Sйraphe советует Эвалаху отправиться в Orcaus, самый богатый (plantuieuse) город его царства (1. с. стр. 226). Сюда подходит войско Толомера и происходит ряд битв, описание которых не лишено поэтического колорита, смешения боевых мотивов с благочестиво-легендарными. Есть и топографические подробности: Эвалах преследует врагов до ущелья (destroit d'une moult haute roche), самого опасного прохода в той местности: утесы поднимались на высоту переброса камня (пращи? вариант говорит: а l’enging) и шли направо до реки Cordaniste, протекавшей в Orcaus, налево до ложа Babiel; на всем пространстве был один лишь проход настолько узкий, что десять человек не могли бы пройти рядом. Здесь произошло такое побоище, что следы крови еще окрашивают утесы, и так и останутся до конца мира; то место прозвано утесом крови, la roche del sane (стр. 229–230).

Ущелий, вроде описанных выше, много в окрестности Orcaus — Эдессы, но определение, о каком именно идет дело, затрудняется отсутствием ориентации. Стена утесов тянется с одной стороны к речке, протекающей Эдессу-Урфу: Kara-Kojun, Cordaniste нашего текста, с другой к ложу Babiel’я, что указывает на реку; вариант: до пустыни Babiel’я — Вавилона явился по созвучию. Babiel в первом значении я не умею отождествить на карте, как и «утеса крови». Подъезжая к Урфе с юго-запада (от Shabaka) Сахау следовал по ущелью (Wвdо) и поднялся на гору, где дорога прекратилась; далее открывался небольшой высеченный в скалах проход, за которым путь шел в узкой долине в круто поднимавшихся утесистых стенах. Проход носит название Sakal-dutбn: наводящий ужас; название связано с восточным жестом, выражающим внезапный страх схватыванием за бороду. — Ager Sanguinis у Galteri Cancellarii Bella Antiochena (с. II) относит нас к местности далекой от roche del sanc.

Героем битвы и, вместе, центральным лицом следующего рассказа является Сераф. Он совершает чудеса храбрости; Эвалах, так долго считавший его своим врагом, растроганный до слез, поручает его покровительству Того, чье знамение он носил (щит с крестом), и если Он воистину Бог, как о том свидетельствуют, то да спасет Он его от поношения и опасности (стр. 235-6). У Серафа чудесно прибавилось силы, сам он не знает, откуда (стр. 245-6); все это от молитвы Эвалаха. Между тем Эвалах бьется с Толомером; неприятели окружили его со всех сторон, и Сераф не может помочь ему. Уж Эвалаха и нескольких бывших при нем рыцарей схватили и ведут с поля битвы в соседний лес, чтобы там обезоружить; тогда-то Эвалах вспомнил о щите, сорвал с него покрывало и увидел изображение Распятого, из рук и ног Которого, казалось, истекала кровь. Он умилился и тайно молит: «Господи, знамение Которого я ношу, сохрани меня, дабы я мог принять Твою веру, и яви на мне, что Ты истинный и всемогущий Бог». — Как сказал он это, увидел рыцаря, выехавшего из леса, на белом коне, с белым щитом, на котором красовался красный крест; видимый одному лишь Эвалаху, рыцарь схватывает под уздцы коня Толомера и ведет его; за ним следуют люди Толомера и Эвалаха; всем кажется, что они едут лесом, и боевые крики где-то близко, слышен голос Серафа; они спешат на бой, а между тем незнаемый рыцарь приводит их ко входу в ущелье, где стоял отряд Эвалаха, и Толомер очутился в плену. Белый рыцарь и Эвалах возвращаются на поле битвы, где Сераф уже изнемогал, но снова ощутил силу, когда рыцарь подал ему секиру со словами: это посылает тебе Распятый (le vrais crucifis).

Неприятель разбит; у Толомера убит брат, у Эвалаха его сенешаль; в отместку за это он хочет казнить взятого в плен сенешаля Толомера, но Сераф его останавливает: ты потерял слугу, Толомер — брата.

Белый рыцарь исчез, его напрасно ищут; он напоминает свв. соратников Георгия, Феодора и Димитрия, явившихся на помощь христианам в рассказе Тудебода об осаде Антиохии в 1098 г., зеленого рыцаря (Хидра-Илью), сражавшегося на стороне мусульман в битве при Atharib'e 1119 года.

Когда Evalach и Sйraphe вернулись в Саррас, Иосиф увещевает последнего обратиться в христианство; тот просит чуда, и чудо совершается (кисть раненого прирастает к руке от прикосновения к щиту Эвалаха). Sйraphe окрещен под именем Nascien, вар. Nasceris, Naschiйris; при этом он осиян был великим светом, казалось, что окутан огнем и горящая головня вошла в его уста. Он мгновенно исцелился от ран, исполнился Святого Духа и пророчествует, цитуя Св. Писание и убеждая Эвалаха креститься. В крещении Эвалах получает имя Mordrains, что значит: en crйanche, в вере; вариант говорит, что имя положено было Mogdanis, что значит по халдейски: tardis en crйanche, медливший уверовать (l. с, стр. 293 и прим. 6). Жена Эвалаха объявляет себя христианкой; ея имя, Sarracinte, объясняется: plaine de foit, полная веры (I. c., стр.294).

