Мать Земля прищуривается, и пульсация напряжения протекает через Королевский Суд, толпа съеживается, все глаза уставились на нее.

— Да, — говорит она, наконец, шары света потускнели, даже луна кажется бледной, пока ее ярость дрожит в воздухе вокруг нас. — Да, я позволила. Я дала вам свободу под вашу ответственность. Я дала вам выбор, дружеские отношения. Я стремилась создать гармонию… — ее голос затихает, пока Королевский Суд внимает каждому слову. — Действительно, я думала, ты увидишь смысл, прежде чем дойдет до этого.

Очевидно, я должна держать узду плотнее. А теперь иди, маленькая королева. Иди и отдохни, пока твой сезон не придет. Я подумаю об этом, пока ты не у власти, — она протягивает руку в направлении Майской Королевы, широко расставив пальцы, и Королева вздрагивает, пойманная и бессильная, медленно теряет форму, пока все, что остается от нее — это намек на весенний бриз.

— И ты, Граф, твое время тоже вышло в этом году. Прочь! — она делает то же самое, и Граф взмахивает руками, будто защищая себя, но это не защита. В одно мгновение — он не что иное, как вихрь хрупких, осенних листьев, которые медленно планируют на землю.

— Что касается всех остальных, — говорит она звенящим голосом, ее глаза светятся, когда она поворачивается, чтобы лицезреть весь Королевский Суд. — Это еще не конец. Вы позволили этим двоим обладать большей властью, чем я дала им некогда. Вы будете знать мир, пока длится зима, но они вернутся обратно, и теперь ваше дело сражаться с ними. Я больше не буду вмешиваться. Я не могу быть вам матерью все время!

— Мы понимаем, — говорит Владычица Озера, ступая на берег, серебристая вода льется с нее, когда она подходит к Матери Земле. Она низко кланяется, и все остальные следуют ее примеру одним плавным движением, Джек и Северный Ветер присоединяются к ним, Айвери и я, и даже Мэллори, делаем наши собственные неуклюжие движения.

— Что ж, полагаю, что так, — говорит Мать Земля, качая головой.

45

Я так истощена, что мир кажется замедленным, все тяжелое, приглушенное. Я смотрю, как Айвери перешел на сторону Владычицы Озера, она обеспокоена его бледностью. Он не оглядывается на меня, споря с ней, пытаясь защититься от ее беспокойства в своем стиле. Вероятно, он винит меня, в том, что его отца выгнали, или я чуть не убила его.

Я никогда не забуду, каким он был.

Я никогда не смогу отпустить то, что едва не сделала.

Мэллори оживленно разговаривает с Зеленым Человеком, а мой отец читает лекцию Матери Земле, которая продолжает показывать в сторону моста, тянущегося через озеро, как будто это символ всего, чего он не должен делать. Он кивает, кланяется, почти выкручивая руки, и потихоньку мост начинает таять, падая в воду, но в его глазах все еще остался блеск гордости, и он не выглядит ни капли наказанным. Он здесь совсем другой, как будто играет на свою репутацию. Теперь я знаю, какой он в своем собственном мире, что он заботится больше, чем может.

Тысячи спрайтов и фейри перелетают с места на место, каждое их движение наполнено волнением, вокруг них вспыхивают крошечные радуги, когда солнце начинает подниматься. Я снова смотрю на Айвери и на мгновение думаю, что могу смотреть сквозь него, но когда моргнула и снова взглянула — он был собой, немного необычный сам по себе, все еще неохотно осматриваемый Владычицей Озера. Он отмахивается от нее, когда она суетится, но я вижу, что по-настоящему ему это нравится — его глаза уже не так испуганы. Это заставляет меня думать о маме, что немного мучит меня угрызениями совести.

— Сова, — говорит Мэллори, подходя ко мне с сияющим лицом. — Ты сделала это!

— Ты сделала это, — говорю я с улыбкой, хотя ноги, как ватные. Я наклоняюсь к ней. — Я не смогла издать ни звука. Это сделала ты!

— Возможно, быть человеческим пятном что-то да значит, — говорит она, улыбаясь в ответ. — Но это было невероятно, что ты сделала с Графом. Ты в порядке? Ты чувствуешь себя реальной?

На мгновения я колеблюсь, отвлекаюсь на полное сумасшествие данного вопроса.

