался звездами, которые в ту ночь были особенно красивыми.

  Где-то за забором послышался приближающийся топот ног. Потом ветер донес до его ушей звуки, похожие на обрывки слов. Кипятков не сомневался, что это именно люди, а не кто-то другой. Они тоже знают, что эльфы ночью спят, а потому выходят из своих домов только по ночам.