Следует ряд обращений (Josephe крестит в один день 5359 человек) и проповедь христианства, обнимающая области Сарраса, Orcaus и Orbйrique. Доли Josephe'a и его отца определить трудно, они путаются, потому, вероятно, что тип Josephe'a обособился поздно и неясно. Nascien идет в свою землю (Orbйrique?), взяв с собою Иосифа (l. с, стр. 294), Josephe обращает в христианство жителей Сарраса и Orcaus; ковчег с чашей остается в Саррасе, куда является и Иосиф (в тексте Josephe, стр. 302), обративший подданных Nascien'a. Josephe рукополагает для владений Mordrain'a и Nascien'a тридцать трех епископов и шестнадцать пресвитеров и переносит, по совету Sarracinte, тела двух святых отшельников: Саллюстия (родом из Вифлеема) и Hermoines (вар. Jermones, родом из Тарса; Гермоген?), одно в Саррас, другое в Orbйrique (стр. 304), где сооружены великолепные храмы и поставлены епископы, Anathites (вар. Anathiestes) в Саррасе, в Orbйrique Ювенал. Orcaus-Эдесса отсутствует в этой повести церковного устроения.

Необходимо остановиться на одном ее эпизоде: Josephe обращает в христианство жителей Orcaus, а демон Selaphas (вар. Astaphath) убивает и калечит язычников, не пожелавших креститься и покидавших город. Услышав об этом, Josephe спешит к городским воротам, спрашивает дьявола, по чьему приказанию он так действует; по велению Иисуса Христа, отвечает тот. «Я тебе этого не приказывал!» — говорит Josephe и готовится связать его, когда является ангел с огненным лицом, черными, как смола, ногами, руками и одеждой, и ударяет его копьем в правое бедро; это ему в наказание за то, что, оставив крещение готовых уверовать, он пришел на помощь тем, кто презрел закон. Древко копья повисло при ране, Josephe отнимает его, но острие осталось в теле; боли он не ощущает никакой, хотя кровь сочится, но он остался хром на всю жизнь и еще позже поплатится за этот проступок. Древко копья Иосиф относит во дворец (el palais: храм?), где многие его видели и гадали, из какого оно могло быть дерева (стр. 297–307); позже он же переносит его в Саррас, оно стоит у ковчега вместе с другими святынями, которые он показывает Mordrain'y и Nascien'y (стр. 305 след.). Nasciens увлекается любопытством, приподнял дискос, лежавший поверх святой чаши, и слепнет, ибо узрел то, что не дано узреть смертному: он видел «источник великого мужества, начало великого знания, основание великой веры, отметание великих измен (предательств), доказательство великих чудес, совершенство истинной благости и милости (la coumenchaille dou grant hardiment, l’ocoison des grans savoirs, le fondement des grans religions, le dessevrement des grans fйlonnies, la dйmonstranche des grans mierveilles, la fin des bontйs et des gиntilleces vraies стр. 308). — Слышится голос: после моего великого мщения — мое великое исцеление, после моего гнева — милость (l. с. Aprиs ma grant venjanche-ma grant mйdйchine, et apres ma foursenerie mon paiement). Является ангел с белым сосудом в руках, берет древко копья, которым был ранен Josephe, всовывает в рану и извлекает острие; кровь капает с копья в сосуд, ею ангел омывает рану Josephe'а и глаза Nascien'a; оба исцелены. Копье означает начало чудесных деяний, которым предстоит совершиться в стране, куда Господь тебя поведет, вещает ангел; тогда снова засочится с копья кровь; всюду, где будет св. Граль и копье, сотворятся чудеса, и велико будет желание среди доблестных мужей познать их тайны, они совершат великие подвиги, но ни один из них не увидит желанного. А копьем этим будет ранен в оба бедра лишь один человек из рода Nasciens: он будет царем, последний из доблестных (стр. 312: li daarains des buens), и исцелится лишь тогда, когда чудеса Граля откроются одному, полному всякой благости, угодному Богу и людям, последнему потомку Nascien'a. Тайны Граля видел первый и узрит последний в роду; параллелизм простирается и на копье: им ранен первый и будет ранен последний из новых служителей Христа (стр. 313: de mes menistres nouviaus), Josephe и потомок Nascien, последний из доблестных; выше он назван царем, теперь последним служителем. — Я полагаю, что раненый царь ошибочно внесен в род Nascien: по генеалогии второй части романа последним из удостоившихся лицезрения Граля будет Галаад, потомок Nascien'a и, вместе, Alain'a, племянника Иосифа, но прадед Галаада, раненый царь, li rois mehaignies, — из рода Alain; вот почему он и противопоставлен Josephe'y. Параллелизм такой: Nascien-Галаад, Josephe — и li rois mehaigniйs.