— Думаю, да, — отвечаю я, осматривая себя. — Я выгляжу реальной?

— Ты — да, — отвечает она. — Ты выглядишь абсолютно как Сова, как всегда. Все будет хорошо, Сова. Они ушли.

— Пока что, — говорю я.

— И твой отец здесь, и он гордится тобой, — добавляет она, избегая неловкого момента. — Я могу так сказать про него, Сова, и он может научить тебя, как использовать свою силу, растворяясь между мирами, правда?

— Думаю, да, — отвечаю я. — Просто я… ух! — я тяну ее сесть со мной. — Это просто безумие. Скажи мне что-нибудь обычное. Я что-нибудь пропустила за последние пару дней?

Мэллори, покачивая головой, смеется надо мной.

— Ничего, что могло бы конкурировать с этим всем. Я разговаривала с папой прошлой ночью, до того, как это все произошло.

— И?

— Все было хорошо, — отвечает она. — Он собирается взять меня на эти выходные, так мы можем нормально поговорить, так что… — ее телефон зажужжал, прерывая. Она достала его из кармана, посмотрела на экран и покраснела.

— Что такое?

— Ничего, — отвечает она, засовывая телефон обратно в карман.

— Мэллори!

— Что?

— Ты не говоришь мне! Я думала, мы обо всем друг другу рассказываем. Я все тебе выдала! — жестом показывая вокруг нас на народ фей. — Я поделилась всем!

— Ха! — ухмыляется она. — Но ты не будешь смеяться. Или шутить.

— Окей, — обещаю я, полностью уверенная, что во мне сейчас нет ничего смешного, тем не менее.

— Это был Коннор, — говорит она, не в силах сдержать улыбку. — Он… эм… он спрашивал, можем ли мы когда-нибудь погулять…

— Ага! — гаркаю я. — Я знала! Что собираешься ответить?

— Не знаю, — отвечает она, мотнув головой, избегая моего взгляда. Я смотрю на нее. — Ох, ладно! — драматично вздыхает она. — Возможно, я скажу да. Что насчет тебя?

— Меня? Не думаю, что Коннор мне интересен.

— Ха! Я имею в виду вообще. Айвери, например.

— Не знаю, что тут будет. Я полагаю, это зависит от того, сможет ли он оставить в прошлом тот факт, что я едва не заморозила его до смерти, — говорю я, ища его глазами. Когда я наблюдаю за ним, моя грудь замирает, небольшая дрожь, которая никак не связана с морозом. Надеюсь, он сможет простить меня. Я не могу представить себя без него. — В любом случае, — тороплюсь я, — у меня есть другие вещи, на которых тоже нужно сосредоточиться…

Я смотрю на Джека, который закончил читать лекции и прямо смотрит на Мэллори и меня. Он подмигивает и идет к нам.

— Маленькая Сова, — говорит он. — Ты хорошо поработала. Выйдешь поиграть сегодня вечером? Ты сказала, что хочешь учиться…

— Может быть, завтра, — говорю я, поднимаясь, и очень благодарна Мэллори, что она здесь, чтобы опереться. — Я была занята, помнишь?

— Аа, да. Заполняла, рисковала своей жизнью ради этого искусства… Хорошая девочка, хорошая, — он гладит меня по плечу, его глаза блестят. — Значит завтра. Северный Ветер! — кричит он, повернувшись к Северному Ветру. — У нас есть время до полдня для спарринга?

Северный Ветер бросает косой взгляд на Мать Землю, которая отводит взгляд, делая вид, что не слышала. Затем он шагает к нам, ухмыляясь, разметая воздух вокруг себя, когда подходит.

— Почему бы и нет, Джек, — отвечает он, заражая нас своим энтузиазмом. — В пределах разумного, имею в виду, — добавляет он, прочищая горло, смотря на Мэллори и меня. — Как всегда…

Мэллори очарована взволнованными спрайтами. Они подошли к нам, сначала нервничая, а затем толпой, в то время как фейри наблюдали со своих ветвей. Мои глаза сухие и болят. Я не могу поспевать за их быстроразвивающейся болтовней, хотя Мэллори, кажется, в своей среде, ее обычно спокойные глаза горят магией всего этого. Я удаляюсь от них, голова трещит, и нахожу участок мха под деревьями, сажусь спиной к одному из стволов, когда пылающее белое солнце падает с неба, развиваясь крыльями, когда достигает земли.